Накануне Дня Победы в Ардонском районе Северной Осетии открылся обновленный мемориал в честь красноармейцев, ценой своей жизни остановивших танковую армию Вермахта в битве за Кавказ. На стелах памятника — 740 имен, найденных в архивах журналистом Алиной Акоефф и увековеченных в камне благодаря всенародной поддержке ее проекта.
Памятник у дороги между городом Ардон и селом Мичурино, известный в народе как «Пушка», был установлен еще в 60-е годы. Он действительно представлял собой артиллерийское орудие, правда, послевоенных времен: фронтовой «сорокопятки» создатели мемориала не нашли. Рядом с пушкой — камень с надписью: «Здесь, на рубеже сс. Кирово, Мичурино, Нарт, Рассвет, воины 319-й стрелковой дивизии в ноябре 1942 года преградили путь ударной группировке 1-й танковой армии гитлеровцев, рвавшейся к г. Орджоникидзе и г. Грозному. Враг не прошел!»
Рядом братская могила, но фамилий героев, павших на этом рубеже, на «Пушке» не было. Журналист, исследователь истории Великой Отечественной войны Алина Акоефф считает, что в боях принимали участие солдаты и других частей, и их имена должны быть увековечены. Теперь на стелах памятника — 740 имен, найденных ею в архивах и высеченных в камне благодаря всенародной поддержке ее проекта.
— С этих боев начинался второй этап битвы за Кавказ, — говорит Алина. — Первым было отступление до столицы Северной Осетии — города Орджоникидзе. Тяжелые бои шли 25−27 ноября 1942 года и потом с 6 по 10 декабря. Сюда стянули остатки разных частей, воевавших под Орджоникидзе: 319-й, 389-й, 275-й стрелковых дивизий, 5-й и 7-й гвардейских стрелковых бригад, 194-го полка морской пехоты, 140-й танковой бригады. Их распределили по двум направлениям, чтобы взять немецкую группировку в клещи. Часть кинули на Дигору, часть — на линию от Мичурино до Ардона. Но нужно понимать: если мы читаем в архивных документах «танковая бригада», то это не значит, что речь идет об укомплектованной бригаде из 40 машин, скорее всего, это были последние 2 танка. И полк НКВД — это не полк, а совсем немного человек. Если говорить о вооружении, то советские солдаты выбивали танковую армию Вермахта почти голыми руками. А это эшелонированная оборона с бронетехникой, дзотами, дотами. Три дня настоящей мясорубки, большие потери…
В ардонских полях лежат русские, татары, узбеки, таджики, грузины, украинцы, евреи, армяне, азербайджанцы, осетины, говорит Алина, но для нее важна не национальность, а имена погибших. Она разыскивает их в архивах уже шесть лет и за это время изучила дела около 5000 бойцов, увековечила имена 1500 человек, похороненных в 10 братских могилах республики.
Алина Акоефф родилась и выросла в Москве, в Осетию приехала на практику, когда была студенткой ВГИКа. И это путешествие стало для нее судьбоносным. Здесь она вышла замуж, родила детей, стала журналистом, заслуженным работником культуры республики, работает корреспондентом в газете «Северная Осетия» и находит время для кропотливого исследовательского труда, из которого вырос проект «Потерянная Осетия», посвященный вымирающим селам и памятникам культуры Северной и Южной Осетии. А затем и новый проект — «След войны».
— Когда 6 лет назад мы начали работу по братским могилам, то выяснилось, что огромное число погибших там не значатся: от 10 до 50% похороненных нигде не отражены. Часто вычисляем их по обрывкам фамилий и имен. Благо, на одного бойца приходилось в среднем от 2 до 4 военных документов… Это должен кто-то сделать. Я умею и могу. Вот и все аргументы. Мне важно, чтобы эти имена, которые 70 лет никто не знал, удалось поднять из архивов и оставить в памяти поколений.
Поисковая работа ведется в несколько этапов. Сначала электронные базы данных министерства обороны РФ. Это в первую очередь базы «Мемориал» и «Память народа». Выявляется общий список захороненных у каждого населенного пункта. Потом изучение военных карт 1942 года. Поиск документов, связанных с захоронениями и перезахоронениями. Затем проверка каждой фамилии. Ведь бывает, что солдат был ранен, но в суматохе записан убитым. К примеру, работая над списком имен для мемориала «Пушка», Алина связалась с родственниками бойца Юшвы Захарова, числившегося погибшим под Ардоном. И те рассказали, что Юшва не погиб, он вернулся домой раненым, прожил долгую жизнь, вырастил десятерых детей, а в 90-х, уже стариком, уехал в Израиль.
Обновленный мемориал под Ардоном, открытый восьмого мая, — это восемь прямоугольных стел из белого бетона с гранитными табличками, на которых высечены имена 740 погибших. Не все лежат в братской могиле.
— Этот мемориал — дань памяти тем, кто погиб на этих полях. Но мы не знаем точно, где лежат их останки. Мы не делали эксгумацию возможных мест захоронения, не вижу смысла тревожить умерших через 70 лет. И невозможно найти все могилы: тех ориентиров, которые были в 1942 году, уже не существует. На новых стелах высечены имена бойцов, кто захоронен в четырех местах в квадрате где-то 20 на 20 километров. Те, чьи имена нигде не были названы, и те, чьи могилы мы не сможем найти физически.
На стелах оставлено место еще для 60 строк. Возможно, в будущем здесь появятся имена погибших в боях под Ардоном у села Хурикау на 114-й высоте. Уже в послевоенное время их имена случайным образом были увековечены на памятнике в Моздоке, где неподалеку есть село с таким же названием. В законах ничего не сказано, как поступать в подобных случаях, поэтому Алина пока не знает, что делать.
Старая пушка никуда не делась, она так и стоит на своем месте, но теперь в окружении белых стел. Еще волонтеры решили посадить вокруг сирень, яблони и рябину, чтобы в любое время года памятник выглядел красиво, издалека привлекая внимание проезжающих по трассе Владикавказ — Ардон.
Самому молодому бойцу, чье имя высечено на мемориале, было 13 лет, — это Дмитрий Широких из поселка Белецкий Нижегородской области. Возможно, мальчик был сыном полка. Или писарь ошибся в дате рождения. Старшему из погибших — Павлу Шаварину из Саратовской области — было 47 лет.
Основную часть финансовых затрат на установку стел взял на себя глава Ардонского района Владислав Тотров. По словам Алины, это редкий в ее практике случай, когда чиновник не остался равнодушным. Во Владикавказе, например, несмотря на обещания властей, до сих пор нет памятника павшим. А ведь это город воинской славы, где захоронено около 1300 солдат. Помогает также североосетинский филиал «Русгидро», у которого есть благотворительная программа по восстановлению братских могил.
И все же выделенных средств не хватило, поэтому Алина обратилась за помощью к пользователям Facebook. И подписчики откликнулись. Частные пожертвования составили более 100 тысяч рублей.
Постпредство Северной Осетии в Москве помогло с поиском родственников солдат и офицеров, чьи имена высечены на стелах. На строительстве мемориала трудились около ста волонтеров — в основном молодежь из Ардона. Безвозмездную помощь оказали скульптор Арсен Дзебоев и архитектор Валерий Савлаев.
Отчеты о ходе работ регулярно появлялись в соцсетях.
«24 марта. Неделю назад архитектор Валерий Савлаев показал первые эскизы нового мемориала на „Пушке“. А буквально вчера замечательный скульптор Арсен Дзебоев показал эскиз барельефа. И мне все это очень нравится, и уже очень хочется увидеть все вживую… Мы собрали около 95 тысяч рублей. И этого полностью хватит на литье барельефов, за которые я волновалась больше всего. За эти недели произошло много чудес: благодаря ФБ и помощи неравнодушных нашлись родственники Валентина Завадского из Владикавказа. Теперь они живут в Новочеркасске. А вчера еще и Юсуфа Захарова из Дербента. Они в Израиле. И я буквально всей кожей чувствую, как тянутся невидимые ниточки по всей стране, через границы, какие удивительные люди подключились к поискам, и верю, что все получится».
«29 марта. Визуализировали архитектурный проект и посчитали смету. Уже начаты работы по барельефам».
«8 апреля. Это какое-то совершенное воплощение человеческой воли и координации. На мемориале начали земляные работы. Я до сих пор не верю, что мы смогли».
«23 апреля. Мы по-прежнему отчаянно нуждаемся в деньгах и поддержке федеральных СМИ. По-прежнему ищем родственников».
На стелах памятника под Ардоном имена героев со всего Союза: Алтайский край, азиатские республики (только узбекских фамилий — 50), Армения, Грузия, Украина, Белоруссия, Курская и Вологодская области. Несколько семей героев смогли приехать на церемонию открытия мемориала.