До пандемии нового коронавируса в санаториях Кавминвод отдыхало в среднем около миллиона туристов ежегодно. В этом году цифры, вероятно, будут ниже. Но первых пациентов лечебницы обещают принять уже в июне.
С санаторным лечением знакомы многие жители нашей страны, особенно те, кто работал в эпоху СССР. Такой метод оздоровления официально появился в начале прошлого века: ровно 110 лет назад в Ессентуках открыли первую здравницу. И если до этого отдых на курортах, даже российских, могли позволить себе представители власти и интеллигенции, то ессентукский санаторий был построен для людей с более скромным достатком.
Инициатором строительства был известный московский врач физиотерапевт и бальнеолог Михаил Зернов. Он привез на Кавказ последние новшества медицины и очень многое делал для Кавминвод, пока революция не прогнала его в Париж.
Михаил Зернов родился в Москве в 1857 году, окончил медицинский факультет Московского университета. Вскоре после окончания, в 1886 году, молодого физиотерапевта пригласили консультантом на Кавминводы.
В автобиографии он так вспоминает знакомство с водными курортами: «Ознакомившись с богатством и разнообразием их целебных свойств, я был поражен полным их неблагоустройством и тогда же решил ежегодно ездить туда на практику и постараться оказать всяческое содействие их необходимому благоустройству».
С первых своих визитов врач занялся «реновацией». Особенно активно доктор взялся за Ессентуки, которые тогда были всего лишь казачьей станицей, хотя и богатой. Городской статус они получили уже позже и тоже благодаря Зернову.
— Сначала Зернов организовывал на Кавминводах консультации врачей разных специальностей, приглашая коллег из Санкт-Петербурга и Москвы, — рассказывает историк и краевед Ольга Чихун. — Затем приступил к устройству в Ессентуках двух библиотек: одной для приезжих, другой народной, для местных казаков. Ежегодно пополнял библиотеки новинками, привозя из Москвы корзины с книгами. После отъезда семьи Зерновых в эмиграцию несколько тысяч томов перешли в знаменитую ессентукскую курортную библиотеку.
Доктор Зернов создал в Ессентуках и подобие курортного детского сада, где приезжающие туристы могли оставлять детей и спокойно отправляться на процедуры. Для этого врач арендовал небольшой сад, нанял воспитателя и студента-«аниматора».
— Первые теплые клозеты и канализация — Зернов, первый кинотеатр, спортивная площадка — он, первая медицинская лаборатория — тоже. Куда ни посмотри, в Ессентуках всюду его идеи, — резюмирует историк.
Помимо работы над благоустройством Зернов вел также успешную медицинскую практику. Когда в июле 1900 года великий русский режиссер Константин Станиславский впервые приехал на Северный Кавказ и остановился в ессентукской гостинице «Метрополь», он сразу же выбрал лечащего врача — уже известного к тому времени Михаила Зернова.
Станиславский писал своей жене: «Здесь, конечно, лучше, чем в Виши, и мне нравится, как доктор Зернов ведет меня». После этого режиссер стал приезжать на курорт регулярно.
— Зернов построил себе в центре Ессентуков дом с небольшой клиникой и в ней принимал пациентов, — говорит Чихун. — Теперь на месте некогда шикарного особняка стоит наш универмаг. А здание клиники сохранилось до сих пор.
Именно в нее доктор Зернов убегал от нелюбимых им светских бесед и затяжных дружеских ужинов и до поздней ночи принимал своих пациентов. Тридцать с лишним лет его практики были устроены так: зимой он работал в Москве, где тоже принимал участие в общественной жизни, в частности, Зернов двадцать лет возглавлял Арбатское попечительство о бедных; летом доктор ехал на Кавказ, здесь он встретит и свою супругу — Софью Александровну.
С 1892 года доктор безуспешно пытался купить землю у частных владельцев для воплощения своей мечты — строительства санатория.
— Дело разрешилось почти случайно, — рассказывает Ольга Чихун. — Однажды он услышал, что в парке с объездом находится князь Григорий Сергеевич Голицын, директор Кавминвод, и решительно направился с ним встретиться. Речь доктора была горячей и привела к тому, что летом 1898 года на рассмотрение Государственного Совета был поставлен вопрос об отчуждении станичной земли. И хотя вопрос был решен отрицательно большинством голосов, Голицын убедил государя одобрить мнение меньшинства.
В итоге у казаков были отчуждены 128 десятин земли (примерно 140 гектаров), часть которой доктор и выкупил под санаторий. Еще часть занял Английский парк, ныне популярный у горожан парк Победы.
Санаторий изначально задумывался как предприятие благотворительное: строить его собирались для бедных на деньги богатых. Средства на строительство Зернов собирал лично и стал первым спонсором.
— 8 июля 1901 года состоялась торжественная закладка первого здания, в фундамент была замурована медная доска с датой закладки и именами учредителей. Отмечали это событие праздничным обедом в зале ессентукского вокзала. Строительные работы шли очень активно и завершились ровно через год.
В 1902 году на улице Баталинской был открыт первый корпус зерновского санатория. Он сохранился и до наших дней. Сейчас в нем располагается клиника Института курортологии. А вот более поздние строения были разрушены до основания во время Великой Отечественной войны. Теперь на их месте стоит советский санаторий «Шахтер».
Строительство всех корпусов заняло почти 10 лет. Официальное открытие санаторного комплекса состоялось 1 июня 1910 года.
Вот что писал врач и меценат в своих воспоминаниях: «К 1910 году мы уже имели 350 комнат для 500 больных, не считая помещений для общего пользования и столовой на 1000 человек, и все это было создано на частные пожертвования. Все комнаты были с паркетными полами, с проведенной водой и с электрическим освещением. При санатории имелись библиотека, читальня и музыкальная комната с двумя роялями».
— Многие тогда упрекали доктора в расточительности: вроде бы санаторий задуман для бедных, а обставлен, как для богатых, — говорит краевед. — Он всегда отвечал: «Санаторий создан для больных». Для обслуживания больных в санаторий каждой весной нанимался большой штат служащих, начиная с директора и кончая поварами. Все комнаты убирались каждое утро прислугой, в обязанности которой входила чистка обуви и платья всех пансионеров. Сезон длился с 10 мая по 10 сентября.
Отдыхала в санатории главным образом малоимущая интеллигенция: учителя городских и сельских школ, земские врачи, литераторы, кроме того, двери здравницы были открыты и для военных, и для духовенства, и для студентов.
Места для отдыхающих оплачивали сначала состоятельные люди. Так, в число благотворителей вошли актеры Мария Савина и Владимир Давыдов. Их поддержал писатель Владимир Короленко. А потом присоединились организации: страховые общества, казначейства, общества железных дорог. Один только Московский Художественный театр сразу выкупил двенадцать комнат.
— Комната на одного стоила 1700 рублей; на двоих — 2300 рублей; на троих — 3500 рублей. Постоянные спонсоры получали право заселять свою комнату собственными малоимущими кандидатами.
«Какой божий рай открыл нам Зернов», — писали отдыхающие. Со временем по инициативе Зернова в санаторном комплексе появились грязелечебницы, электросветовой и тепловой институты с самой современной техникой: рентгеновскими аппаратами, электрокардиографами. Он же приучил курортников к душу Шарко и электромассажу. Постепенно казачья станица превратилась в процветающий курорт, куда потянулось все больше отдыхающих.
— Зернов хорошо знал работу европейских курортов, он на них бывал, он их тщательно изучал, — рассказывает историк. — Считал очень непатриотичным нашим людям ездить туда. Все финансовые потоки, уходящие в Европу, необходимо всеми средствами повернуть обратно в Россию, полагал Михаил Степанович. Как это перекликается с идеей наших дней, не правда ли?
В годы гражданской войны семья Зерновых три года безвыездно проживала на Кавказе. Это были их последние годы жизни в России. Потом они бежали в Тифлис, оттуда — в Белград, пока, наконец, не осели в Париже.
Доктора до сих пор с теплом вспоминают в Сербии, где он успел заняться реорганизацией бальнеологического курорта Вранска-Баня. В Париже активно включился в работу московского землячества, а затем стал его главой.
— А вот в Ессентуках про доктора практически забыли, — сетует Ольга Чихун. — Его фамилия не упоминалась ни в одном советском путеводителе. Объяснялось это довольно просто: Михаил Степанович не принял советскую власть и коммунистическую идеологию. Поэтому все делали вид, что такого решительного реформатора Ессентукского курорта просто не существовало.
Тем не менее начинание Зернова развивалось и в СССР. Спустя десять лет после прихода советской власти на каждом из курортов Кавминвод было уже по нескольку санаториев. Сейчас в регионе более ста здравниц.