Город
Мой город: Махачкала. Рассказывает Зарема Дадаева
23 октября, 2024
О доме на Краснофлотской, местах силы, Аварском театре и знаменитых городских кофейнях

В рубрике «Мой город» наши герои рассказывают о своем любимом городе Северного Кавказа. Для Заремы Дадаевой, независимого куратора, издателя, галериста, это Махачкала, где она выросла и живет.

Про икру и Пейсах

Мы с моим старшим братом родились в Ташкенте. Папа учился там в университете на юридическом факультете. Мне исполнилось два месяца, когда родители вернулись с нами на родину в Дагестан.

Жили мы в старой исторической части Махачкалы, на улице Краснофлотская. Это совсем недалеко от привокзальной и центральной площадей. Двор был общий, большой, в несколько уровней и поднимался как бы в гору. Он сформировался вокруг двухэтажного дома начала века с толстенными стенами и потолками под четыре метра. В нем мы и жили.

У нас была самая большая квартира во дворе. Тогда зал в 30 «квадратов» и вообще квартира с телефоном были роскошью (папу назначили на высокую должность, потому ее и выделили). В праздники все собирались у нас за большим дубовым столом: родственники, друзья родителей, соседи.

Рядом с нашим домом располагались небольшие одноэтажные домики с деревянными верандами. А в самой верхней части двора стояли сараи в два этажа, где хранили банки, склянки, всякое по хозяйству и уголь, которым топили печи зимой, пока не появилось центральное отопление. Еще сараи были местом заточения особо провинившихся сорванцов (мой старший брат частенько туда отправлялся). Оставшиеся на воле подбадривали «узника» и просовывали ему сладости через широкие щели в дверях, чтобы скрасить нескончаемые полчаса сурового наказания.

К дому примыкал большой полисадник, в котором росли инжир и виноград «Изабелла». Мы, дети, всем двором играли там в индейцев. А по праздникам устраивали настоящие концерты и театрализованные представления для взрослых — с занавесом, стульями, билетами, программками, антрактом и обязательным чаепитием во дворе.

В нашем дворе жили русские, украинцы, белорусы, греки, европейские и горские евреи и две дагестанские семьи, а всего — шестнадцать семей. Как большая интернациональная семья, где соседи рядом и в беде и в радости.

А какие колоритные это были люди!

К примеру, тетя Берта, в доме которой стояло старинное черное немецкое пианино с канделябрами. И вообще, вся атмосфера была волшебной. Тяжелые бархатные портьеры на окнах, скатерть и красивая высокая ваза с фруктами на столе. На стенах висели картины и семейные фотографии в золоченых рамах.

Или прекрасная Серафима Михайловна, с красивыми, бездонными серо-зелеными глазами на изрезанном морщинами лице, с неизменной папиросой «Казбек» (привычка с войны).

Или добрая баб-Мотя. Она плохо слышала, и приходилось громко кричать ей прямо в ухо. Никогда я больше не видела таких красивых цветов, как на ее крохотной клумбе у крыльца.

А еще была шумная и вредная баба Вера. Вся дворовая детвора ждала Пейсах, когда она готовила праздничную мацу и вкусные песочные печенья, которыми нас угощала.

Помню потрясающую библиотеку семьи Фартуковых. Книги в старинных переплетах и стопки журнала «Нива» 1900 года, которые я очень любила рассматривать. У меня до сих пор хранится несколько вкладышей, подаренных мне, 5-летней девочке.

Еще помню сумасшедший запах акации по всей улице. Улица была зеленой. Вся в тополях и платанах, посаженных жителями. И конечно, какая Махачкала без ветра.

Пронизывающий, холодный северо-западный в народе называли Иван, а дующий с юго-востока, со стороны гор, — Магомед.

Так вот, когда с моря дул сильный ветер, город пах рыбой. А рыбы разной на Каспии раньше было много. Старожилы рассказывали, что на улице 26 Бакинских комиссаров (раньше Бурная) стояла бочка с черной икрой, и ею подкармливали голодных студентов.

Одно из ярких детских воспоминаний — это несколько огромных осетров и белуга, не умещавшиеся в ванной. И мама, готовившая черную икру в двух эмалированных ведрах. Мама очень вкусно солила икру, а затем раскладывала по банкам и отправляла нас с братом разносить соседям. Такие были времена. Делились пирогами, фруктами и другими разностями.

Про инкарнации и кофейни

После свадьбы мы с мужем несколько лет кантовались на съемной квартире. Это была обычная секция в типовой бетонной пятиэтажке. После родительского дома такая «жилплощадь» для меня оказалась настоящим испытанием. Поэтому, когда встал вопрос о приобретении собственного жилья, мы, не задумываясь, выбрали такой же старый двухэтажный дом, в каком каждый из нас и вырос: я — в Махачкале, а мой муж Эмиль — в доме своего прапрадеда в старом Баку.

Уже почти два десятка лет мы живем на улице Гамзата Цадасы. Это тоже старая часть Махачкалы и самое начало так называемого Гургур-аула. Такие дома особенные, с душой, историей и характером.

Но скоро наш дом будут сносить, а на его месте появится 16-этажная новостройка. Боюсь, город со временем лишится всех этих милых зеленых дворов и жилых малоэтажек.

Махачкала за последние два десятилетия сильно изменилась, выросла почти втрое территориально и численно — с 350 тысяч почти до миллиона жителей. К городу присоединили близлежащие поселки и даже остров Чечень в Каспийском море — это тоже Кировский район Махачкалы.

Общемировые процессы урбанизации и миграции сказались и на моем городе. Сегодня он совсем другой, чем был в моем детстве. Сложно, тревожно, но интересно и любопытно находиться во временном отрезке между его инкарнациями. Из некогда тихого приморского городка Махачкала превратилась в большой, динамичный город с особенной, живой энергией. Плюс туристический ренессанс и новые запросы.

Люди у нас предприимчивые и поддерживают глобальные тренды. Буквально на глазах открывается множество новых классных локаций, по большей части кафе и ресторанов.

А знаменитые махачкалинские кофейни! Дизайн, концепции, ассортимент — все на мировом уровне. Здесь Маха рулит и идет в ногу со временем!

Мечтаю, чтобы город обрел больше культурных пространств, современных центров, галерей, музеев. И чтобы это тоже стало здесь глобальным трендом и запросом общества.

Про места силы

Удивительным образом мои любимые с детства места прогулок оказались уложены в историко-поэтический маршрут аудиогида «Махачкала в перечне», который мы, Музей истории города, создали по одноименному стихотворению Сталины Бачинской. В нем автор перечисляет то, из чего Махачкала состоит. Это старый Вейнеровский парк, Горка (укрепление Петровское), откуда начинался город. Это наше Море и знаменитый махачкалинский Ветер. Это, собственно, сам Город и Музей города, расположенный в живописном месте у озера Ак-Гель. Аудиогид можно найти в интернете, если набрать в поисковике «Махачкала в перечне».

Сейчас я все больше передвигаюсь на автомобиле. Честно говоря, Махачкала мало располагает к пешим прогулкам. Городу очень не хватает парков, скверов, аллей и зеленых зон, а иногда и просто тротуаров.

Но вот второй год четыре раза в неделю гуляю по часу в приморском парке, пока моя дочка Ева занимается музыкой в школе имени прекрасного дагестанского композитора Мурада Кажлаева.

В этом парке расположено мое самое любимое здание и место силы — Аварский драматический театр, построенный по проекту Геннадия Мовчана, в котором он использовал элементы народной архитектуры. Начиная с 1945 года он приезжал в Дагестан в научные экспедиции, исследовал горскую архитектуру.

Мовчан описал весь микрокосм моего народа. Настолько погрузился в гущу его культуры, обрядовости, быта, так глубоко проник в его ментальность, как не всякому коренному дагестанцу дано. Он год за годом ездил в дагестанские села, замерял все руками, зарисовывал, фотографировал.

Многое из того, что он успел зафиксировать, разрушено и утрачено. Но остался капитальный труд о горской архитектуре — книга «Старый аварский дом в горах Дагестана и его судьба» — как напоминание и «проповедь человеческого величия и героизма». И осталось здание Аварского театра — как яркий пример актуализации наследия и проекций народного, национального в современность.

Если еще про места силы, то это родительский дом, горка и маяк — самая старая часть города. Люблю всю улицу Буйнакского, Кумыкский театр и Дом культур «Темп» — красивейшее современное концептуальное пространство, созданное в старинном доме начала прошлого века.

Еще люблю Музей изобразительных искусств. Это сокровищница, где хранится «культурный ген» моего народа — работы старых безымянных мастеров, создававших уникальное народное искусство на протяжении веков в горах. Дагестан — Мекка декоративно-прикладного искусства, и в развернутых экспозициях музея можно увидеть все разнообразие дагестанских ремесел.

Другое место силы — парк и озеро Ак-Гель («Белое озеро»). Если смотреть со стороны проспекта Петра I, открывается вид на величественную гору Тарки-Тау — одну из главных и древних достопримечательностей города. Гора отражается в зеркале озера. А в 10 минутах ходьбы — море. Не каждый город одарен такими природными красотами. И вот там, на берегу озера, находится Музей Махачкалы — мое детище и гордость.

Про горы и Тифлис

Мечтаю побывать в разных районах и селах Дагестана. Конечно, езжу при любой возможности, но столько еще не увиденного! Я родилась и выросла в городе, но мое самое главное место силы — это горы. Необъяснимое, непередаваемое чувство ликования и счастья принадлежности к их величию и вечности каждый раз, когда оказываюсь в горах.

Если не Махачкала, то Тифлис! Всем сердцем люблю Грузию, ее людей и культуру. Это такая кавказская Европа, прогрессивная, образованная, свободная. Тбилиси — город мечты, любви и свободы. С радостью пожила бы в моем любимом городе. А может, и поживу, кто меня знает!

ЕЩЕ МАТЕРИАЛЫ
Шайбу, шайбу! Как в Дагестане осваивают экзотический для южан вид спорта
Вместо хоккейной коробки — замерзшее озеро, вместо профессиональных тренеров — влюбленные в хоккей сельчане
Зумруд Амарова: «Я иллюстрирую традиции, стереотипы и неповторимый кавказский юмор»
В ее работах Белла из «Сумерек» носит платок, а небоскребы превращаются в аулы. Удивительная смесь поп-культуры, социальных стереотипов и кавказской самобытности — в работах дагестанской художницы
«Можно бесконечно смотреть на огонь, воду и как везут еду бездомным животным»
Тележурналист Артур Мустаев посадил дерево, вырастил сына и построил дом — не только для себя, но и для животных
«Мой родной Дагестан — самое любимое место». История фотохудожника, влюбленного в Кавказские горы
Как снимок может вдохновить взойти на Эверест, сколько весит Дагестан и можно ли снять шедевр без подготовки. Секретами мастерства поделился фотограф Иван Козорезов
Владикавказ из окна трамвая
Остап Бендер, Мариинка, Ленин, Плиев. Организовали вам импровизированную трамвайную экскурсию по улицам Владикавказа
Министр по туризму и народным промыслам Дагестана: «Чем больше турпоток, тем больше работы»
О новых гостиницах, Каспийском кластере и тренде на пеший туризм — в эксклюзивном интервью Эмина Мерданова
Полная версия