— Одно из самых серьезных происшествий — взрыв здания Федеральной службы судебных приставов в Назрани 10 лет назад, — вспоминает Ирина. — Картина была жуткая. Израненные, покалеченые люди, кровь. В этой суете я слышала: «Ты вообще совершеннолетняя? Что лезешь туда со своей собакой?» Но мне хотелось доказать, что я действительно могу помогать.
Ирине Михайловой — 33 года, она единственная женщина-спасатель первого класса на Ставрополье, кинолог, ну и по совместительству мать троих сыновей.
Как она выбрала эту непростую работу, за что ее осуждали кавказские мужчины и почему дрессировка собак и воспитание детей — это почти одно и то же, Ирина рассказала порталу «Это Кавказ».
Найти Ирину во дворе аварийно-спасательной службы Ставрополья не составляет особого труда. Среди крупных ярко-оранжевых мужских силуэтов сразу выделяется тонкая женская фигурка, прогуливающаяся с черным лабрадором.
— Я не считаю свою профессию героической, — пожимает плечами Ирина, заводя четвероногую Мирту в клетку. — И не вижу ничего необычного в том, что девушка работает спасателем. Люди часто скептически относятся к моей работе в мужском коллективе и дружбе с коллегами. Но когда вы знакомы с ними по сто лет, вместе выезжали на места страшных аварий, вытаскивали окровавленных людей из-под завалов, то да, это уже не дружба. Это что-то намного сильнее и важнее. И здесь уж точно не до флирта.
В коридорах спасательного учреждения мужчины в форме здороваются с Ириной за руку, справляются о здоровье детей и по-дружески напоминают, что в комнате отдыха оставался вкусный чай.
— Мы уверены друг в друге не только на работе, — продолжает Ирина, заливая кипятком заварку. — Знаем, что каждый может выручить тебя, когда возникли личные проблемы. Сейчас практически у всех есть свои семьи. Некоторые даже стали крестными отцами детей своих коллег. Когда меня нужно заменить или же внезапно взять очередной больничный, потому что заболел ребенок, все идут на уступки. У них тоже есть дети, жены, они понимают, что служба службой, но дома — всем нужна мама.
В старших классах Ирина попала на сборы школы МЧС. Ей сразу понравился адреналин и романтичность профессии. После этого вопрос, куда поступать, для нее уже не стоял. Закончив школу, девушка отправилась на факультет «Защита в чрезвычайных ситуациях» Северо-Кавказского госуниверситета. А там — буквально влюбилась в кинологию, которая и стала основным направлением в ее работе.
Когда Ирина закончила университет, в Ставрополе мест для трудоустройства по специальности не было. А вот в Осетии как раз требовались кинологи, девушка получила приглашение на работу и вскоре отправилась во Владикавказ.
— В мужском коллективе в незнакомом для меня регионе я была единственной девушкой, — вспоминает Ирина. — Этот народ стал мне очень близок по духу, по характеру, по нраву. В Осетии я чувствовала себя как дома. Мне нравилось, как они относились к женщинам, к старшим. Парни-коллеги старались оберегать меня от тяжелых физических работ.
Однажды мы отмечали на работе какой-то национальный праздник. Было застолье с осетинскими пирогами. Я, как единственная там девушка, взялась резать пироги, раскладывать их по тарелкам. Когда я резала пирог, повернула его для удобства. И тут же очень нежно получила по рукам. Мне объяснили, что делать так ни в коем случае нельзя. Я запомнила это правило на всю жизнь. Сейчас, даже когда дома режу детям торт, никогда не кручу его.
В январе 2009 года в Назрани взорвался офис управления Федеральной службы судебных приставов по Ингушетии. Погибли 8 человек. На место были брошены спасатели из соседних республик, среди которых была и 22-летняя Ирина.
— В тот день я была на сутках. Всем составом мы оперативно выехали в Назрань. Картина была жуткая. Одно крыло огромного здания полностью сложилось. Оставалась повисшая в воздухе крыша мансарды. Была опасность, что она в любую секунду может обрушиться и придавить спасателей. Но выбора не было. Ингушские мчсники продолжали работать.
А вот нас в первое время не привлекали. Мы были на обеспечении — инструменты подавали, устанавливали световые башни. Но спасательные работы затягивались, а нескольких людей все еще не могли найти под завалами. Тогда уже, наконец-то, привлекли нас, кинологов.
В республике было негативное отношение к собакам — по религиозным соображениям. Мне говорили, что собака — грязное существо и трогать ее нельзя. Я ни у кого не вызывала доверия. Мне было 22 года, выглядела я как старшеклассница. В этой суете я слышала: «Ты вообще совершеннолетняя?» и «Мало того, что с собакой работает, так еще и собака -девочка». Я страшно боялась мнения окружающих мужчин. При этом мне хотелось доказать, что я действительно могу помогать.
Мы с Миртой отправились под завалы, ей было тяжело работать: людей было много, травмы были различные, соответственно, и крови было много. Но в итоге собака указала точное место, где были люди. К сожалению, уже неживые.
После этого я поняла, что смогу и хочу работать в этой структуре. А еще убедилась, насколько серьезно от четвероногих может зависеть чья-то жизнь.
Когда в 2009 году в Ставрополе открыли краевую противопожарную и аварийно-спасательную службу, девушка вернулась в родной город и начала работать как спасатель-кинолог.
— Раньше я без всяких опасений срывалась с места, чтобы поехать на какое-то серьезное происшествие. Не задумывалась о последствиях, о том, что со мной может произойти что-то. Сейчас, конечно, в первую очередь думаю о детях, о том, что им нужна мама. Стараюсь не рисковать лишний раз. Да и коллеги не дадут мне железо пилить во время ликвидации ДТП, например. Или же тяжелые ветки поднимать, когда выезжаем на обрушение деревьев.
Хотя, если говорить о морально-эмоциональном состоянии, то женщины, наверное, даже сильнее мужчин. Мы как-то много лет назад выезжали на ликвидацию страшной аварии. В автомобиле была целая семья — живых среди них не было. Смотрю, у коллеги неподвижное лицо, отрешенный взгляд и словно его в принципе нет там в этот момент. Оказывается, он никогда не видел труп, даже на похоронах не бывал. А тут перед ним такая картина: вся семья погибла, дети в машине. В женщинах в таких ситуациях просыпаются какие-то невероятные силы.
Хотя и у меня были очень сложные моменты. В 2006 году в Железноводске проходили поиски потерявшегося ребенка. Школьника нашли, но уже мертвым. Никогда не забуду момент, когда к трупу мальчика подпустили его родителей…
В свободное от работы время Ирина занимается воспитанием трех сыновей. Старший уже ходит в первый класс. Младшему — нет еще и двух лет. Этой осенью многодетная мама вышла из третьего декретного отпуска. Несмотря на наличие такого большого семейства, бросать любимую работу Ирина не собирается.
— Мой муж патриархальных взглядов. Он считает, что женщина должна большую часть времени проводить дома с детьми, быть хранительницей домашнего очага, а обеспечивать семью — задача мужчины. Но я знаю, что не смогла бы оставить любимую работу и целиком посвятить себя домашним делам. Стараюсь все совмещать; конечно, нелегко, но получается. Бабушка приходит на помощь.
Вообще, воспитание детей и дрессировка собак — это очень схожие вещи. Можно так поощрить собаку, чтобы она правильно выполняла команды. Словом можно ее и наказать — и второй раз такого не сделает точно. То же самое и с детьми. Принцип один и тот же. Что дети, что собаки — разницы никакой нет.