Если погулять по Грозному, пообщаться с модными девушками и заглянуть в главные торговые центры, то даже непросвещенному обывателю станет очевидно — в городе любят одежду от местных дизайнеров. Клиенты ценят их за индивидуальный подход и хорошие ткани. А сами дизайнеры стараются разнообразить свои коллекции и сутки напролет изучают модные инстаграмы и творения великих кутюрье.
Модный дом Firdaws, основанный женой Рамзана Кадырова Медни, знаменит не только в Грозном: марка участвует в конкурсах и показах по всему миру. В коллекции бренда можно найти самые разные модели мусульманских нарядов, а стоимость некоторых свадебных платьев достигает нескольких миллионов рублей. Главный магазин Firdaws расположен в центре Грозного, рядом с проспектом Путина. Мужскую и женскую зоны разделяет профессиональный подиум, на котором марка демонстрирует свои коллекции. Здесь же за стеклянной стеной расположен и цех по пошиву одежды.
Зарима работает главным дизайнером дома со дня его основания. Давая интервью, она не отвлекается от процесса: отвечает на вопросы прямо в холле магазина, где в этот момент юная невеста выбирает ткани для свадебного наряда. На самой Зариме сине-белое платье в стразах и платок светлых оттенков. «Это рабочее», — отмахивается она в ответ на комплимент. И добавляет, что на выход выбирает только наряды от Firdaws.
— После военных действий в Чечне наши женщины стали одеваться по-европейски: появились короткие юбки, короткие рукава. Пока шла война, многие уехали из республики, а потом вернулись и принесли сюда другую культуру, в том числе и то, что было не очень близко чеченскому менталитету. Это натолкнуло Медни Кадырову на мысль делать одежду, соответствующую чеченским традициям: длинный рукав, юбка в пол, закрытый вырез.
Кстати, сейчас европейские дизайнеры-модельеры сами стали создавать более скромные коллекции с длинными платьями без декольте. Это и есть исламское видение моды: женщина не должна быть открытой. Так что восток оставил свой след в модной индустрии.
В Firdaws трудятся около ста человек. Компания может позволить себе работать во всех сферах сразу: повседневная одежда, праздничная, индивидуальные заказы. Наша самая маленькая коллекция насчитывает порядка 20 вещей, средняя — 30−40, а самая большая была сделана для показа в Дубае, в ней было 72 изделия. Коллекции делятся на сезоны: осень, зима, весна, лето.
Наши вещи стоят от 3500 рублей и выше. Были свадебные платья стоимостью 3 миллиона рублей. Коллекционные изделия из эксклюзивных тканей, со сложной технологией кроя, вышитые вручную, стоят 300−500 тысяч рублей. Но надо понимать, что половина этой суммы уходит на ткань.
Ткани и фурнитуру мы берем в замечательных бутиках в Москве. В Милане тоже есть отличные фабрики, как раз там мы покупаем наиболее дорогие ткани. Но у Медни Кадыровой уже давно была задумка создать собственные ткани Firdaws, и вот наконец-то мы ее осуществили. Новая коллекция будет пошита из тканей нашего дома и получится необычной и очень красивой.
К нам за одеждой приходят женщины разного возраста. Есть и детские коллекции, и мужские. Нам было важно, чтобы мужская одежда соответствовала национальным традициям, которые подразумевают скромность и сдержанность. Вначале мы шили мужские костюмы для пятничных посещений мечети. Они имели спрос, и мы решили развиваться дальше, шить повседневную одежду, классические костюмы. Сейчас выпускаем для мужчин и верхнюю одежду. Например, на Volvo Fashion Week мы показывали мужскую коллекцию. Нас очень хорошо приняли и публика, и критика.
Firdaws стремится создавать новые рабочие места. Для этого мы открыли курсы дизайна женской одежды. Обычно этому учат 3−4 года, но мы сократили программу, наши курсы идут ровно год. Девушки практически целый день пять раз в неделю занимаются. В программу входят дизайн, эскиз рисунка, технология кроя, конструирование, моделирование. После окончания курсов кто-то остается работать у нас, а некоторые открывают свои ателье.
Мы не хотим быть похожими ни на кого, дом моды Firdaws ведет свою линию. Но если говорить о других модельерах, мне очень нравятся работы Elie Saab, Zuhair Murad. Из наших российских — работы Зайцева, Юдашкина, Чапурина.
Открытая, общительная Роза, одетая в лаконичную блузку и темную юбку безупречного кроя, — идеальная реклама для одежды собственной марки. Роза училась в Москве, потом стала шить сама, а в прошлом году на Grozny Fashion Week выиграла приз в номинации «Кутюрье Кавказа». Платья Розы можно купить в бутике «Милан», он находится в главном торговом центре Грозного.
— Сначала я просто шила на заказ, затем стала работать с дизайнерами в Москве. В столице я прожила семь лет, среди прочего готовила коллекции и для VFW. Но со временем мне захотелось делать что-то свое. Так появился свой бренд. В основном это мусульманская одежда, но на конкурсы я еду по принципу Дейла Карнеги: «Идешь на рыбалку — бери с собой не джем, а червяков». Я понимаю, что не все разделяют мое видение, и готова предложить потенциальному покупателю то, что он хочет. Поэтому на конкурсах у меня представлены разные платья: короткие, открытые, прозрачные. Но сама я предпочитаю делать одежду для мусульманок. Огромное количество дизайнеров работают для европейских покупателей. Девушка, например, может пойти в магазин и без проблем купить себе любое платье из натуральной ткани. Мусульманки в этом плане ограничены. Одежда, которую привозят из арабских стран, зачастую очень низкого качества, плохо и неграмотно сшита. А мне хочется, чтобы мусульманские девушки могли одеваться стильно и удобно, в одежду из дорогих и хороших тканей.
Работаем мы вдвоем: я и моя сестра Хайда. Сестра — сильный конструктор, может создать очень сложные конструкции, а я больше технолог. Люблю тонкие богатые ткани, шелк и бархат, хотя обычно портные их ненавидят. Когда заказов слишком много и мы сами не справляемся, нам помогают трое рабочих, но действуют они исключительно под нашим руководством.
Вообще-то, с детства я увлекалась языками. Каждый раз, садясь за швейную машинку, говорила, что в будущем все равно буду заниматься чем-то другим. Но вмешалась война. Я всегда сравниваю свою жизнь с судьбой Никколо Паганини, которого посадили в подвал. Отец давал ему скрипку, хлеб и воду. И вот он, хочешь не хочешь, научился играть и стал великим. Судьба распорядилась с моей семьей схожим образом. Во время войны мы переезжали с места на место, отец болел, нужно было как-то выживать. Мы зарабатывали только шитьем. Когда 15 лет делаешь одну работу, привыкаешь к ней и начинаешь думать, как использовать свой опыт дальше. Так дизайн одежды превратился в любимое дело. Сейчас это занятие приносит мне не только удовольствие, но и доход.
Чаще всего мы шьем платья, но на заказ делаем все, что хочет клиент. Наша одежда стоит от 5 до 15 тысяч рублей. Я сотрудничаю с другими бутиками, шью по индивидуальным заказам и обучаю девочек шитью. Для этого открыла облегченные трехмесячные курсы. За это время не научишься шить сложные пальто, работать с кожей или мехом. Но научиться шить платья, блузки и юбки вполне возможно.
Важно понимать вот что. Нет принципиального различия в стилях. В мусульманской моде тоже присутствует и классика, и авангард, и кэжуал. Можно комбинировать европейский стиль с восточным, если помнить правила: мусульманская одежда не призвана обращать на себя излишнее внимание, она подразумевает скромность и тихое обаяние. Главное, без вульгарности.
Мне нравится стиль Armani. Я вообще предпочитаю минимализм, строгие классические линии. Нравится безумная ручная работа, которую делает Карл Лагерфельд для Chanel. Очень нравятся работы японского дизайнера Shingo Sato. Он не такой известный, как Elia Saab и другие, но творит необыкновенные вещи. В Японии очень сложные техники, и он их использует в одежде. И эти совершенно немыслимые конструкции…
В молодости я надевала все, что попадалось под руку. Сейчас для меня важно, чтобы ткани были натуральными, а запястья рук — открытыми: ведь руки — мой главный инструмент. Я не ношу никаких украшений на руках, потому что они мешают работать. Предпочитаю практичную одежду. Могу надеть на себя вещи разных стилей и выйти, хотя сама придираюсь к окружающим. Иногда даже ставлю им оценки: пять, четыре, кол. Думаю: ну как можно было так выйти? А в чем сама хожу, даже не смотрю. Объясняю своим клиенткам, что я делаю красивыми людей, а не себя. Я в тени, а вы блестите, сколько хотите.
Я верю, что мы на Кавказе сами будем создавать моду. Нужно поговорить со своими коллегами-дизайнерами и повернуть моду в нужном направлении. Почему бы нет? У нас и сейчас идет живой диалог со всеми дизайнерами на уровне республики, можно этот же диалог вести на уровне Кавказа. Вот если чуть-чуть убрать изобилие стразов, через 10 лет в индустрии моды на Кавказе все будет замечательно.
Целые дни Иман проводит в небольшом магазинчике в одном из крупнейших торговых центров Грозного вместе с новорожденным сыном. Говорит, что малыш ей совсем не мешает: когда он рядом, она может работать весь день. Девушка не только шьет, но и сама продает свою одежду. На интервью она пришла в чудесном платье, которая сшила сама.
— Все началось в 2011 году. Мне тогда было 18 лет. Я подала заявку на конкурс «Кутюрье года», он тогда впервые проходил в Чеченской Республике, и заняла первое место в трех номинациях: «Светский раут», «Город», «Этно». Никто не верит, но первую коллекцию из семи платьев я сшила сама, без мамы. Тоже до сих пор в шоке, как у меня это получилось. Просто у мамы со здоровьем были проблемы, и она не могла мне помочь. Но она сказала: «Я знаю, что у тебя получится. Раз мы начали, надо продолжать». И, чтобы не разочаровать ее, я решилась. Мне помогала моя двоюродная сестра, и за три дня мы сшили эти семь вещей. У нас было очень красивое платье, полностью из пайеток, а в то время этот тренд только начинался. Многие говорили потом: «Да она заплатила, вот и выиграла». У нас, у чеченцев, любят так говорить, но я-то знаю, что ни копейки никому не платила.
В 2012 году в Москве на международном этапе «Кутюрье года» я заняла второе место в номинации «Этно». У меня была белоснежная коллекция со стразами, жемчугом, ручной вышивкой, я хотела показать всю красоту нашего Грозного. Председателем конкурса тогда был Вячеслав Зайцев, он пригласил меня на стажировку к себе в модный дом, где я провела три месяца. Я хотела продолжать, но по семейным обстоятельствам не получилось.
У нас в семье все были портнихами: сначала бабушка, потом мама. Меня с детства окружала эта атмосфера шитья, придумывания фасонов. С 10 лет я уже помогала маме менять нитки в машинке, занималась инкрустированием. Оно у меня и сейчас лучше получается, чем шитье. Так и появился бренд Padam. Назвала в честь мамы, все мои достижения — благодаря ей.
Мы шьем всё и для всех. У нас есть одежда и для детей, и для бабушек. От пеленок, распашонок, нижнего белья до вещей для светского раута. Но при этом мы не повторяемся. Например, платье одного фасона бывает пяти размеров — и все, больше мы его не шьем. Только если нас просят индивидуально.
Над коллекциями, которые мы выставляем на подиумы, работают четыре человека: я, моя мама и две двоюродные сестры. Я не зацикливаюсь на сезонах. У меня могут быть даже летние шифоновые платья зимой. И на такие платья много покупательниц. Мы шьем и по индивидуальным заказам. А если намечается показ — все силы отдаем ему.
Блузки и юбки у нас стоят от 5 тысяч рублей, платья чуть дороже. Самое дорогое платье, с эксклюзивной тканью, будет стоить 100 тысяч. У нас было свадебное платье с подолом длиной 52 метра, и оно обошлось в эту сумму.
Меня вдохновляет Шейха Моза. Мне нравится ее стиль, характер. Хотя немного о ней знаю, только по журналам, но мне она нравится. Она и грубая, и нежная, и сильная женщина. А из дизайнеров, конечно, Зайцев. Я помогала ему создавать коллекцию на прошлогодний осенний Volvo Fashion Week: вышивала, гладила, участвовала в примерках.
Сама я люблю спортивную одежду. Но, к большому сожалению, нам нельзя носить брюки. Могу надеть огромный балахон с юбкой, кроссовки и пойти. Как-то я работала, на мне был свитшот, какая-то ужасная джинсовая юбка и такие же ужасные балетки. Мы делали коллекцию к GFW 2014, когда мне позвонили и пригласили на семинар, где было много приезжих из разных регионов. Все были модные и нарядные, а я сидела в этом ужасе. До сих пор вспоминаю.
Свой свадебный салон сестры открыли в центре Грозного, на проспекте Путина. На первом этаже — магазин с огромными зеркалами и примерочными, на втором — швейный цех. Чтобы попасть в салон, придется разуться. Для примерки вам выдадут туфли, модель и высоту каблука которых можно подобрать по желанию. Интервью давала Луиза, но категорично просила указать, что все они делают вместе с сестрой. Фотографироваться девушки отказались — мужья не разрешили.
— Начинали мы с торговли. Первые три года просто привозили платья из Испании. Но все-таки Европа нам предлагает силуэты более прямые, спокойные. А к нам девушки иногда приходят за пышными платьями со стразами. Мы решили рискнуть, заказали ткани и сшили свои платья. Откуда взяли фасоны? Мы всегда изучаем новинки в инстаграме, гуглим необычные ткани, кружева. Когда выставили на продажу первые два платья, на них сразу обратили внимание.
Наша одежда соответствует мусульманским канонам. Европейская мода в основном диктует открытое декольте, а нам это не подходит. Иногда приходится переделывать платья из Испании: либо рукава дошить, либо сетку уплотнить, чтобы не была прозрачной, либо вообще спину закрыть. При этом стараемся подбирать ткани, максимально подходящие к готовому платью, кружева к кружевам, чтобы не было видно вмешательства.
В нашем салоне мы не только продаем, но и даем платья напрокат. Цены у нас разные. Клиенткам с ограниченным бюджетом можем предложить платье, которое уже два или три раза отдавали в прокат. Родственницам и вовсе бесплатно можем отдать. Но у нас есть и дорогие платья от известных брендов, например Elie Saab или Zuhair Murad. Некоторые девушки приходят именно за дорогой вещью. Вот заходят и сразу говорят: «Какое у вас самое дорогое платье?». Идет оно им или нет — это уже второй вопрос. В течение года мы обычно привозим пять платьев Elle Saab, они стоят около 750−800 тысяч рублей. Цена остальных — около 150 тысяч.
В месяц мы шьем два платья. И каждое платье шьет один человек с начала и до конца. А вообще мастеров у нас четыре. Два мастера занимаются нашими платьями. Еще две девушки работают с платьями напрокат: ушивают, подгоняют по фигуре.
По-моему, сочетать мусульманскую одежду с обычной не стоит. Вот носят девочки джинсы с туниками. Смотрю и думаю: ну зачем? Можно же просто надеть длинное красивое платье. Может быть, я старомодна в этом вопросе, но считаю, что джинсы — это одежда для мужчин. Спортивный стиль: кроссовки, рюкзаки — по исламским канонам допустим, если все закрыто и ничего лишнего не видно. Но я бы так не оделась, я все-таки придерживаюсь классики.
Фото: Магомед Хадисов