Вскоре после немецкой оккупации Франции в 1940 году зародилось движение Сопротивления, la Résistance. В его рядах было множество эмигрантов из бывшей Российской империи – по мнению большинства историков, именно эмигранты были изначальной движущей силой французского Сопротивления.
Кроме собственно русских в Сопротивлении участвовало множество выходцев с Кавказа. Например, Первый советский партизанский полк, о котором немало написано, создан в 1944 году на базе армянского отряда Сопротивления, сформированного еще в 1941-м: у его истоков стояли почти 600 армян. Позже к ним присоединились грузины, азербайджанцы, русские и горцы Северного Кавказа. Сколько точно было последних — сказать сложно. Вероятно, около 200 человек. Сохранились показания чеченца по фамилии Базаев — он участвовал в Сопротивлении, вернулся в СССР, был арестован и получил 20 лет лагерей за то, что сидел в немецкой тюрьме. Так вот, в своих показаниях Базаев рассказывал, что их отряд численностью 150 человек, состоявший только из горцев, принимал участие в параде 8 мая 1945 года на Елисейских полях.
В одном из таких отрядов воевал кабардинец, уроженец Нальчика Руслан Джанбеков, кавалер ордена Почетного легиона. Многие кабардинцы даже понятия не имеют, что у них был такой герой…
До марта 1921 года еще оставалась возможность покинуть Кавказ через Грузию. Так поступил и молодой Джанбеков. Из Грузии он направился в Константинополь, дождался французской визы и приехал во Францию 7 августа 1922 года. Приехал один, а уже во Франции женился — кстати, на казачке. Надо сказать, что и чеченцы во Франции часто женились на казачках.
Еще в 1939-м Руслан Джанбеков записался в Иностранный легион. Туда шли кавказцы, которые не могли найти гражданскую специальность. Самой распространенной в русской и кавказской эмигрантской среде была профессия таксиста – в архивах есть список, согласно которому около 8 тысяч наших эмигрантов работали таксистами. По тем временам это была новая профессия, и среди горцев она считалась вполне достойной: садясь за руль, они просто меняли живого коня на железного. Но те, кто выбрал своим занятием военную службу, шли в Иностранный легион.
Когда в 1941 году по требованию Германии Иностранный легион был расформирован, Джанбеков присоединился к Сопротивлению. За проявленное на войне мужество он получил орден Почетного легиона, после войны жил в Париже и умер в 1960-е. Похоронен на христианском кладбище, хотя был мусульманином. Детей у Джанбековых не было, так что наследников сегодня найти невозможно.
Во французских архивах есть сведения о чеченце Сугаипове, который тоже был в Иностранном легионе, а позже стал бойцом Сопротивления. После войны Сугаипов переехал в Алжир, где его следы затерялись.
Еще один чеченец с похожей судьбой – Чингисхан Эльмурзаев. Он был из известной чеченской семьи, в Первую мировую служил в «Дикой дивизии», после революции оказался во Франции. В Париже Эльмурзаев долгое время работал таксистом. В самом начале войны с Германией записался в Иностранный легион, потом присоединился к Сопротивлению, но из-за ранения его участие в боевых действиях было недолгим.
Некоторые из горцев – участников Сопротивления остались на военной службе и после войны. Например, сохранились записи о братьях Мучуевых — в эмиграции они убрали русское окончание «-ев» и оставили чисто чеченскую фамилию Мучу. Так вот, один из них погиб в 1945 году в боях с немцами, второй – в Индокитайской войне 1946-1954 годов.
В рядах французского Сопротивлении сражались и осетины, их было около сотни. Уроженец Владикавказа Петр Бадоев стал кавалером ордена Почетного легиона. В архивах встречаются еще несколько фамилий горцев, воевавших в Сопротивлении: дагестанец Канукаев, кабардинец Шакманов, Абу Джунасаев, Джават Касулов, но никакой дополнительной информации о них я пока не нашел.
Удивительно, но самый знаменитый герой войны из горской диаспоры – не мужчина, а женщина, дочь генерал-майора Константина Хагондокова Лейла. Французы называли ее Гали. Впрочем, за свою долгую жизнь она сменила много имен. Несколько лет назад французский историк Гимет де Серинье написала про нее книгу «Черкешенка».
Хагондоковы – старинный черкесский княжеский род из Кабарды. Почти все мужчины в семье были военными, все прошли через разные войны. Сама Лейла в Первую мировую была сестрой милосердия. Во Франции Хагондоковы оказались разными путями: отец, Константин Хагондоков, в 1919-м, Лейла – несколькими годами позже. Во время войны Лейла познакомилась со своим первым мужем, капитаном Николаем Баженовым. После революции они уехали в Китай, в 1922 году развелись, Лейла отправилась в США, оттуда – во Францию.
В Париже вся большая семья Хагондоковых была связана с русской диаспорой, во многом потому что они были православными. Имя Лейлы при рождении – Эльмесхан, но еще в России она предпочитала называть себя русским именем Галя. До конца 1930-х говорила французам, что она русская.
В Париже, как и многие другие аристократки из России, работала манекенщицей у Шанель, под именем Гали Баженофф. Позже сама открыла маленький дом моды «Эльмис». В 1934-м опять сменила имя – вышла замуж во второй раз и стала графиней Ирэн дю Люар. Тогда же появилось имя Лейла – так звали черкешенку, встреченную Александром Дюма на Кавказе. Это вымышленное имя, Лейла, и девичья фамилия, Хагондокова, остались с ней до конца жизни. Лейла Хагондокова – одна из немногих женщин, удостоенных звания командора ордена Почетного легиона.
Еще во время Гражданской войны в Испании Лейла создала свой первый медбатальон – передвижной хирургический госпиталь из четырех десятков машин, оборудованных для быстрой помощи раненым. В 1940-м она и сотрудники ее госпиталя участвовали в боях с немецкой армией – недолго, поскольку Франция быстро капитулировала. Лейла присоединилась к «Сражающейся Франции» де Голля, работала на фронтах Северной Африки. В 1943 году в Марокко по просьбе бойцов Иностранного легиона она стала «крестной матерью» 1-го кавалерийского полка. В 1944-м участвовала в битве при Монте-Кассино, где ее передвижной госпиталь спас тысячи жизней.
Кроме оказания помощи раненым Хагондокова собирала ценные разведданные. Во время войны и даже после она была очень значимой фигурой для французского правительства, а 1-й кавалерийский полк Иностранного легиона (1REC, ныне это бронетанковые войска) стал ее второй семьей.
Лейла Хагондокова умерла в 1985 году в возрасте 87 лет, ее отпевали с военными почестями в церкви Св. Людовика в Инвалидах, в присутствии бойцов 1REC. И до сих пор 1-й кавалерийский полк Иностранного легиона устраивает ежегодный парад в честь своей «крестной матери» Лейлы Хагондоковой, графини дю Люар.
Большое семейное захоронение Хагондоковых находится на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа, прямо у входа. Над могилой Лейлы воздвигнут красивый мемориал в виде часовни.
Стоит отметить, что во Второй мировой войне сражались ее братья – Георгий, Константин и Измаил, а также сын от первого брака, Николай.
Не все горцы сражались на фронте – некоторые вели тайную, очень опасную деятельность в самой Германии. История чеченца Саида Тукаева — одна из самых удивительных. До войны он служил в Иностранном легионе. После капитуляции Франции в 1940 году его подразделение расформировали, Тукаев приехал в Париж. В 1942 году немцы сочли его неблагонадежным и отправили на работы в Германию. Оттуда он умудрялся помогать военнопленным, вплоть до 1944-го спасал людей из пересыльных лагерей.
Позже Тукаев рассказывал, что работал не один: в его группе было восемь человек из Дагестана, Ингушетии, Осетии, Кабарды и Адыгеи. Со стороны все это выглядело вербовкой горцев в немецкий северокавказский легион, но иного способа вытащить советских военнопленных из лагерей у них не было. Тукаев и члены его группы доказывали начальнику лагеря, что такие-то люди необходимы Германии, что от них будет толк, а потом переправляли спасенных во Францию, где эти люди уходили в Сопротивление. Группа Тукаева спасла сотни людей — такой вот «список Шиндлера». Лет двенадцать назад один мужчина, живший в Тбилиси, в телевизионном сюжете рассказывал, как его спас Тукаев.
Этим же Тукаев занимался и после войны, пытаясь спасти своих соотечественников от возвращения в СССР – к тому времени уже было известно о сталинской депортации горских народов в Казахстан и Киргизию. Но многие предпочли отказаться от шанса остаться на Западе и добровольно разделили судьбу своих родных в Советском Союзе.
Только благодаря архивным документам выяснилось, что Саид Тукаев – не кто иной, как племянник Тапы Чермоева. Во время войны Тукаев заболел туберкулезом и умер от этой болезни вскоре после войны. Семья Тукаевых до сих пор живет в Париже.
В истории горской эмиграции во время Второй мировой войны еще много загадок и белых пятен. Например, только в 1970-е годы стало известно, что певица Джанетта Чермоева, племянница Тапы Чермоева, добывала разведданные для бойцов Сопротивления. Судьба многих горцев до сих пор не ясна, новые факты ищутся долго и трудно.
Пример – чеченец Ибрагим Чуликов, уроженец Урус-Мартана. После революции он несколько лет жил в Польше, где получил гражданство и паспорт на имя Ibrahim Czulik – убрал из фамилии русское окончание «-ов». В 1931 году Чулик переехал во Францию, в Париже стал одним из редакторов журнала «Прометей» — крупного политического издания горской диаспоры. Журнал был резко антисоветским, сам Чулик – ярым антисоветским деятелем. Про него потом много писали в привязке к генералу Власову, якобы Чулик тоже был коллаборационистом.
Но неожиданно в архивах на севере Италии нашелся документ, подтверждающий, что Чулик был участником итальянского Сопротивления. Справка выписана в 1945 году префектурой полиции. Потом оказалось, что в итальянском движении была целая группа чеченцев из Советского Союза — и Чулик среди них.
После войны он вернулся во Францию, прожил здесь несколько лет, потом переехал в США. В послевоенные годы во Франции было заведено множество дел о коллаборационизме, настоящая «охота на ведьм», но Чулика никто ни в чем не обвинил. Так что его история остается загадкой до сих пор.
Еще одна совершенно невероятная история связана с дагестанцем Багаутдином Хуршем (Хуршиловым). До начала войны он был полковником Генштаба Польской Армии, в 1937 году стал заместителем командира Мазовецкой кавалерийской бригады. В первые дни Второй Мировой войны, осенью 1939 года, его отряд кавалеристов сражался с превосходящими силами немцев. Хурша до сих пор хорошо помнят в Польше как героя.
Хурш попал в советский, потом в немецкий лагерь. Есть свидетельства его встреч с пленными красноармейцами из числа горцев – он смог пристроить несколько соотечественников на гражданские работы вне лагеря. При этом польские историки утверждают, что с нацистами Хурш не сотрудничал и в пронацистский северокавказский комитет не входил.
Дальнейший путь Багаутдина Хурша – загадка. Есть косвенные свидетельства, что он смог вместе с отрядом поляков добраться до Сирии – возможно, с помощью многочисленной черкесской диаспоры в этом регионе, позже воевал в Египте. Несколько лет назад, после долгих поисков, мы наконец нашли его могилу – Хурш похоронен на польском военном кладбище в Египте, в местечке Эль-Кантара. На могильном камне написано: «Офицер резерва Войска Польского полковник Багаутдин Эмир Хасан Хурш. 52 года. Умер 26 сентября 1946 года».
И это лишь несколько удивительных историй из сотен, о которых мы пока еще ничего не знаем.