Ингушский государственный музей краеведения в Назрани был основан в 1972 году как Музей боевой славы, чтобы сохранить память об участии ингушского народа в Великой Отечественной войне. Но со временем его коллекция становилась все богаче и разнообразнее — появились залы археологии и этнографии, залы Героев Советского Союза и духовных лидеров, и музей переименовали в краеведческий.
На сегодняшний день в нем около 30 тысяч единиц хранения, и фонд продолжает пополняться: недавно, например, в музей поступили новые экспонаты — серебряные с позолотой пряжки пояса, обнаруженные в Сунженском районе во время строительства военного полигона.
Музей располагается в здании, построенном в 1924 году для местного дома культуры. В этом веке его реконструировали, обновленный фасад теперь стилизован под традиционную боевую башню — главный символ ингушской культуры.
Именно поэтому сотрудники музея с особым чувством гордости показывают посетителям картину Хож-Ахмеда Имагожева «Строительство башни».
— Это настоящее чудо, — говорит научный сотрудник зала этнографии Жанна Дзейтова. — На полотне последовательно представлен весь процесс возведения башни — от благословения места строительства жрецом до обтесывания, подъема и кладки камней. Единственное, что меня не устраивает в картине, — это обнаженные торсы каменотесов: ингуши никогда так не ходили, просто художник решил таким образом подчеркнуть фактурность своих героев.
Экскурсоводы обращают наше внимание на зубы и фрагменты бивня мамонта, окаменелую ракушку и морскую звезду — этим предметам, обнаруженным в ходе археологических раскопок на территории Ингушетии, миллионы лет. Но окаменелости можно встретить в любом краеведческом музее, мы же сегодня расскажем об экспонатах, отражающих историю и культуру ингушского народа.
Этот артефакт, которому, возможно, более четырех тысяч лет, был обнаружен во время раскопок древних могильников в горной части республики. Выполненный из бронзы шлем имеет форму конуса, снабжен полукруглым наконечником и украшен орнаментом. С двух сторон от козырька имеется по четыре отверстия для крепления забрала или нащечников. На козырьке с правой стороны есть вмятина, вероятно полученная в бою.
Музейщики утверждают, что похожий шлем найден в могиле воина на юге Воронежской области, а на всей территории бывшего СССР защитных шлемов подобного типа найдено всего четыре. Все они датируются II веком до н.э., то есть относятся к скифо-сарматской эпохе.
Во время строительства Магаса в 1990-х годах было найдено много ювелирных изделий — вероятно, строители наткнулись на захоронение знатного аланского вождя гуннской эпохи. Среди обнаруженных украшений особую ценность представляет золотая брошь с драгоценными камнями. По оценке специалистов ей около 1,5 тысячи лет. Украшение в виде цветка в центре имеет отшлифованный выпуклый сердолик овальной формы, а сверху украшено геометрическим рисунком из золотой проволоки. Образованные проволокой ячейки в форме цветочных лепестков заполнены красной стекловидной пастой. Таких вставок на изделии более 120. С обратной стороны броши отчеканен четырехлепестковый цветок. Две медные застежки-булавки на четырех золотых креплениях свидетельствуют, что брошь была не просто украшением, но и застежкой на одежде. Не исключено, что она служила и защитой от дурного глаза.
У предков ингушей цепь с крючком висела над очагом, который использовался и для отопления жилья, и для приготовления пищи. На крючок подвешивали котел, а длиной цепи регулировали силу жара. Очажная цепь имела и сакральное значение: она считалась священной и передавалась из поколения в поколение. Как рассказывает научный сотрудник зала археологии Роза Гойгова, даже кровного врага принимали в доме как гостя, если тому удавалось дотронуться до очажной цепи хозяев.
— Обнять чужую цепь означало, что человек ищет защиты; чтобы стать членом новой семьи, невеста должна была прикоснуться к очагу дома жениха. У очага нельзя было ругаться, сыпать туда мусор и тушить его, ибо считалось, что «солнечный мир» и «подземный мир» соединяются именно через очаг и опорный столб.
В экспозиции музея представлена железная очажная цепь
Скифский железный меч акинак относится к самым древним экспонатам музея — он датируется Vl-V веками до н.э. Цельнокованый меч с обоюдоострым клинком, наваренной гардой в форме бабочки и с навершием в виде смотрящих друг на друга грифонов найден в 1995 году во время строительных работ на месте будущей столицы Ингушетии. Он сильно поврежден.
Считается, что скифы носили акинаки с правой стороны, ближе к середине пояса, и использовали их как колющее и рубящее оружие.
В музее этот экспонат считают наиболее ценным и уникальным, хотя это всего лишь копия знаменитого бронзового орла, который хранится в Эрмитаже. Подлинник артефакта был найден среди 30-метровых боевых башен в древнейшем горном селении Эрзи (в переводе с ингушского — «орел»). В начале XX века он попал в коллекцию Ингушского музея краеведения в Орджоникидзе (Владикавказ). В 1936 году фигурку орла передали в Чечено-Ингушский объединенный музей, а оттуда — в Ленинград.
Точная копия одного из главных символов ингушей была изготовлена из латуни и меди в лаборатории реставрации драгоценных металлов Эрмитажа и передана в музей краеведения в 2013 году.
Статуэтка высотой 38 сантиметров относится к арабской культуре эпохи раннего средневековья. На туловище имеются инкрустации медью и серебром. На шейке орла выгравирована надпись на арабском языке «Во имя Аллаха Всемилостивого, Всемилосердного». Ниже имя автора статуэтки — Сулеймана (предположительно, из Багдадского халифата), а также дата ее изготовления — 189 год хиджры, что соответствует 796−797 годам по христианскому летосчислению.
Существует много версий о предназначении бронзовой птицы. Сотрудники музея краеведения считают, что это древний боевой символ, штандарт ингушского народа, поскольку на оригинальной фигурке отчетливо видны следы ударов саблей и копьем, а внизу имеется отверстие, чтобы устанавливать орла на древко знамени как навершие. Возможно, орел достался горцам в качестве боевого трофея после одной из побед над арабскими войсками, напавшими на Северный Кавказ.
Это именное холодное оружие было подарено известному ингушскому религиозному деятелю, революционеру, герою гражданской войны Тарко-Хаджи Гарданову командующим Красной армией в Грозном Николаем Гикало.
На клинок нанесен орнамент в виде крестообразных насечек и инициалы «ТХ». Ножны шашки деревянные, оклеены черной кожей с шестью серебряными накладками, на которых выгравирован растительный орнамент. На обоймице ножен надпись: «За преданность революции. Т. Х. Гарданов. Ревком. Гикало. 1918 г.»
У экспоната необычная судьба. Рассказывают, что после смерти Тарко-Хаджи шашка перешла к его сыну Зяудину. В 1937 году его задержали по доносу, а оружие конфисковали. Спустя десятки лет местный историк Алихан Дозариев случайно обнаружил уникальную шашку в магазине сувениров. Именное оружие было идентифицировано, после этого выкуплено государством и передано в краеведческий музей.
Особое место в музейной коллекции оружия занимает серебряный кинжал, вероятно, работа кубачинских мастеров XVI века. Рукоять стилизована под голову собаки. Ножны выполнены в виде сплошного серебряного футляра, украшенного, как и рукоять, гравировкой и гладкой чернью. Роскошный орнамент, контрастирующий с графическими чернеными рисунками, позволяет воспринимать и ножны, и рукоять как единое целое.
Как рассказывает заместитель директора музея Заретхан Плиева, по легенде, кинжал был свидетелем исторического события. Летом 1561 года кабардинский князь Темрюк Идаров выдавал свою дочь Кученей, которая после крещения стала Марией, замуж за царя Ивана Грозного. На свадьбе в Кабарде присутствовала и делегация из Ингушетии. Темрюк подарил этот нож главе ингушской делегации Малсагу — основателю рода Мальсаговых. Со временем нож перешел к Орцха Карцхал Мальсагову, считающемуся одним из первых поселенцев Назрани. Краеведческому музею кинжал подарен его потомком, меценатом Магомедом Мальсаговым.
Оригинальный женский головной убор в виде колпака с завернутым вперед рогом обнаружен известным археологом Джабраилом Чахкиевым в могильнике в ингушском горном селении Пялинг. Курхарсы были традиционным атрибутом парадной одежды ингушских девушек и надевались только во время праздников и выходов в свет. Бытует также мнение, что курхарсы носили ингушские амазонки. На необычные головные уборы обратили внимание проезжавшие в XVIII веке через ингушские территории русские послы, которые написали, что местные женщины «носят на головах что роги в пол-аршина».
Экспонат датируется
Этимология слова «курхарс» до конца не выяснена. Можно предположить, что слово состоит из двух ингушских корней «кур» — «гордость, голова», «харса» — «посыпать, прикрывать».
Железная кольчуга позднего средневековья принадлежала легендарному воину второй половины XVIII века, предводителю ингушской вооруженной дружины Довтби Хучбару. Кольчуга выполнена в виде рубахи с короткими рукавами и четырехугольным воротом с разрезом и двумя крючками. Подол укорочен сзади и разрезан спереди. Рубаха сплетена из 20 тысяч колец диаметром в среднем 12 миллиметров. Причем кольца распределены таким образом, что более крупные и массивные приходятся на грудь и плечи, а менее массивные — на подол и рукава.
По преданию, такую кольчугу могли позволить себе только состоятельные и знатные горцы — как правило, известные наездники и предводители воинских дружин, поскольку за железную рубаху, в зависимости от ее качества, нужно было заплатить от 10 до 200 быков.
Истинг — войлочный настенный, напольный или молитвенный ковер ручной работы, изготовленный из овечьей шерсти и украшенный цветным орнаментом. В Ингушетии ковроделием занимались исключительно женщины, отсюда и название — «истий» в переводе с ингушского означает «женщины».
Шерсть красили натуральными красителями, полученными из растений и насекомых. Самым популярным цветом был красный, ибо он считался оберегающим, а также олицетворяющим богатство и власть. Красный краситель вырабатывали из корня марены. «Мы нашли много мест, где была выкопана марена, которая растет здесь в изобилии», — написал в своем дневнике офицер русской армии Леонтий Штедер в 1781 году, путешествуя в долине реки Асса.
Окрашенную шерсть валяли вручную; из изготовленного войлока одного цвета вырезали орнамент и нашивали на войлок другого цвета.
Считается, что характер узора мог зависеть от того, кому предназначался ковер: воину, охотнику, невесте в качестве приданого или ребенку при рождении.
В музее представлен истинг, которому более 150 лет. Размер ковра — 2,5 на 1,5 метра; на темно-красном фоне растительный орнамент черного цвета, окантованный белой тесьмой.