Экспериментальный театр, классическая и современная хореография, стрит-дэнс. Ставропольская группа «10th Avenue» старается не загонять себя в рамки и перечисляет все сразу, говоря о жанре, в котором работает. К тому, что часто приходится сталкиваться с непониманием публики, относится с юмором – корреспондент портала «Это Кавказ» выслушал рассказы о том, какие вопросы умудряются задавать журналисты и как зрители уходят со спектаклей целыми рядами.
Пока «10th Avenue»больше выступает в Европе, чем на родном Кавказе. Участники группы относятся к такой ситуации философски и ищут ей рациональные объяснения. Зато на родине удалось организовать ежедневные занятия с детьми: дети, в отличие от взрослых, не закрепощены и среди них много по-настоящему талантливых. А значит, считают артисты, у местной стрит-культуры есть будущее. Как и у классической и современной хореографии, как и у экспериментального театра.
То, что делает школа современного танца «10th Avenue», для Ставрополя пока экзотика. Танцы и спектакли – смесь сюрреализма, стритовой культуры, классической хореографии, философии познания мира, поисков себя и внутренних ритмов, медитации. Неудивительно, что подобное искусство знает и понимает здесь лишь узкий круг ценителей.
Дорога к их творчеству во всех смыслах непростая: даже чтобы просто попасть в студию, приходится идти неочевидными путями сквозь старую типографию – гулкие коридоры, лестницы, лифты и снова коридоры. Ориентироваться можно на музыку, доносящуюся из недр старинного здания, где артисты арендуют помещение. Споткнувшись в сумраке о лежащие на полу велосипеды, гость понимает: танцевальный зал за соседней дверью.
На входящих, видимо, принято не обращать внимания. Что еще более экзотично для Кавказа.
В танцевальном зале полукругом стоят люди и по очереди показывают какие-то сложные и явно стритовые движения. Похоже на фильмы про неблагополучные кварталы Америки, этакий Бронкс по-ставропольски. Ну, так ведь мы на 10-й авеню. Кто-то хлопает в ладоши, кто-то просто сидит или лежит на полу, кто-то кружится. Люди перебирают пальцами невидимые нити – ведут тактильный диалог с пространством. Теперь это кажется коммуной Карлоса Кастанеды, увидевшей линии мира.
Ирина Кононова, главный постановщик и хореограф, что-то эмоционально рассказывает по телефону. Кажется, будто ее танец продолжается и здесь, в комнатке с крутящимися креслами и низким красным диваном, где удалось ее отыскать. Замечает меня только через минуту. С ногами залезает на диванчик и начинает рассказывать о «10th Avenue», не прекращая плавных движений руками. Словно танцует даже сидя.
– Сначала развивались отдельно друг от друга. Каждый шел по своему пути. Друг с другом встречались на каких-то фестивалях, а потом поняли, что, когда мы вместе, мы сильнее, – говорит она. – Один из нас, Виталик Макаренко, всех нас собрал, объединил. С тех пор и существует «10th Avenue». Появилась школа, в нее ходили и ходят танцевать взрослые, потом и дети стали приходить.
Она рассказывает, как концерты перерастали в более серьезные вещи, появился перфоманс. Сейчас у группы уже два спектакля: «Крыша» и «Муха в повидле», в Ставрополе их показывали дважды. Есть планы представить их зрителям подряд, друг за другом: спектакль, антракт, спектакль.
– «Крышей» многие восхищались: «Вау, круто для нашего города!» А с «Мухой в повидле» сложнее, потому что мы залезли на слой глубже. И мнения были разные. Кто-то подходил и говорил, что ничего не понял, другие хвалили.
– У нас публика такими арт-хаусными вещами не избалованная. Да, сталкиваемся с театральной необразованностью, зрителей надо воспитывать, – добавляет один из хореографов, Константин Бацоев, высокий красивый мужчина с длинной черной косой.
– Переживаем, конечно, когда такое происходит. Но не сильно, от этого никуда не деться. В целом-то зрители нас понимают, а вот журналисты не всегда, мы даже хотели провести для них специальные курсы, – смеется Ирина. – Как-то журналисты после спектакля задали вопрос: «Ваш спектакль никто не понял, как вы можете это прокомментировать?».
– Есть несколько классических вопросов. Первый: «Никто ничего не понял, как вы к этому относитесь?». Второй: «О чем этот спектакль?» – Константин тоже не может удержаться от смеха.
Группа не собирается ничего упрощать, объяснять, «разжевывать», заявляет Ирина. Как не собирается и развлекать. Эстетизировать публику, воспитывать, но не развлекать.
– Я все детство протанцевала в эстрадном коллективе вроде «Тодеса», именно развлекая публику, – говорит она. – И возвращаться к этому не хочу, это пройденный этап. Это неинтересно.
Первое впечатление, что танцевать здесь предпочитают босиком. Но значительная часть артистов все-таки в традиционных для стрит-дэнса кроссовках. От вопросов отмахиваются: главное – концепция, обувь на втором плане.
Так «10th Avenue» – стрит-дэнс или нет? Отвечают аккуратно: «Стараемся рамок не ставить». И уточняют: это сплав стритовой и более сценической современной хореографии. Скромное журналистское мнение, что работа группы, скорее, погружение в себя, «медитация танца», принимаются «на ура». В кои-то веки журналист понял их правильно.
– Но мы не на таком супер-уровне, чтобы стебаться, все-таки стараемся объяснять, доносить, – говорит Константин. – Наша задача – собрать публику, а не разогнать. И если из двадцати один человек понял – уже круто.
– Танец – это образ жизни, – говорит Ирина, – танец сопровождает танцора всегда и везде, ему не мешает усталость, ему ничто не мешает. Бывает, два дня не танцую, и уже что-то не то, «ломка» начинается, – Ирина закручивает руки, показывает «ломку». Продолжает танцевать.
– У нас есть такая теория, что каждый танцор обладает некой «творческой шизофренией», – серьезно объясняет Константин, – я читал, что когда танцор слышит музыку и начинает танцевать, то это некая мозговая деформация.
Тренировки группа проводит ежедневно, и ежедневно артисты занимаются с детьми.
– Дети в Ставрополе очень талантливы и еще не закрепощенные, с ними работать легче, чем со взрослыми, – говорит Ирина. – Они хорошо чувствуют музыку, ритм, свое тело и то, как именно их тело хочет двигаться.
Говоря о сложном для зрителя смешении жанров и непростом труде артистов, тем не менее подчеркивают: танцевать могут все. Нужно уметь наложить свой ритм на ритм, заданный извне, и это будет хороший танец, – говорит Ирина. И добавляет: тысячи лет назад никто не стеснялся танцевать у костра, а сейчас не стесняются только в Африке.
– То есть такие, как вы, эволюции не нужны? – сам собой напрашивается вопрос.
– Нет, это вряд ли, мы не настолько оторваны от мира, чтобы считать себя ошибкой природы, – смеется Ирина.
Возможностей работать у группы не так много, все упирается в финансы. Да и в политику, – добавляет Ирина. Спектакли показывают редко, из-за тех же финансовых трудностей. В Ставрополе их можно увидеть лишь раз в полгода. Аренда залов дорогая, а публики немного. При этом, – говорит она, – в городе пока нет ни одной открытой площадки для стритовой культуры, где можно было бы что-то показывать, проводить мастер-классы.
– Всему свое время, я себе так говорю. Успокаиваю, наверное. Мы пытаемся понять, в том ли мы направлении идем, – Ирина предпочитает смотреть на проблемы философски.
Раз не получается выступать в Ставрополе, группа ездит в другие города страны, в Европу, где творчество «10th Avenue» востребовано больше.
Последний вопрос, уже уходя: почему «10th Avenue» работает именно здесь, в Ставрополе? Почему не уехали, раз здесь не все гладко? Константин обещает подумать. Спустя несколько часов приходит SMS: «Мы считаем, что должны быть именно здесь – в городе, где мы все познакомились, начали творчески реализовывать себя».