В рубрике «Мой город» наши герои рассказывают о своем любимом городе Северного Кавказа. Для Заремы Дадаевой, независимого куратора, издателя, галериста, это Махачкала, где она выросла и живет.
Мы с моим старшим братом родились в Ташкенте. Папа учился там в университете на юридическом факультете. Мне исполнилось два месяца, когда родители вернулись с нами на родину в Дагестан.
Жили мы в старой исторической части Махачкалы, на улице Краснофлотская. Это совсем недалеко от привокзальной и центральной площадей. Двор был общий, большой, в несколько уровней и поднимался как бы в гору. Он сформировался вокруг двухэтажного дома начала века с толстенными стенами и потолками под четыре метра. В нем мы и жили.
У нас была самая большая квартира во дворе. Тогда зал в 30 «квадратов» и вообще квартира с телефоном были роскошью (папу назначили на высокую должность, потому ее и выделили). В праздники все собирались у нас за большим дубовым столом: родственники, друзья родителей, соседи.
Рядом с нашим домом располагались небольшие одноэтажные домики с деревянными верандами. А в самой верхней части двора стояли сараи в два этажа, где хранили банки, склянки, всякое по хозяйству и уголь, которым топили печи зимой, пока не появилось центральное отопление. Еще сараи были местом заточения особо провинившихся сорванцов (мой старший брат частенько туда отправлялся). Оставшиеся на воле подбадривали «узника» и просовывали ему сладости через широкие щели в дверях, чтобы скрасить нескончаемые полчаса сурового наказания.
К дому примыкал большой полисадник, в котором росли инжир и виноград «Изабелла». Мы, дети, всем двором играли там в индейцев. А по праздникам устраивали настоящие концерты и театрализованные представления для взрослых — с занавесом, стульями, билетами, программками, антрактом и обязательным чаепитием во дворе.
В нашем дворе жили русские, украинцы, белорусы, греки, европейские и горские евреи и две дагестанские семьи, а всего — шестнадцать семей. Как большая интернациональная семья, где соседи рядом и в беде и в радости.
А какие колоритные это были люди!
К примеру, тетя Берта, в доме которой стояло старинное черное немецкое пианино с канделябрами. И вообще, вся атмосфера была волшебной. Тяжелые бархатные портьеры на окнах, скатерть и красивая высокая ваза с фруктами на столе. На стенах висели картины и семейные фотографии в золоченых рамах.
Или прекрасная Серафима Михайловна, с красивыми, бездонными серо-зелеными глазами на изрезанном морщинами лице, с неизменной папиросой «Казбек» (привычка с войны).
Или добрая баб-Мотя. Она плохо слышала, и приходилось громко кричать ей прямо в ухо. Никогда я больше не видела таких красивых цветов, как на ее крохотной клумбе у крыльца.
А еще была шумная и вредная баба Вера. Вся дворовая детвора ждала Пейсах, когда она готовила праздничную мацу и вкусные песочные печенья, которыми нас угощала.
Помню потрясающую библиотеку семьи Фартуковых. Книги в старинных переплетах и стопки журнала «Нива» 1900 года, которые я очень любила рассматривать. У меня до сих пор хранится несколько вкладышей, подаренных мне, 5-летней девочке.
Еще помню сумасшедший запах акации по всей улице. Улица была зеленой. Вся в тополях и платанах, посаженных жителями. И конечно, какая Махачкала без ветра.
Пронизывающий, холодный северо-западный в народе называли Иван, а дующий с юго-востока, со стороны гор, — Магомед.
Так вот, когда с моря дул сильный ветер, город пах рыбой. А рыбы разной на Каспии раньше было много. Старожилы рассказывали, что на улице 26 Бакинских комиссаров (раньше Бурная) стояла бочка с черной икрой, и ею подкармливали голодных студентов.
Одно из ярких детских воспоминаний — это несколько огромных осетров и белуга, не умещавшиеся в ванной. И мама, готовившая черную икру в двух эмалированных ведрах. Мама очень вкусно солила икру, а затем раскладывала по банкам и отправляла нас с братом разносить соседям. Такие были времена. Делились пирогами, фруктами и другими разностями.
После свадьбы мы с мужем несколько лет кантовались на съемной квартире. Это была обычная секция в типовой бетонной пятиэтажке. После родительского дома такая «жилплощадь» для меня оказалась настоящим испытанием. Поэтому, когда встал вопрос о приобретении собственного жилья, мы, не задумываясь, выбрали такой же старый двухэтажный дом, в каком каждый из нас и вырос: я — в Махачкале, а мой муж Эмиль — в доме своего прапрадеда в старом Баку.
Уже почти два десятка лет мы живем на улице Гамзата Цадасы. Это тоже старая часть Махачкалы и самое начало так называемого Гургур-аула. Такие дома особенные, с душой, историей и характером.
Но скоро наш дом будут сносить, а на его месте появится 16-этажная новостройка. Боюсь, город со временем лишится всех этих милых зеленых дворов и жилых малоэтажек.
Махачкала за последние два десятилетия сильно изменилась, выросла почти втрое территориально и численно — с 350 тысяч почти до миллиона жителей. К городу присоединили близлежащие поселки и даже остров Чечень в Каспийском море — это тоже Кировский район Махачкалы.
Общемировые процессы урбанизации и миграции сказались и на моем городе. Сегодня он совсем другой, чем был в моем детстве. Сложно, тревожно, но интересно и любопытно находиться во временном отрезке между его инкарнациями. Из некогда тихого приморского городка Махачкала превратилась в большой, динамичный город с особенной, живой энергией. Плюс туристический ренессанс и новые запросы.
Люди у нас предприимчивые и поддерживают глобальные тренды. Буквально на глазах открывается множество новых классных локаций, по большей части кафе и ресторанов.
А знаменитые махачкалинские кофейни! Дизайн, концепции, ассортимент — все на мировом уровне. Здесь Маха рулит и идет в ногу со временем!
Мечтаю, чтобы город обрел больше культурных пространств, современных центров, галерей, музеев. И чтобы это тоже стало здесь глобальным трендом и запросом общества.
Удивительным образом мои любимые с детства места прогулок оказались уложены в историко-поэтический маршрут аудиогида «Махачкала в перечне», который мы, Музей истории города, создали по одноименному стихотворению Сталины Бачинской. В нем автор перечисляет то, из чего Махачкала состоит. Это старый Вейнеровский парк, Горка (укрепление Петровское), откуда начинался город. Это наше Море и знаменитый махачкалинский Ветер. Это, собственно, сам Город и Музей города, расположенный в живописном месте у озера Ак-Гель. Аудиогид можно найти в интернете, если набрать в поисковике «Махачкала в перечне».
Сейчас я все больше передвигаюсь на автомобиле. Честно говоря, Махачкала мало располагает к пешим прогулкам. Городу очень не хватает парков, скверов, аллей и зеленых зон, а иногда и просто тротуаров.
Но вот второй год четыре раза в неделю гуляю по часу в приморском парке, пока моя дочка Ева занимается музыкой в школе имени прекрасного дагестанского композитора Мурада Кажлаева.
В этом парке расположено мое самое любимое здание и место силы — Аварский драматический театр, построенный по проекту Геннадия Мовчана, в котором он использовал элементы народной архитектуры. Начиная с 1945 года он приезжал в Дагестан в научные экспедиции, исследовал горскую архитектуру.
Мовчан описал весь микрокосм моего народа. Настолько погрузился в гущу его культуры, обрядовости, быта, так глубоко проник в его ментальность, как не всякому коренному дагестанцу дано. Он год за годом ездил в дагестанские села, замерял все руками, зарисовывал, фотографировал.
Многое из того, что он успел зафиксировать, разрушено и утрачено. Но остался капитальный труд о горской архитектуре — книга «Старый аварский дом в горах Дагестана и его судьба» — как напоминание и «проповедь человеческого величия и героизма». И осталось здание Аварского театра — как яркий пример актуализации наследия и проекций народного, национального в современность.
Если еще про места силы, то это родительский дом, горка и маяк — самая старая часть города. Люблю всю улицу Буйнакского, Кумыкский театр и Дом культур «Темп» — красивейшее современное концептуальное пространство, созданное в старинном доме начала прошлого века.
Еще люблю Музей изобразительных искусств. Это сокровищница, где хранится «культурный ген» моего народа — работы старых безымянных мастеров, создававших уникальное народное искусство на протяжении веков в горах. Дагестан — Мекка декоративно-прикладного искусства, и в развернутых экспозициях музея можно увидеть все разнообразие дагестанских ремесел.
Другое место силы — парк и озеро Ак-Гель («Белое озеро»). Если смотреть со стороны проспекта Петра I, открывается вид на величественную гору Тарки-Тау — одну из главных и древних достопримечательностей города. Гора отражается в зеркале озера. А в 10 минутах ходьбы — море. Не каждый город одарен такими природными красотами. И вот там, на берегу озера, находится Музей Махачкалы — мое детище и гордость.
Мечтаю побывать в разных районах и селах Дагестана. Конечно, езжу при любой возможности, но столько еще не увиденного! Я родилась и выросла в городе, но мое самое главное место силы — это горы. Необъяснимое, непередаваемое чувство ликования и счастья принадлежности к их величию и вечности каждый раз, когда оказываюсь в горах.
Если не Махачкала, то Тифлис! Всем сердцем люблю Грузию, ее людей и культуру. Это такая кавказская Европа, прогрессивная, образованная, свободная. Тбилиси — город мечты, любви и свободы. С радостью пожила бы в моем любимом городе. А может, и поживу, кто меня знает!