Алибег Куртаев родился в семье потомственных кубачинских мастеров. По материнской линии ювелирная династия началась с деда Алибега — Гаджиабдуллы Гаджиламамаева, мастера по изготовлению посуды и предметов интерьера и реставратора икон. По отцовской линии счет поколений ведется аж с прапрапрадеда Никамагомеда.
— Обучение у деда было больше похоже на игру, — вспоминает Алибег своего деда по отцовской линии Расула, мастера филиграни. — Второй моей игрушкой после погремушки был молоток. Родителям и деду некогда было меня развлекать: все работали. Дед давал молоток, показывал на наковальню и спрашивал: «Сможешь повторить за мной?» Я старался. Заслужить похвалу деда было самой большой наградой.
Алибег перенял навыки предков в изготовлении и серебряной посуды, и ювелирных украшений. И если посуда со временем утратила былой спрос, то украшения остаются востребованными.
Правила составления орнаментальных композиций Алибег изучал на уроках труда в Кубачинской средней школе. Там же с четвертого класса осваивал гравировку — самый трудный процесс.
Растительный орнамент — основа традиционных композиций кубачинцев. Но Алибег не любит повторяться и каждый раз создает авторские элементы. Сплетаясь в стилизованные узоры, они способны рассказать историю.
— Орнаменты — это образы, — говорит мастер.
Ему нравится браться за нестандартные задачи, и он может отказаться от работы, если заказчик не оставляет пространства для творчества.
Уже почти в сорок Алибег окончил художественно-графический факультет педуниверситета. В поисках совершенства учился у русских мастеров финифти в Санкт-Петербурге — не только расписывать узоры эмалевыми красками, но и тонко накладывать полутона, а также технике обжига.
Сейчас работами ювелира любуются на выставках в Калининграде, Грозном, Санкт-Петербурге и Москве, его изделия ценят коллекционеры. В частной коллекции, к примеру, находится десятикилограммовый серебряный самовар, стилизованный под паровоз с отливающим золотом декором. На его создание у мастера ушло десять лет. В ювелирном паровозе все работает: колеса крутятся, дверцы кабины машиниста открываются, а когда вода закипает, из трубы идет пар, свистит свисток и прожектор на паровозе гаснет.
Рождение идеи Алибег считает самым сложным и захватывающим этапом в ювелирном деле.
— Придумать новое сложно. Есть люди мастеровые, рукастые, они повторяют, интерпретируют изделия. Традиционность сохраняется, новое появляется редко. Творческих людей мало. Не хватает изделий под запросы современного общества. На десять мастеров хотя бы два человека должны разрабатывать новое, отвечающее потребительскому спросу.
Сохранять преемственность поколений раньше помогал Кубачинский художественный комбинат, считает Алибег. Сам он стал учеником гравировщика на комбинате в восьмом классе. Юный мастер уже принимал участие в выставках в Москве и дважды был награжден медалями ВДНХ СССР.
До революции мастера в Кубачи работали по домам. После начали создаваться артели, колхозы, предприятия. К 1924 году сложилась ювелирная артель и в Кубачи. На ее базе в 1960 году создали художественный комбинат. Сейчас предприятие объявлено банкротом. Мастера вновь работают по домам и вынуждены становиться индивидуальными предпринимателями. Трудиться все сложнее из-за изменений в нормативных документах, касающихся приобретения и обработки драгметаллов, тяжести налогового бремени и многочисленной отчетности, объясняет Алибег. Нанимать бухгалтера накладно, а самим разобраться сложно. Многие потомственные ювелиры выходят из дела, а молодежь предпочитает другие занятия.
Но ювелирная династия Куртаевых продолжается. Сыну Алибега Рустаму — 20 лет, он изучает маркетинг, а в свободное время практикуется в ювелирном деле. Старшей дочери Патиме 18 лет, она дипломированный дизайнер. С ее помощью отец рассчитывает создавать актуальные ювелирные украшения.
— Дети должны учиться чему-то новому, привнося свой вклад в знания и опыт своего рода, — считает Алибег.
Но станут ли дети мастерами-ювелирами, как и их предки, предугадать не может даже отец.