На энтузиазме и гранте

Год назад на всекавказском молодежном форуме «Машук-2016» в Пятигорске строгое жюри рассмотрело 812 проектов, представленных общественными объединениями и отдельными участниками. Грантовую поддержку получили 125 самых креативных и масштабных проектов. Накануне очередного форума мы проверили, как они воплощаются в жизнь, на что потрачены выделенные средства и чего смогли добиться грантополучатели. Представляем шесть самых удачных, на наш взгляд, стартапов из разных регионов Северного Кавказа.

— Проект «Протезирование верхних конечностей с помощью технологий 3D-печати» находится на стыке двух моих профессий: я инженер-программист и специальный психолог, помогаю людям с ограниченными возможностями. Однажды я увидел сюжет в интернете: где-то в Африке отец распечатал для своего сына-инвалида протез руки. Меня это сильно впечатлило — так быстро и дешево! А чуть позже, так совпало, я зашел в ортопедический салон в Грозном и увидел, сколько стоят протезы — цены просто заоблачные! Причем протезы эти не функциональны, просто восполняют эстетический недостаток.

Эти два момента плюс то, что я всегда увлекался 3D-моделированием, и стали толчком. Я решил делать доступные качественные многофункциональные протезы. Собрал команду единомышленников, и мы целый год изучали матчасть, консультировались с медиками, разрабатывали свою методику сканирования и печати. Сотрудничали со Станцией трехмерной печати в Краснодаре и Технопарком ЧГУ — опытные образцы, которые мы повезли на «Машук-2016», распечатаны как раз на университетских принтерах.

Гранта хватило только на 3D-принтер и 3D-сканер, а нужно было много еще чего — расходные материалы, программное обеспечение, ноутбук, инструменты. Пришлось вкладывать в проект личные средства.

Деньги нам перечислили в октябре. За прошедшие 8 месяцев мы сделали 11 тяговых протезов себестоимостью по 1700 рублей. Кратко опишу процесс их изготовления. Первый шаг — это снятие мерки и создание индивидуальной 3D-модели с помощью программ 3D-сканирования. Второй шаг — печать деталей. В качестве расходного материала мы используем прочный белый PLA-пластик — безопасный, нетоксичный, термостойкий, удароустойчивый. В него вплетаются эластичные каучуковые нити, которые и делают протез функциональным: позволяют руке сжиматься, захватывать и поднимать предметы. Поверхность деталей получается шероховатой, но мы шлифуем ее вручную. Третий шаг — сборка протеза, покрытие его краской или лаком.

Проектом занимаемся после основной работы. У нас некоммерческий проект, сотрудничаем с чеченским благотворительным фондом «Азан». Мы не продаем протезы — предоставляем их бесплатно детям-инвалидам из малообеспеченных семей.

Моя «прибыль» в этом проекте — бесценный опыт. Теперь я знаю все плюсы и минусы нашей идеи, все подводные камни.

Наши протезы чем-то напоминают детали конструктора «Лего», они отличаются, конечно, от нормальной руки. Многие родители скорее купят ребенку дорогущий нефункциональный, но красивый протез, чем наш не столь эстетичный, но зато «рабочий» аналог. Конечно, мы стараемся достичь максимального сходства протеза с настоящей рукой, но не все зависит от нас. Для этого требуется высококвалифицированный 3D-специалист, но у нас пока нет денег, чтобы нанять такого работника. Мы придумали выход: будем раскрашивать протезы под разных «супергероев» — и ребенок сможет выбрать себе «руку Халка», «руку Бэтмена», «руку Человека-паука»… Малыш, который комплексовал по поводу своей ущербности, превращается в своего любимого героя с суперспособностями!

Пока наша лаборатория — единственная на Северном Кавказе, но мы готовы распространить наш опыт на остальные республики СКФО, нужна только поддержка минздрава. Мы мобильны, можем перевозить технику на обычной машине.

У нас есть опыт, есть желание работать, есть перспектива. Дело за малым — выиграть грант на «Машуке-2017» и купить оборудование.

— У меня, наверное, самая большая копилка детских мечтаний на Северном Кавказе. Кто еще может таким богатством похвастаться? А началось все в 2015 году, когда я побывала на мастер-классе «Мульт-терапия». Суть этого направления психотерапии в том, чтобы ребенок, создавая собственный мультфильм, раскрывал свои творческие способности, преодолевал страхи, осознавал и оживлял свои мечты.

Мне очень понравился этот подход, я попробовала его применить во время учебной практики в детском доме «Ласка» для детей с умственной отсталостью. Как потом оказалось, мультфильмы могут снимать абсолютно все: глухонемые, дети с синдромом Дауна, дети из неблагополучных семей, находящиеся на длительном лечении онкобольные… Для них мульт-терапия — это способ социальной адаптации: они учатся работать в команде, интегрируются в общество, которого до сих пор боялись.

И я придумала проект, который назвала «Мульт-экспедиция «Моя мечта». В каждой республике Северного Кавказа набирается команда волонтеров, я обучаю их методикам работы с детьми — мультипликации, блогерству, играм на командообразование и на доверие. Затем волонтеры продолжают эту «цепочку», обучая следующих.

Грант «Машука» я потратила на оборудование: ноутбук, на котором монтирую мультики, программное обеспечение, микрофон, фотоаппарат-«зеркалку», светодиодные лампы и лампы дневного света для съемок и штатив. А еще — на поездки по разным городам и обучение волонтеров.

Но больше всего денег ушло на организацию фестивалей детского анимационного кино, где мы представили результаты нашей работы — детские мультфильмы. Они прошли во Владикавказе, Нальчике и Ставрополе. Предполагалось, что эстафета фестивалей пройдет по всему СКФО, но нам не хватило времени и средств, хотя мы привлекали спонсоров.

Сейчас волонтеры продолжают работать, и я не собираюсь останавливаться — буду подавать проект на «Машук-2017». Нельзя бросать детей, которые только почувствовали вкус к творчеству. Когда видишь, как у них загораются глаза, забываешь про усталость.

Мультипликация — очень интересный и многогранный процесс. Сначала ребенок придумывает сюжет, героев, потом пишет сценарий — фантазия работает вовсю! Потом он визуализирует сцены при раскадровке, затем рисует или лепит мультфильм, развивая мелкую моторику. Дальше — озвучка, и он превращается в актера. Подбирает или сочиняет музыку — и вот он композитор. Все это очень сильно развивает ребенка, заставляет его посмотреть на окружающее и на себя самого по-новому. Мы ведь еще тему такую выбрали — «Моя мечта». Дети воплощали в мультфильмах то, о чем до сих пор, может быть, никому и не говорили. Они на глазах становились увереннее, у них повышалась самооценка.

А на закрытии фестиваля, когда дети видели свои мультфильмы на большом экране при большом скоплении народа, происходило вообще что-то грандиозное. Я назвала это «вау-эффектом»: ребенок чувствовал свою значимость, ощущал себя режиссером. И это не зависело от его социального статуса, от его здоровья — он был со всеми на равных. Мы вручали ребятам дипломы, кубки, подарки — и они были очень счастливы.

Скажу честно, мы не ожидали такого количества участников: на церемонии открытия и закрытия фестиваля приехало более полутора тысяч человек. Сейчас нам нужна господдержка. С помощью спонсоров всех проблем не решить: техника для съемок очень дорогая, аренда больших залов с экранами, проекторами — тоже. Мы, по сути, держимся на энтузиазме. На энтузиазме и гранте.

Думаю, что на следующем мультфестивале будет легче — все-таки в каждой республике уже есть обученная команда добровольцев. Нам надо приложить все усилия, чтобы фестиваль состоялся. Дети его очень ждут.

— Я по профессии бухгалтер, окончил вуз в Пятигорске, работал по специальности в Нижегородской области на птицефабрике. А когда вернулся в Ингушетию, стал думать, чем бы заняться. Мой младший брат Ибрагим к тому времени запустил производство декоративного камня — по стандартной рецептуре, из гипса и бетона. И я начал работать с ним. Но у нас не было помещения, не было оборудования — работали под открытым небом и только в теплое время года, нанимали дополнительную рабочую силу на этот период.

Как-то мне в руки попались брелоки, которые светились в темноте. И родилась идея: а что, если покрыть люминесцентным компонентом нашу продукцию, камни? Для этого не нужно было быть химиком и придумывать какой-то особенный состав. Мы закупили люминофор — это современный аналог фосфора, светонакопительный пигмент на основе редкоземельных металлов, безопасный и нетоксичный. Он аккумулирует солнечный или электрический свет днем и за счет этого светится ночью без дополнительных источников энергии до 8 часов.

Покопавшись в интернете, я не нашел ничего подобного своей идее, был только кафель со светящимся рисунком. Поэтому решил подать заявку на «Машук-2016». Изготовил опытные образцы, написал проект и поехал. Трудность была в том, что выступать мне предстояло днем, под палящим солнцем, и я не мог продемонстрировать жюри уникальные свойства своей продукции. Поразмыслив, сделал некое подобие камеры-обскуры. И судьи по очереди смотрели в щелочку на мои светящиеся образцы. Честно говоря, я не верил в победу, думал: попытка не пытка, все-таки опыт какой-то. Но нас признали и дали грант — 300 тысяч рублей!

На эти деньги мы с братом купили компрессор для покрытия камней лаком и построили цех. Почти построили. Средств все-таки не хватило. А нужно еще докупать хорошую вытяжку, формы, качественное сырье. В России гипс высокой прочности можно купить только в Черкесске и в Самаре.

У нас много фирм-конкурентов, поэтому люминесцентный камень — это фишка, по которой нас будут узнавать. Его можно использовать во внутренней отделке помещений, а насчет внешней отделки фасадов я не уверен, потому что пик светимости на улице приходится на дневное время, а потом интенсивность солнечного света медленно угасает. И зрелищность, конечно, будет не та, что в помещении, где камни будут «включаться» одновременно с выключением электрических ламп.

Северо-Кавказский регион сегодня — одна большая стройка. Каждый кавказец должен построить дом! И все строят, кто во что горазд. Так что на нашу продукцию здесь всегда большой спрос. Но вообще мы готовы светить всегда, светить везде!

— Нашу планету трясет постоянно: ежегодно происходят сотни тысяч землетрясений. Некоторых из них мы просто не замечаем, а другие разрушают целые города. По данным статистики, каждый год из-за землетрясений погибает около 10 тысяч человек.

В России несколько сейсмоопасных зон: Сахалин, Камчатка, Алтай, Якутия, Прибайкалье, Кавказ. К сожалению, ученые до сих пор не научились прогнозировать землетрясения. Да, в России есть сеть сейсмических станций, которая находится в ведении Геофизической службы РАН. На территории Северо-Кавказского и Южного федеральных округов, например, 53 станции. Но они только фиксируют подземные толчки, определяют их силу, предугадать же стихийные бедствия они не в силах. Поэтому более-менее достоверными являются только долгосрочные прогнозы, на десятилетия вперед, а краткосрочные — с точностью до дня — пока невозможны.

Наша исследовательская группа: научный консультант, два студента и я, аспирант, — поставили себе целью уменьшить людские и материальные потери во время землетрясения другим способом. Именно он лег в основу проекта «ДагСейсмо», с которым я победил на «Машуке-2016». По гранту мы получили 500 тысяч — даже больше, чем просили в заявке.

Мы разрабатываем методику и программное обеспечение для более точного определения координат гипоцентра землетрясения — центральной точки очага, которая находится под землей. А проекция гипоцентра на поверхности земли называется всем известным словом — эпицентр.

Мы изучили существующие методы определения координат гипоцентра, проанализировали выбор сейсмодатчиков для снятия показаний в различных ситуациях и выработали свою методику, которая позволяет минимизировать ошибки за счет комплексного подхода к проблеме.

Результатом стали четыре компьютерные программы. Первая — «Определение координат очага землетрясения с одновременным определением скоростей сейсмических волн с использованием данных четырех и более сейсмодатчиков» — уже получила государственную регистрацию. Остальные три сейчас в стадии оформления регистрации. От других подобных продуктов их отличает то, что они дополняют друг друга, используя различные методы: так, первая программа позволяет сделать оптимальный выбор сейсмодатчиков; вторая необходима для вычисления координат гипоцентра комбинированным методом сфер и гиперболоида; третья предназначена для тех случаев, когда на одном из сейсмодатчиков регистрируется только один из типов волн. Когда мы убедимся в высокой точности наших программ, мы передадим их Геофизической службе РАН, которая и будет заниматься их внедрением.

Наши исследования прошли апробацию на научных конференциях в МГУ им. Ломоносова, в МГТУ им. Баумана, в Институте физики Земли РАН и в Дагестанском техническом университете.

Еще одна направленность нашего проекта — просветительская. Мы читаем лекции в вузах Махачкалы о природе землетрясений и о том, как вести себя во время стихийных бедствий, выпускаем научно-популярные брошюры. Мне близка эта сторона проекта, поскольку сам я — учитель во втором поколении, преподаю информатику в Северо-Кавказском филиале Российской правовой академии.

— Я учусь в магистратуре химического факультета Дагестанского госуниверситета. Этим проектом занимаюсь уже четвертый год. Делал доклады о нем в СПбГУ и МГУ, выиграл грант «Умник» Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере на 2015−2017 годы. Экологическая химия — очень интересное и перспективное направление. И прикладное. Наши исследования могут помочь очистить сточные воды, сбрасываемые в Каспий. Ведь содержание фенолов в морской воде сегодня превышено в десятки раз!

В качестве технологии очистки мы использовали известный и широко применяемый в этой сфере фотокатализ — ускорение химической реакции за счет совместного действия катализатора и УФ-облучения. Катализатором выступает диоксид титана — дешевый, доступный и нетоксичный препарат, его используют для отбеливания краски, бумаги, зубной пасты, продуктов питания. А еще этот белый порошок может разрушать органические соединения, содержащиеся в питьевой воде, например, пестициды и фармацевтические препараты.

Наше нововведение заключается в том, что мы синтезировали кристаллы порошка диоксида титана в нанотрубки: молекулы вещества вытягиваются в полые цилиндры диаметром около нанометра и длиной несколько десятков микрон. В природе они не встречаются, их создают искусственным образом в лаборатории — это инновационные технологии, возникли они совсем недавно, в конце 20 века. Затем мы модифицировали нанотрубки азотом и оксидом меди, после чего они проявили еще большую фотокаталитическую активность, разрушая органические соединения в растворе до углекислого газа и воды при УФ-облучении. Сравните: сам по себе ультрафиолет не обесцвечивает метилоранж даже за 10 часов, а модифицированные нанотрубки с его помощью делают это за 30 минут!

Наш проект пока находится на стадии лабораторных исследований. До промышленного производства еще далеко. Во-первых, нужны дополнительные исследования, экспертизы. Ведь в науке результат нужно проверять и перепроверять. Во-вторых, нам нужно решить еще одну проблему: как закрепить нанотрубки на каком-либо металле, чтобы они не вымывались из труб напором воды. До сих пор мы просто опускали вещество в воду, но для промышленного использования это не годится. Нужно что-то вроде сменного картриджа, а из чего его делать — надо придумать. Сейчас над этим работают студенты физического и химического факультетов: пытаются закрепить нанотрубки на различных поверхностях.

В планах — собрать фотокаталитический реактор, который бы имитировал очистное сооружение, и проводить дальнейшие опыты. Надеюсь, что смогу продолжить исследования в аспирантуре, хотя сегодня заниматься наукой могут себе позволить только богатые люди: на стипендию не проживешь… А работать я все-таки хочу по специальности: может быть, на военном заводе или в научном институте. Во всяком случае, я не жалею, что выбрал специальность химика: наука — это круто!

— По профессии я юрист, а мой партнер и основатель столярной мастерской «Артель "Русичи"» Иван Мордовин — предприниматель и экономист. Но сейчас мы оба занимаемся столярным производством. Для этого пришлось бросить прежнюю работу, сменить стабильность на неопределенность, освоить новые навыки и умения — мы начинали буквально с нуля.

Иван, побывав в Элисте несколько лет назад, был впечатлен архитектурным единством столицы Калмыкии: всё, от фонарного столба до фасадов зданий, там решено в восточном, буддистском стиле. И у него появилась идея — заняться изготовлением мебели в русском стиле. Начинал он со столярной мастерской в гараже, а сейчас у нас уже довольно большое предприятие, на котором работают девять человек, и множество клиентов в России и за рубежом.

Сегодня мы выпускаем пять авторских коллекций мебели для ресторанов, курортов, загородных домов. Все из натурального дерева с эффектом старины, с этническими узорами, с резьбой по дереву, массивное, основательное. Вы можете увидеть наши изделия в Пятигорске, Архызе, на курорте «Роза хутор» в Сочи, в Москве, в Петербурге. Для желающих можем изготовить мебель по индивидуальному проекту: лавки, избушки, сундуки — все, что душа пожелает.

Когда пошли большие заказы, мы поняли, что спрос на нашу продукцию превышает производственные возможности и надо докупать станки, создавать конвейер. Новая техника стоит очень дорого, денег у нас не было, поэтому мне пришло в голову подать заявку на «Машук-2016».

Конкурентов на форуме было много: за день перед жюри проходило по 200 человек. Чтобы выделиться, нужно было сделать что-то необычное. И мы сделали трон. Да-да, настоящий царский трон. И посадили на него судью. Еще мы организовали выставку наших изделий: народ подходил, щупал, интересовался — думаю, это тоже сыграло свою роль в нашей победе.

А в выступлении на «Машуке» я сделал акцент на том, что мы — профессионалы с активной жизненной позицией. Ежегодно участвуем в Международном фестивале этномузыки и ремесел «Womad», в фестивале культуры и спорта «Кавказские игры», во Всероссийском велофестивале. Иногда проводим бесплатные мастер-классы, организовали Школу столярного мастерства и всячески стараемся заразить людей нашей увлеченностью русской культурой.

Грант мы потратили на два станка, выпуск продукции увеличился в 2,6 раза. Для продвижения товара запустили свой сайт-магазин, хотя пользуемся и площадками международного масштаба — «Озоном», например.

В планах — выйти на американский рынок с детскими кроватками-люльками и подвесными колыбельками. Они стильные, экологичные, удобные, сделаны без единого гвоздя, и любая мама сможет собрать их за 10 минут. В России на них хороший спрос, и наши партнеры в США тоже заинтересовались. Сейчас ведем с ними переговоры, но для массового производства люлек нам нужен станок нового поколения с числовым программным управлением, который стоит около 500 тысяч рублей. Поэтому мы обязательно будем участвовать в «Машуке-2017» с новым проектом. Пожелайте нам удачи!