Мастерская Залима Тумова расположилась на цокольном этаже жилого дома в центре Нальчика. Он приходит сюда ежедневно рано утром — с 8:00 уже на месте. До 10:00 просматривает книги, рисует, делает эскизы — это время умственной работы. А потом начинает работать руками.
Когда в 1557 году Кабарда заключила военно-политический союз с Россией, она обязалась поставлять в Москву лучшие изделия черкесских ювелиров и оружейников. С тех пор прошел не один век, но оружие, воспетое Пушкиным и Лермонтовым, продолжает цениться. Правда, сегодня настоящих ювелиров-оружейников мало. Один из самых искусных мастеров — Залим.
По образованию он художник, занимался прикладным творчеством под руководством мастера Анатолия Шукова — тот как раз вернулся в республику после работы на московском ювелирном заводе «Златоуст». Позже сам работал на заводе «Кассия-Ди» в Нальчике и как-то поехал на практику в Турцию, где живет большая диаспора черкесов. Там Залим увидел редкие изделия и инструменты, а вернувшись, решил открыть свою мастерскую.
С единомышленниками он создал творческую группу «Щулагуа» («Путь всадника»).
— Мы работали в 2008—2010 годах. Поставили себе задачу воссоздать полное обмундирование черкеса прошлых веков. Среди нас были и кузнецы, и исследователи, и ювелиры. И мы создали этот комплект. Много выставлялись, на международной выставке в Москве «Клинок» представили кинжал и получили грамоту за сохранение традиций. Это было важное достижение, — рассказывает Залим.
Последние десять лет он тщательно изучает оружие и занимается прикладным ювелирным искусством адыгов — у него есть и клинки, и газыри, и женские нагрудники, и пояса в этническом стиле.
Одна из основных особенностей черкесского оружия — манера его декорирования: она отличается сдержанностью и искусностью. И подготовка, и само исполнение требуют от мастера много времени и сил. Залим предпочитает строго следовать старинным образцам: считает, что иначе легко нарушить гармонию черкесского орнамента.
— Мы переносчики информации, грубо говоря, — рассуждает он. — Можем нечаянно вложить в орнамент многие чужеродные смыслы. Поэтому желательно повторять старинные изделия. Если каждый будет вносить что-то свое, то вернуться обратно и отделить исконное от фантазии будет очень трудно.
Консервативность всегда была характерна для черкесских ювелиров и оружейников. Залим приводит в пример имитацию узора галуна — она часто встречается и на женских поясах, и на отделке кинжалов и шашек. Мастера переносили орнамент с вышивки на металл практически досконально.
— Все, что связано с текстилем, в том числе и галун, имеет более древнюю природу, — объясняет мастер. — Потом это все переходило на серебро, но систему ювелир не нарушал. В прошлом мастера не переходили определенной грани.
Однако и в строгом следовании канону можно найти свой стиль. Авторский почерк любого ювелира, по мысли Залима, складывается из всего, что он видит, изучает, делает на протяжении своей жизни. Поэтому нужно много смотреть, изучать, читать, ходить по музеям. Со временем этот опыт отразится в изделиях, сформируется вкус и собственный стиль.
Любое изделие начинается с эскиза. Мастер достает толстую папку с файлами — в них систематизированы его наработки.
— Это называется «мозги ювелира», — смеется Залим. — Прорисовывается каждая деталь, крой, разрабатывается весь рисунок, композиция, вырезаются лекала в натуральную величину. Пока я не прорисую каждый завиток, не рассчитаю все зернинки, руками у меня не получится ничего сделать. Есть мастера, которые говорят: начнем, а там посмотрим. Но я другого склада.
После того, как образ сформировался и все подготовительные работы завершены, наступает время работы с металлом. На лист наносятся рисунки, потом происходит формовка изделия. Дальше гравировка, чернение, обработка и, если надо, позолота.
Все, кроме изготовления самого клинка, если речь об оружии, Залим делает у себя. В мастерской ему помогают двоюродный брат Аслан Тумов — он изготавливает ножи — и мастер по мелкой пластике Ахмед Кушхов. У каждого свое рабочее место. У Залима два специально приспособленных стола: один из них работы дагестанского мастера-ювелира — его он когда-то собирал под себя. Другой — почти минилаборатория, где есть даже микроскоп.
Клинки Залим заказывает чаще всего у Арсена Хашхожева — кузнеца из Кабардино-Балкарии, сейчас живущего в Адыгее. Арсен создал собственный сплав под названием дугужидза — «волчий зуб». Залим, как и другие черкесские и не только мастера, ценит его за исключительные режущие свойства и упругость.
Кожу для ножен и других элементов ювелир обрабатывает сам. Иногда в ход идут экзотические разновидности — кожа варана или ската. Для рукоятки обычно используется рог буйвола или бивни слона, моржа и даже мамонта. Редкий материал берется из готовых изделий, которые есть на рынке. Рукоятки ножей могут быть из разных пород дерева. В отходы не идет ничего — самый маленький кусочек кожи, кости или рога можно пустить в дело.
Художник фиксирует каждый этап работы и отправляет фото заказчикам — им приятно внимание, а мастеру это важно для защиты авторских прав. На изделиях он обязательно ставит клеймо — свое, совсем маленькое, и заказчика.
Заказов у Залима много — он один из лучших мастеров. А спрос растет: национальным костюмом, в том числе этническими ювелирными изделиями, интересуются все больше людей.
— Сейчас я работаю в основном с заказами для семейных коллекций. Есть несколько семей, у которых уже внушительные собрания: женские и мужские пояса, оружие, — рассказывает мастер. — Я стараюсь работать так, чтобы по изделиям было понятно, что все они принадлежат одной семье. И стараюсь, чтобы заказчики тоже принимали участие в подготовке эскизов. Среди таких, например, бизнесмен Роберт Шогенов, он с семьей живет в Москве, но делает комплекты для сыновей и дочери.
Были у Залима и экзотические заказы: он сделал иранский нож кард, но с черкесским орнаментом и рукояткой, отделанной кожей варана, — это изделие вошло в каталог лучших ювелирных работ России за прошлый год.
Цены на изделия начинаются от 30 000 рублей, кинжал не стоит меньше 100 000 рублей. Ювелир учитывает стоимость материалов, свой труд и время. Иногда изделия такие сложные, что при минимальном количестве материалов, стоимость получается внушительной. Обычно заказчики Залима не вмешиваются в творческий процесс и в итоге становятся его друзьями.
— Конечно, бывает так, что приходит человек и говорит: «А можно на кинжал бриллиант посадить?» Я отвечаю: «Можно! Но я не буду этого делать». Такие клиенты обычно быстро от меня уходят.
Зато мастерская стала настоящим местом для ценителей. Здесь собираются коллеги Залима — ювелиры и оружейники, а еще ученые, артисты, гости со всего Кавказа. Как-то заходили даже научные сотрудники Эрмитажа.
Об этой популярности Залим говорит так:
— Просто узнают от знакомых, что есть такое место, и приходят. Каждому профессионалу интересно попасть к единомышленникам. Когда я куда-то выезжаю, тоже первым делом ищу художника, прикладника или ювелира. Мы воодушевляем друг друга.