Еда без ничего. Как живет единственная на Северном Кавказе сертифицированная пекарня без глютена

На Северном Кавказе есть только одна официально сертифицированная безглютеновая пекарня — «Рис и лен». Ставропольчанка Наталья Деверич создала ее ради решения семейной проблемы. Когда у дочери диагностировали целиакию (заболевание, при котором нельзя употреблять глютен — ред.), Наталье пришлось заново учиться готовить и разбираться в тонкостях безглютеновой кухни. Со временем домашний поиск рецептов вырос в дело, которому теперь помогает вся семья. И хотя получить свидетельство на товарный знак «Перечеркнутый колос» было настоящим испытанием, Наталье и ее семье это удалось.

Выпечка ради дочери

— Все началось с моей дочери. Когда ей было восемь лет, врачи поставили диагноз — целиакия (заболевание, при котором нельзя употреблять глютен — прим. ред.). Это пожизненная безглютеновая диета, но специализированных продуктов в то время, много лет назад, не было. Позже появилась безглютеновая мука. Я умудрялась из нее что-то готовить, но было очень сложно, выбрасывала горы неудачной продукции.

Я не пекарь: моя специальность — инженер в сфере связи и информатики, всю сознательную жизнь я проработала в «Ростелекоме». Но пришлось самой переучиваться: все рецепты были созданы методом проб и ошибок. Сначала получились кексы, потом пироги. Я пекла то, что давалось проще всего.

От идеи к бизнесу

— К 2019 году мне стало скучно, захотелось чего-то нового. Я человек непоседливый, мне нужно двигаться вперед. Все эти годы я ждала, что кто-нибудь откроет пекарню для людей с нашей проблемой. Но все понимали, насколько это сложно, и никто не хотел связываться. И я подумала: «А почему бы не мне?»

Мы с супругом взяли кредит в миллион рублей, арендовали помещение на городском рынке, закупили новое оборудование. Я начала работать одна: и пекарем, и продавцом, и уборщиком. Вставала в четыре утра, чтобы испечь хлеб. Мы раскрутили соцсети, и люди о нас узнали.

К нам стали приходить не только те, кто на безглютеновой диете, но и люди с непереносимостью лактозы, диабетики. Я начала подбирать рецепты без яиц, без молока и без сахара. Так появилась новая линейка продуктов.

Потом ко мне присоединилась женщина, у которой ребенок тоже на безглютеновой диете: я пекла хлеб, она — печенье. Когда стало тяжело, подключились знакомые и друзья. Затем уволился с работы и присоединился супруг — помогать с логистикой и разгрузкой муки, которую мы заказывали во Владимире. Дочь встала за кассу. Так бизнес стал семейным.

Позже я узнала о Фонде поддержке предпринимательства и подала заявление. В итоге выиграла 200 тысяч рублей от администрации Ставрополя. Эти деньги очень помогли, ведь сырье дорогое. Потом через Фонд мы практически бесплатно прошли сертификацию и получили декларации соответствия на каждый продукт.

Плагиат и дорога к сертификату

— Первый год был очень тяжелым. Когда началась пандемия, рынок вовсе закрыли. Но мы не сдались: работали на доставку, сами возили продукцию на своей машине, в масках и перчатках — получили разрешение на передвижение по городу. Это нас спасло.

Позже по просьбам жителей мы открыли филиал в Пятигорске. И столкнулись с огромной проблемой — наймом людей. Наша первая сотрудница украла все рецептуры, технологии, базу контрагентов и открыла точную копию нашей пекарни. Мы не были юридически защищены, и бизнес там просел. Но мы не закрылись — остались свои покупатели.

Самым сложным и дорогим этапом было получение лицензии на «Перечеркнутый колос». Нужно было каждую позицию ассортимента отправлять на анализ в московскую лабораторию. А в пекарню приехал аудитор из Общества больных целиакией из Санкт-Петербурга. Мы вместе проверили оба филиала специальными тест-полосками из Германии. Оказалось, что даже перец может быть загрязнен глютеном! Аудитор обучила персонал, и в итоге мы получили заветный знак на всю продукцию, включая заморозку: вареники, пиццу, блинчики.

Вера в свое дело

— С помощью Фонда поддержки мы вышли на маркетплейсы и создали сайт. Сначала люди пробовали осторожно, а потом, когда появился знак сертификата, пошли продажи. Сейчас бывает по 50 заказов в день — для нашей маленькой пекарни это много. Нас знают в Москве и Санкт-Петербурге, в том числе крупные сети. Мы уже подписали договор и ищем помещение под цех на 200−300 квадратов. Это будет мини-фабрика.

Что помогает нам держаться? Мы выпекаем для себя. Мы знаем, каково это — быть на безглютеновой диете. Наш хлеб — живой, на собственной закваске, которую я когда-то вырастила сама. Это сложно, почти как кормить живой организм по часам. Но оно того стоит. Мы столько всего прошли, что, кажется, сложнее уже некуда. Я уверена: мы не закроемся и будем расти, потому что верим в свое дело и делаем его с любовью.