Иностранные студенты в Грозном уже никого не удивляют. В последние годы чеченские университеты стали пользоваться спросом за рубежом, особенно в мусульманских странах Азии и Африки. Но на улицах их встретишь редко: многие предпочитают кампус городу.
21-летняя Моника Магада из Зимбабве — яркое исключение. Студентка третьего курса экономического факультета ЧГУ учит местную молодежь английскому языку, а некоторым преподает уроки такта и толерантности.
— Вообще-то, я хотела учиться в Москве. Друзья рассказывали, что Россия большая, интересная страна и мне должно тут понравиться — будет круто. Моя мама довольно строгий воспитатель, и ей было важно, чтобы я не просто куда-нибудь поступила, а осознанно и серьезно отнеслась к своему образованию. По ее мнению, в Европе у студентов слишком много свободного времени, вечеринок и тусовок, а ей хотелось, чтобы я была максимально поглощена учебой.
Как и многие в Зимбабве, мы обратились к агенту, который подбирает вузы за границей, исходя из твоих пожеланий и возможностей. Попасть в московский вуз оказалось непросто: долго готовить документы, длинный список ожидания и вообще высокий спрос. Мне предложили поступить в Чечне, а после первого курса перевестись в Москву. Но мне здесь понравилось, и я осталась.
О Чечне я только однажды читала в учебнике истории: есть такой регион в России, где долго шла война. А когда мои родственники узнали, что собираюсь жить в Грозном, они так испугались, что специально прилетели и принялись отговаривать меня и маму. Они думали, что в республике до сих пор военное положение, расизм и вообще ужасно.
Но они очень ошибались. Мама приехала со мной и убедилась, что здесь спокойно и мы сделали правильный выбор вуза. В ЧГУ все как она хотела: строгие преподаватели, частые контрольные, паника во время сессии! Образованию действительно уделяется много времени и внимания.
Живу я в кампусе, и он не похож на стандартное общежитие. Мы как будто размещены в отдельных квартирах. Чисто, красиво и удобно. Здесь учится очень много иностранцев, но они редко покидают территорию студенческого городка. Все необходимое можно найти рядом или заказать доставку. Иногда на Рождество или на Пасху мы собираемся вместе. В республике такие дни, конечно, не отмечают. Тут больше своих праздников — и общероссийских, и религиозных.
— Моя мама — детский врач, работает в международной организации, поэтому мы часто переезжали: я родилась в Германии, жила в Зимбабве, Турции. Я посетила много стран Европы, видела разных мусульман, но таких, как в Чечне, — нет нигде. Первое время пребывала в шоке. Чеченцы консервативны, старомодны в проявлении чувств, особенно с незнакомыми. Думаю, причиной этого стали две войны, которые откинули народ назад на много лет.
Хотя среди них очень много интересных людей, отличающихся от остальных. Чаще всего те, кто вырос за пределами республики. Я встречала чеченцев в Москве и Санкт-Петербурге — они другие, прогрессивные, с ними проще общаться.
В Грозном много именно национальных особенностей, а не религиозных. У меня были подруги-мусульманки в Европе, но они не жили по таким строгим правилам. Здесь гораздо больше запретов — нельзя много времени проводить на улице, возвращаться поздно домой, путешествовать без сопровождения мужчин или взрослых женщин. А в Германии, например, девочки в хиджабах просто говорили родителям, что хотят слетать в другой город на выходные, и их отпускали.
Несмотря на все запреты, с чеченцами очень легко. Все знают про их гостеприимство и дружелюбие, но мало кто говорит о том, что они просто по-настоящему любят людей! Я испытала это на себе. Здесь можно попросить о помощи, и каждый готов пожертвовать своим временем, средствами, интересами в твою пользу. В этом огромная разница между чеченцами и всем остальным миром.
— Многие здесь общаются на чеченском языке, особенно старшее поколение. Молодежь говорит в основном по-русски, но сегодня большинство учит английский.
Через три месяца учебы я устроилась официанткой, и это помогло преодолеть языковой барьер. Первое время мы с ребятами в кофейне обменивались буквально парой фраз, ограничиваясь «Hello, how are you?», но постепенно стали практиковать целые речевые обороты.
Преподаватель в ЧГУ вообще не говорил на английском ни слова. Сначала было сложно, приходила из университета и хваталась за голову: как же я разберу такой сложный язык?! Потом освоилась, начала смотреть уроки на YouTube, слушала советы других иностранцев, разбирала непонятные мне темы. Именно эти трудные условия помогли быстро изучить русский — через полгода я уже могла спокойно общаться, читать и писать.
В Грозном легко совмещать учебу и работу. Кафе, где я работаю, расположено в высотках в самом центре города, где всегда много туристов. Менеджер сразу принял меня: им очень требовался носитель языка. Почти каждый день приходят иностранцы, в том числе живущие тут зарубежные спортсмены, футболисты национального клуба и их семьи.
Летом давала уроки английского знакомым, а сейчас уже приглашают в частную языковую школу. Думаю, скоро полностью погружусь в новую работу.
Как-то раз местный фотограф предложил поснимать меня, и я согласилась — раньше у меня такого опыта не было. После этого начали приглашать грозненские дизайнеры, стилисты и визажисты. Им интересна моя внешность, видимо, хочется привнести экзотику и изюминку в создаваемые образы. Они экспериментируют с макияжем, одеждой, я даже в свадебных платьях снималась! Но вот с моими волосами тут ничего не умеют делать. Прическу обычно привожу в порядок в Москве или в других поездках, потому что африканские волосы требуют особенного ухода.
— Однажды мы с подругой чеченкой зашли в пиццерию, где у самого входа сидела компания подростков. Один из них указал на меня пальцем и выкрикнул: «Смотрите, нигер!» Я не успела даже отреагировать, как подруга начала их отчитывать и требовать, чтобы извинились передо мной.
В Америке, например, за проявление расизма тебя могут забрать в полицию, а тут почти никто не понимает, что это оскорбление, а не просто реакция на темнокожего человека.
В Москве мне спокойно — я могу быть собой, носить что хочу. Но чтобы тебя приняли в чеченском обществе, надо подстраиваться — соблюдать какие-то правила, придерживаться традиций и разделять их взгляды.
В целом молодежь очень дружелюбная, но им нужно научиться общаться с представителями других национальностей и конфессий, быть толерантными. Иногда у них слишком ярко проявляется самодовольство и гордость за свой народ. А некоторые вообще считают, что все вокруг должны быть мусульманами! Когда слышу такое, пытаюсь поговорить и донести, что у каждого из нас может быть свое мнение и своя вера. И это не значит, что кто-то хуже, кто-то лучше. Жизнь — не соревнование. Часто это действует, ребята задумываются и начинают спокойнее относиться к чужому мировоззрению.
— В Грозном почти некуда пойти — только кафе и пара торговых центров. Поэтому свое свободное время я чаще провожу в кампусе с Netflix. А если у меня выпадает пара свободных дней, то стараюсь улететь — в Москву, Питер. Однажды выбралась даже в Сибирь к подруге. Но вместо запланированной недели провела там три дня: слишком холодно, не вытерпела, вернулась в Чечню!
Иногда, проведя в столице пару дней, я начинаю скучать и думать: «Нет, все-таки в Грозном лучше!» Здесь я чувствую себя как дома. Очень много плюсов: цены на все значительно ниже московских, легко можно устроиться на работу, почти все в шаговой доступности и спокойно ходишь пешком. Я не исключаю, что если перееду после учебы в столицу, то передумаю и вернусь жить в Чеченскую Республику.
У меня есть друзья в Грозном, в том числе и молодые люди, но мой парень в Москве. Он из Парижа, где мы и познакомились два года назад. Из-за меня он переехал в Россию, чтобы быть ближе, нашел работу. Даже прилетал сюда, в Грозный. Ему, правда, не очень понравилось. Переживал за меня и просил перебраться в Москву. Но я отказалась: мне тут спокойно, я привыкла и не хочу менять размеренный образ жизни на шум и суету мегаполиса.