{{$root.pageTitleShort}}

Белый свет древнего города: как работает самый южный маяк в России

В томном южном Дербенте прямо на крепостной стене стоит маяк — старое здание страдает от соседних ресторанов и времени, но исправно служит. А его смотритель выращивает розы, хурму и инжир

Маяки принято считать таинственными местами, овеянными романтикой. Шум моря, крики чаек и никого вокруг… Так ли это на самом деле? В поисках ответа корреспонденты «Это Кавказ» отправились в древний Дербент на юге Дагестана — на самый низкоширотный в стране маяк, объект всемирного наследия ЮНЕСКО.

Наверх, к свету

Айваз Панахов

Чугунная лестница, закручиваясь по спирали, уводит все выше и выше. С каждым шагом ступени все уже, а потолок, кажется, давит на плечи. В небольших окошках в толстых стенах мелькают сначала служебный дом начальника маяка, затем — Каспийское море, почти слившееся с таким же серым осенним небом, и, наконец, — древняя крепость Нарын-кала, окутанная туманом.

Путь к свету в 73 ступени начальник дербентского маяка Айваз Панахов может проделать с закрытыми глазами. За почти 30 лет работы на маяке он выучил каждый изгиб крутой лестницы внутри старой каменной башни.

— Когда поднимаюсь сюда ночью, спокойно иду в темноте, — говорит смотритель.

Дербентскому маяку в этом году исполнилось 150 лет. Расположенный на широте 42°03′8″, он — самый южный маяк в России и самый южный объект в системе Министерства обороны страны; отсюда до сих пор указывают путь морякам. Белое 18-метровое здание, когда-то бывшее самым высоким в городе, стоит на северной крепостной стене Дербента. Над входом в восьмигранную башню виднеются цифры — 1867, дата постройки. Но это не первый маяк в городе. Его предшественник начали строить в Дербенте в 1851 году — в это время здесь активно развивался морской порт — и закончили через два года. Но моряки жаловались на тусклый свет: башню возвели слишком далеко от моря. Пришлось строить заново. Вопреки ожиданиям, маяк все же находится не так близко к морю — до воды примерно километр.

За годы существования маяк в Дербенте видел немало «приключений». В 1892 году город пережил землетрясение: многие здания были разрушены, но установленный на прочной крепостной стене маяк уцелел — лишь светооптический аппарат вышел из строя и в башне появились трещины. После революции 1917 года объект продолжал работу. В 1918 году Дербент захватили турки. Они арестовали служащих маяка и учинили разгром, а во двор и жилые помещения маяка загнали коров и другой скот. После выдворения турецких отрядов в город вступили деникинцы, маяк отремонтировали. Любопытный факт: по распоряжению командования половину фонаря со стороны Баку на маяке завесили черным сукном. Затем город перешел под контроль Красной Армии. 10 марта 1919 года маяк возобновил регулярное освещение.

По книге «Маяки России. Исторические очерки», А. Комарицын, В. Корякин, В. Романов

— Когда его строили, море было ближе. Сейчас, бывает, копаешь огород и натыкаешься на песок… Это место считалось окраиной города, ни одного здания рядом не было, — объясняет Панахов.

Он пришел работать на маяк на рубеже 1980−1990 годов, после того как потерял работу на заводе. Физика по специальности и капитана запаса, его сразу приняли на службу. Он живет тут же, на территории маяка, в служебном доме, вместе с женой и зятем — они же техник и механик.

— Когда принимал маяк, все скоблил, белил, красил… — вспоминает смотритель.

Старое здание маяка, как и исторический центр и крепостные сооружения 2000-летнего Дербента, внесено в список всемирного наследия ЮНЕСКО — на Северном Кавказе это единственные объекты в этом списке.

В башне немного пахнет сыростью. Панахов рассказывает, что раньше дверь была деревянной — сам поменял на железную. Войсковая часть заменила и четыре деревянных окна — появились обычные пластиковые.

— Как спросишь, ни у кого денег нет, — вздыхает маячник.

Кое-где в стенных нишах 150-летнего сооружения видны чугунные гири — они нужны для придания устойчивости башне.

— Это противовес, башня держится за счет силы тяжести, чтобы в случае шторма она не упала, — объясняет смотритель.

Трудный путь через коварный Каспий

Сильные шторма возле Дербента не часты, но очень опасны. Здесь на дне моря находится Дербентская впадина — ее глубину оценивают от почти 800 до более чем 1000 метров. Это место на Каспии представляет угрозу кораблям во время непогоды; когда тут могут подняться пятиметровые волны — это семибалльный, он же, по шкале Бофорта, «крепкий» шторм.

— В таком случае корабль может утонуть… И ночью капитан определяет, где ему лучше пройти, по маяку, — говорит Айваз.

Смотритель объясняет, что, несмотря на современные навигационные системы, море без маяка немыслимо и сегодня.

В первые годы работы в середине XIX века спасительный для моряков свет тут давали ацетиленовые горелки, дальность луча была очень слабой. В 1911-м появилась горелка на керосине с силой света в 750 свечей, еще позже пришло электричество. Сейчас установлена современная оптика.

— Раньше стояла обычная 500-ваттная лампа, она давала красный теплый свет. Сейчас поставили галогенную, дорогую, она дает белый свет, и дальность луча достигает 25 морских миль — больше 46 километров, — объясняет Панахов.

Время включения и выключения лампы система определяет автоматически: на стене у входа в башню находится фотоэлемент — он реагирует на солнечный свет.

— Как стемнеет, лампа включается, начинает светлеть — отключается автоматически, — Панахов ненадолго наматывает на светодиод тряпку, чтобы показать, как работает аппаратура. Лампа загорается.

Один из элементов лампы с линзами вращается, чтобы свечение было не равномерным, а мигающим. Эти проблески света и видят люди в море. По частоте мигания капитан корабля может определить, какой именно это маяк и, соответственно, свое местонахождение.

— Период мигания у нас четыре секунды, — объясняет смотритель. — У каждого маяка эти параметры отличаются.

Пальма, фейерверки и никакой мистики

Дербентский маяк освещает только приморскую часть города, другая его сторона, обращенная к горам, закрыта. Толстое стекло защищено сеткой — от птиц, летящих на свет. Но от фейерверков возле соседствующих ресторанов оно не защищает: на стеклянной поверхности видны повреждения от пиротехники.

Маяк — стратегически важный объект и свои обязанности должен выполнять несмотря ни на что.

— Работа очень ответственная. В советское время, если маяк останавливал работу на пять минут, сотрудники писали объяснительные. При мне однажды маяк не работал сутки: из-за шторма упали опоры электрический сетей. Долгие годы мы работали вообще без резервного питания, — вспоминает Панахов.

Сейчас на узком балкончике башни маяка установлены солнечные батареи. В самом южном городе России достаточно света для генерации энергии.

— Три года как поставили. Они дорогие — 550 тысяч рублей по накладной.

Если вдруг возникает техническая проблема — ее устраняют быстро, в течение 10−15 минут, рассказывает начальник маяка. Беспокойство доставляет старая проводка.

— Приходится искать дефект, соединять провода.

Смотритель говорит, что помимо старости здания есть еще одна проблема — бурная застройка территории перед маяком.

— Свет маяков должен быть виден далеко в море. По уставу мореплавания любое строительство многоэтажных домов в зоне действия луча маяка, любое изменение конструкции крыши и даже ее цвета не допускаются. А кто это сейчас соблюдает? Вон дом 12-этажный… Скоро весь берег закроют, какой смысл тогда в маяке? — переживает Панахов.

Но, несмотря на трудности, работу он менять не намерен.

— Есть тут какая-то романтика. Друзья говорят: маяк — как дача в деревне. У меня тут инжир, хурма, розы и даже пальма растет. Летом сидишь под ореховым деревом, стакан чая пьешь, беседуешь, общаешься. Нормальная работа. А мистика? Нет, я с таким не сталкивался.

Воспоминания Ирины Габрилян, чья семья работала на маяке в Дербенте с конца 1960-х годов:

«Самым главным в нашей жизни был маяк. Для папы и мамы — это была работа, для меня — романтика. Отец регулярно ходил на почту за большим конвертом, который присылали ему из Баку. В конверте — распоряжение, когда надо включить, а когда выключить огромную линзу с лампой внутри на маячной башне. Эта линза, как и ореховое дерево во дворе, с самого основания маяка была. Она давала круговой свет, ее какой-то французский инженер изобрел. Для чистки этой линзы папе, опять же из Баку, присылали специальный очищенный спирт и специальные тампоны. А потом в 1982 году линзу сняли и отправили в музей, а на ее место установили современную советскую, которая давала точечный свет и как будто мигала.

<> Маяк тогда был самым высоким строением в городе, а ведь его надо было регулярно красить! Друг отца дядя Фахри, он тогда начальником СМУ был, привел к нам прораба по имени Хануко. Этот Хануко придумал деревянную подвесную люльку, в которой работал маляр. А еще мы красили все бордюры, калитку и якоря на ней. И по особо важным праздникам — 9 Мая и в день Военно-морского флота — на башне вывешивали флаг, это было очень торжественно».

Из книги Светланы Анохиной «Был такой город. Дербент»

Анастасия Расулова

Рубрики

О ПРОЕКТЕ

«Первые лица Кавказа» — специальный проект портала «Это Кавказ» и информационного агентства ТАСС. В интервью с видными представителями региона — руководителями органов власти, главами крупнейших корпораций и компаний, лидерами общественного мнения, со всеми, кто действительно первый в своем деле, — мы говорим о главном: о жизни, о ценностях, о мыслях, о чувствах — обо всем, что не попадает в официальные отчеты, о самом личном и сокровенном.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ

Молотком и зубилом: как в Ингушетии готовят реставраторов башен

Студентов-каменщиков в школе «Наследие» учат истории, геологии, правильно держать зубило и спасаться от скорпионов. Ну, а плохому — вроде современных технологий в строительстве — они и сами научатся