Три года назад ставропольский бизнесмен Рустам Байчоров купил франшизу у основателей сети мужских парикмахерских Chop-Chop и открыл в Пятигорске первый кавказский барбершоп. Это не просто парикмахерская – это мужской клуб. Здесь трудятся только профи и только мужчины, а за работой говорят о карбюраторах, политике и свежем номере Esquire.
В старину у горцев было заведено так: борода и усы «сомкнулись» – перед нами степенный муж, непременно старше 35 лет. А вот для тех, кто моложе, отращивание бороды считалось необоснованной претензией на статус. В брадобрейном деле символическое значение имело все, вплоть до того, вверх или вниз подкручены кончики усов. Сейчас подобные тонкости забыты, но мужчины по-прежнему хотят выглядеть красиво.
– Мы ориентировались на самих себя, – объясняет Рустам Байчоров. – У меня в семье много мужчин. Вместе мы в один голос жаловались, что нам негде стричься. Посещение салона должно быть удовольствием, а не получасом какого-то напряжения. Такое место мы найти не смогли, поэтому решили сами его создать. До нас барбер-культуры в Ставропольском крае и в республиках не было, стригли по советской школе, а мы повернули эту систему на 180 градусов.
Концепция «стрижка плюс непринужденная обстановка», конечно, не нова. Хрестоматийные цирюльни придерживались ее веками. Но открывая первый Chop-Chop в Пятигорске и чуть позднее – еще один в Ставрополе, предприниматель все же рисковал. Никто не знал: приживется ли на Кавказе традиционный западный барбершоп.
– Проблема №1 продвинутой молодежи нашего региона – у нас нет тусовки, подобной той, что есть в столице или, например, в Краснодаре и Екатеринбурге. В условиях тусовки на рекламу можно не тратить ни рубля, друзья сказали: «Там хорошо стригут» – и ты идешь в указанное заведение.
– Кавказ – регион не хипстерский, а барбершоп – часть хипстерской культуры. Как они уживаются?
– Барбершоп – это часть мужской культуры. Ты можешь быть хипстером или глубоко верующим человеком, но тебе все равно надо стричь бороду. До нас в салонах Северного Кавказа бородами никто профессионально не занимался: предлагали дизайн «от себя», «мочалку» или просто ее портили. Поверьте, борода – это очень сложно, я знаю, я носил ее... две недели. Есть такая кавказская поговорка: делая для других, делай как для себя. Вот мы и делаем. У нас все мастера учатся в Chop-Chop Академии в Москве.
Парикмахеры убеждены, что мужские стрижки – сложнее женских. Дело тут и в особой геометрии форм, и в подходе к клиенту. Мужчине трудно объяснить мастеру-женщине, какое именно «красиво» он хочет видеть на своей голове, не говоря уж о дизайне бороды.
Барбершоп в Пятигорске похож на шумный мужской клуб, гости эмоциональны и говорят друг с другом на «ты».
– Раньше сюда из Чечни часто приезжали, но теперь в Грозном открылся свой Chop-Chop, – рассказывает Рустам. – Верующие люди едут к нам, отцы с сыновьями часто приходят вместе. Понимаете, как было раньше: мужчин в салонах стригли под The Beatles, и Кавказ ассоциировался у людей с прической Джона Леннона. У нас есть своя мода, на Кавказе всегда любили одеваться и любили стричься, но при этом люди консервативны в своих вкусах. Когда мы открыли Chop-Chop, произошла маленькая революция.
Мужской клуб, модная цирюльня или барбершоп на кавказский манер – как его ни назови, пятигорский Chop-Chop все равно остается местом для общения единомышленников.
Парикмахерская обосновалась на одной из центральных улиц Пятигорска и выглядит как обычный салон со счетом выше среднего. Очевидная разница – в декоре много брутального: деревянные балки, стены под обнаженный кирпич, на полу массивные доски с широкими стыками, а ниже небольших зеркал уместилась полочка, обитая железом. Средства по уходу за головой и бородой расставлены на столе, как будто бы сколоченном из бруса. Из колонок на волнах радио Chop-Chop – есть и такое, это часть франчайзинговых бонусов – играет Franz Ferdinand. На стене у входа висит измеритель роста. Меня предупреждают, что он льстит на 12 сантиментов.
Олег Кудинов – самый младший мастер. Ему 18, он парикмахер в третьем поколении. Но ему бы не понравилось, если бы кому-то пришло в голову назвать его парикмахером – только барбер.
– Мы делаем классику: от американской до итальянской. Понятное дело, к нам не просто за стрижками и бородами идут. Мы же психологи, каждый в голову что-то загоняет. У меня постоянный клиент есть, приходит он однажды счастливый, светится. Говорит: жена сына родила. А в другой раз, наоборот, новости печальные, даже трагические. Бывают такие истории, которые потом носишь в себе и забыть не можешь.
Через пару минут кресло у Олега занимает Георгий. Его стригут и ровняют густую черную бороду. Час работы под мужскую беседу, одно скупое «Без пробора?» – и результат готов. Напрашиваюсь поговорить, мне не отказывают.
– Давай, ты пока охране скажи, пусть постоят у входа, – шутливо бросает Георгий другу, который ждет его вот уже больше часа. Тот смеется. – Как это, чем мне тут нравится? Просто хочу, чтоб у меня не как у всех была стрижка. Так нигде у нас больше не стригут, даже если хотят, все криво и торчит. А тут – четко. И Олег хороший мастер. И кофе бесплатно наливают. Девушка моя у своего личного парикмахера стрижется, а я здесь.
– А воском, например, пользуетесь? – на фоне колоритного собеседника мой вопрос звучит на грани гламурной провокации. – Там вон их целая куча разных стоит.
– Олег, ты чем меня намазал?.. Я сегодня прям как Тимати. Постригся и интервью дал.
Администратор и маркетолог Лена заваривает чай из горных трав. Говорит, многие приходят просто пообщаться, поиграть в PlayStation – словом, побыть в тусовке.
– Кавказский певец Mamikon недавно к нам заходил. Постригся, и так ему понравилось, что он мастера Ивана на свадьбу пригласил.
Мастер Иван, он же барбер Иван Цынаков, – профи по бороде.
– В свое время многие мастера работали опасными лезвиями, но потом темпы ускорились, и ради экономии времени машинка вытеснила лезвие, – рассказывает он. – В Chop-Chop бреют лезвиями, распаривают бороду. Олдскульная такая цирюльня. К нам часто приходят те, кому религия предписывает носить бороду. По исламу усы нужно убирать достаточно коротко, в европейском же варианте их оставляют немного длиннее. Кстати, друзья из Европы рассказывали, что у них лезвиями практически не работают: нет необходимости, достаточно машинки и ножниц. Ну а у нас структура волоса плотнее и жестче, поэтому приходится подбривать.
К Ивану записываются и игроки грозненского футбольного клуба «Терек», и чиновники из Карачаево-Черкесии, и студенты из Кабардино-Балкарии.
– За модой следят на свой манер, – делится он наблюдениями. – Допустим, придумал дизайнер какой-то принт для футболок, люди идут и покупают эту футболку. Но во всем, что касается стрижек, они очень консервативны. Человек привык пятнадцать лет подряд видеть в зеркале одну и ту же прическу, и переубедить его очень тяжело. Зато мужчине настоять на переменах легче, чем женщине. Настаиваешь потихоньку, делаешь как надо, и получается хорошо. Но не надо забывать: модно то, что человеку идет. Вот как бы тебе объяснить… Представь, видишь в витрине красивые туфли, но тебе некуда их надевать и, наверное, они жутко неудобные. Так и со стрижками – человеку должно быть комфортно.
Роман первый раз пришел в пятигорский барбершоп, и за сорок минут Иван превращает его в героя модного сериала «Безумцы». На голове у гостя вырисовывается Америка пятидесятых: забранная назад аккуратная челка, короткие бока, немного бриолина. После стрижки он покупает глину для укладки: «Ну а как иначе, пускай все торчит?»
– Никто не говорит вставать в шесть утра и мазать этим голову каждый божий день, – говорит после ухода клиента Цинаков. – Когда надо выглядеть хорошо, ты взял, сделал – и выглядишь хорошо. Недостает нашим мужчинам чуть-чуть лоска и внимания к нюансам.
Во время смены, даже в выходной, даже в праздник (мы приехали в Chop-Chop в День Ставропольского края), у барберов не очень много времени на разговоры.
Я перемещаюсь с наблюдательного поста – кожаного дивана – в кресло для клиентов. Вообще-то девушкам в них садиться нельзя, но для меня сделали исключение. Разумеется, я здесь в роли зрителя, а не клиентки. Женских стрижек в барбершопе принципиально не делают – это был бы урон деловой репутации. Сижу между двумя занятыми мастерами. Вокруг стригут, подравнивают, сушат. Мужчины увлечены работой, беседой и очень аккуратно объясняют клиентам, как неплохо было бы сделать. В большинстве случаев с ними соглашаются.
Ближе к вечеру Иван предлагает попить кофе. Он устал после рабочего дня, и ему хочется поговорить о жизни.
– Молодым непросто себя реализовать. Везде непросто, но особенно – в нашем регионе. Для парня со средним специальным образованием есть не много платформ, где можно развиваться. Не деградировать, а расти. Очень хорошо, что вслед за нами здесь стали открывать похожие цирюльни. Это сугубо мужское дело. Появилась здоровая конкуренция, рынок растет. Значит, больше людей смогут найти работу и завести семью. Поверь мне, на Кавказе из обычной сапожной мастерской можно сделать крутое место – молодежь будет туда ходить чинить свою красивую обувь.
Фото: Бэлла Газарян