— Мы наверх не пойдем, — успокаивает Ашура, когда мы осматриваем крутую тропу на вершину, — туда только горцы могут подняться. Пойдем по прямой дороге.
В высокогорный Шамильский район Дагестана мы отправились за экзотикой — сосновой пыльцой.
Ее в республике используют для лечения и профилактики целого списка недугов. В селе Ратлуб несколько лет назад предприимчивые горцы стали собирать необычный продукт на продажу. Есть и спрос, и перекупщики.
Сначала дорога бодро кувыркнулась через горный перевал, с которого открывается непередаваемой красоты вид на столицу Дагестана и берег Каспийского моря. Затем примерно час — холмистая местность с долинами, следом самый длинный в России Гимринский автодорожный тоннель протяженностью 4,3 километра, и, наконец, мы в высокогорье. Вершины теснятся и устремляются к небесам. Вниз-вниз, вверх-вверх — теперь три часа только так.
То забираясь ввысь, то спускаясь к побережью Аварского Койсу, мы взбираемся на самую вершину, к селу Ратлуб. Высотомер отчитывается, что мы преодолели отметку в 1600 метров, и издалека становится виден высокий минарет центральной сельской мечети.
Снизу, сверху и впереди — многочисленные домики, расположенные на очень большой для села протяженности. Поэтому оно и получило свое название — в переводе с аварского «земля».
Здесь живет почти тысяча человек. Раньше многие из них торговали лесом, сейчас основной источник существования — земледелие. Сельчане выращивают на продажу картофель и другие культуры, но суровые условия жизни научили горцев не отказываться и от даров природы.
С весны и до поздней осени жители села выходят на окрестные склоны — они знают все полезные растения, собирают и продают чернику и другие ягоды. И знают, как взять у природы свое даже там, где кто-то другой мог бы пройти мимо.
Мы выходим в путь от покинутого почти всеми жителями Грузинского квартала. Почему он так называется — не помнит никто, даже дедушка Гасан.
Аксакал приветствует нас и, узнав, что мы журналисты, споро жалуется на администрацию района, рассказывает историю своего рода и о том, как его отец пешком дважды совершил хадж, потратив шесть месяцев на дорогу.
Он и его жена Хадиджат — единственные обитатели квартала. Их дом построили 117 лет назад. Когда-то большой и богатый, он почти полностью развалился из-за оползней, но пожилая чета никуда переезжать не хочет. Супруга Гасана в свои восемьдесят с небольшим лет ходит пасти корову на соседнюю гору. Жизнь здесь течет так же, как и раньше. А могила предков поблизости ухожена — в свежей краске и окружена зеленью.
Пройдя мимо, мы выходим на путь в лес.
— Прямая дорога! Где твоя прямая дорога? — ворчим мы.
Тропинка упрямо петляет вверх, время от времени приходится перепрыгивать через какие-то овражки и пытаться устоять на ускользающей из-под ног осыпи. На лбу выступает испарина — то ли от утомления, то ли от страха: ведь идем по краю горы.
Спрашиваем: нельзя ли уже начать собирать пыльцу, раз кругом хвойная чаща. Но сельчанка Хадиджат Инковасова и ее племянница Ашура Магомедова неумолимо отвечают: «Надо идти до скалы, тут недалеко».
Открывающийся вскоре вид с лихвой окупает все физические страдания. От картины горного ущелья в жилах стынет кровь. Как и от истории этого места. Его называют «Скала, с которой бросали стариков». До прихода ислама, рассказывают женщины, с этой возвышенности сыновья, посадив в корзины, кидали в ущелье своих старых, ставших обузой отцов.
Рассказав эту страшную историю, нам разрешают переключиться на роль тружениц-пчел и начинать собирать пыльцу.
На самом деле, вряд ли кто-то видел сосновый мед или пчел, трудящихся на хвойных растениях. Все потому, что сосна цветет только с научной точки зрения, а с точки зрения пчелы — ее цветы и не цветы вовсе. Они совсем не похожи на то, что мы привыкли так называть.
Хвойные растения опыляются с помощью ветра, поэтому цветы их непритязательной расцветки и почти без запаха: нет необходимости привлекать насекомых. Сначала это немного плотные шишечки, хрустящие и покрытые подобием чешуек. Некоторые горцы употребляют в пищу и их — здесь верят, что они «укрепляют иммунитет». Когда цветок сбрасывает чешуйки, пыльца становится доступной для сбора.
— Наши предки давным-давно знали о целебных свойствах сосны. Лечились шишками и молодыми побегами, собирали пыльцу. Но потом это все забылось, — рассказывает Ашура.
К хвойным деревням ходили только травницы-знахарки, пока около пяти лет назад кто-то в селе не вычитал о сосновой пыльце в интернете. Так ратлубинки стали снова ходить в сосновый бор — и собирать пыльцу для себя и на продажу.
— Цветок, опыление которого уже произошло, меняет свой цвет на более темный и выглядит голеньким, — демонстрирует нам Хадиджат колосок, который собирать уже не надо. — Начало цветения зависит от климата, а окончание — от того, насколько ветреными выдались дни. Сами колоски появляются чуть ли не за месяц до цветов. Чтобы они раскрылись, нужно, чтобы установилась теплая погода — около 20 градусов.
В конце весны в Ратлубе было ветрено — в этом году сезон будет коротким.
— В разгар цветения тут летают целые пыльцовые облака, — говорит сельчанка.
Колосочки-цветы расположены на концах веток так, чтобы было удобно ветру. Он буквально потрошит их, срывая пыльцу и, действительно, облачками разнося по окрестностям. Если потрясти цветущую ветку, то такую «тучку» можно создать самим. Но для горцев это слишком расточительно.
Ашура и Хадиджат бережно снимают цветки с дерева, отщипывая их с ветки, и, чуть дыша, чтобы не сдуть драгоценный продукт, складывают в пластиковый пакет.
Если идет массовый сбор, сборщики срубают ветки и обирают с них свою добычу. Поэтому вдоль тропинки много сосновых лап.
— Бережный сборщик срубает ветки, находящиеся наверху растения, иначе можно погубить все дерево. Нижние срубать — харам, грех, — рассказывает Ашура.
Весь сбор — занятие трудоемкое и кропотливое, а отдача невелика.
— Собирая весь день, мы получим только 2,5-литровую банку пыльцы, — подсчитывает Ашура.
Один литр готового продукта у горцев раньше стоил 3 тысячи рублей, пластиковый стакан — 500 рублей, столовая ложка — 100 рублей. Но когда активно начали собирать пыльцу на продажу, цены упали. Теперь перекупщики предлагают около 4 тысяч рублей за трехлитровую банку. Поэтому многие семьи стали добывать пыльцу только для себя.
В интернет-магазинах 25-граммовая упаковка целебного продукта стоит 500−600 рублей. То есть за один килограмм придется выложить от 20 тысяч рублей.
Через два часа в лесу, намокнув от неожиданного дождя, мы возвращаемся в село, набрав всего один пакет соцветий. Справиться с сезонным гриппом всей семье хватит, говорят женщины.
Сосновой пыльце они приписывают множество целебных свойств.
— Ее дают спортсменам во время подготовки к соревнованиям, у них большие нагрузки. Лечат нервные, желудочные, сердечные заболевания, нормализуют давление, — перечисляет Ашура. — Она и профилактика, и лечение.
Но чрезмерно много пыльцы употреблять нельзя, предупреждают здесь. Обычно ее смешивают с медом и едят по десертной ложечке в день.
— Можно и без всего — у кого получается. Бывает, варят в молоке, особенно при туберкулезе, — рассказывает Ашура.
Вместе с тетей она демонстрирует, как сделать пыльцу пригодной к употреблению.
— Из полиэтилена ее как можно быстрее надо вынуть: она под ним потеет и портится, — наставляет она.
Как сушить соцветия, сельские женщины догадались опытным путем.
— Вот так раскладываешь на бумаге ровным слоем и три дня держишь в несолнечном месте, там, где нет сквозняка, но и не душно, — показывает Хадиджат.
Время от времени соцветия надо перемешивать. Постепенно пыльца осыпается с них на бумагу. Затем ее надо тщательно просеять. То, что останется, и есть готовый к употреблению продукт. Его в селе помещают в стеклянные банки и ставят в прохладное место — лучше в холодильник.
А запивать пыльцу с медом можно чаем, настоянным на нежно-салатовых веточках сосны — они тоже идут в дело у горцев.