В сентябре в Итум-Калинском районе Чечни при разборе старой мечети в селе Бавлой был обнаружен уникальный памятник средневековой грузинской письменности — каменная плита, на которой сохранился текст, написанный шрифтом асомтаврули. Находка стала сенсацией для археологов. О ее значении, о том, как идет работа над переводом текста, и о современном состоянии археологии в Чечне мы побеседовали с руководителем Центра археологических исследований Академии наук Чеченской Республики Султаном Исаевым и его коллегой, научным сотрудником центра Азаматом Ахмаровым.
— В чем ценность бавлойской находки? Как изменит она наши представления о средневековой Чечне?
Султан Исаев: Камень, предположительно
— И в этом уникальность?
Азамат Ахмаров: Да. До этого на территории Чечни не было найдено ни одного письменного текста. Только отдельные слова и одна фраза. Об уникальности находки можно говорить и в сравнении с памятниками древней письменности, найденными в Великом Новгороде. Их уже 1100, и каждая — научная сенсация для всего археологического мира. К тому же наша надпись датирована еще ранее — начиная с IX века, а новгородские датируются с XI века.
— По оценке специалистов, новгородские берестяные грамоты свидетельствуют о широком распространении грамотности в Древней Руси. Что значит бавлойская находка для чеченцев?
А. А.: У огромного числа людей сформировалось неправильное мнение о развитии исторических процессов на Северном Кавказе. Иногда выдвигаются такие гипотезы, что чеченцы в Средние века были бесписьменным народом, жили в своих ущельях вдали от остальной цивилизации. Но нет. Чеченцы уже тогда умели писать и не были ни от кого изолированными. К примеру, эта надпись говорит о религиозных и дипломатических отношениях с Грузией.
А. А.: Мы нашли множество доказательств того, что эти надписи сделаны чеченцами с использованием грузинского шрифта. В частности, на деревянном кубке, найденном в Цой-Педе («город мертвых») еще в 1975—1976 годах, шрифтом асомтаврули написано чеченское имя Гизего, на керамической кружке — чеченское имя Мадай.
— А кроме этих имен есть еще слова?
А. А.: Да. Речь об артефактах, найденных нашим центром в послевоенное время. Та же самая картина — на каменных блоках написаны грузинским письмом чеченские слова. В частности, имя Дога на плите мусульманского кладбища в чеченском селе Кейшта и надпись на камне в боевой башне в Цой-Педе. Есть две версии ее перевода: «Христос этих» или «дом этих». А надпись-фразу мы нашли на камне жилой башни в селе Зумсой. В надписи смешаны буквы грузинских шрифтов асомтаврули и нусхури. Сначала ее перевели как «Я очаг не развел», имеется в виду: не оставил потомство, но при дополнительном исследовании перевод скорректировали — «Я грех не совершил».
— Кто работает над переводом надписей?
С. И.: Грузинский коллега Михаил Лабадзе — доктор филологии университета Святого Андрея Первозванного в Тбилиси. Это уникальный человек, полиглот. Он свободно владеет и чеченским языком, и его диалектами.
— Вы до сих пор не обнародовали полный перевод надписи на бавлойском камне. Сегодня можете приоткрыть завесу тайны?
А. А.: Во-первых, надпись двуязычная. Первые слова в первой строке грузинские. Один из вариантов перевода — «Христос — душа». Во второй строчке чеченские слова, и это, предположительно, запись о скоропостижной смерти. Кого — неясно. Первые буквы имени отбиты. Вариант третьей строки — «Господи, сделай своим слугой».
С. И.: Сложность перевода в том, что в то время слова при написании сокращали. Целое слово могли написать одним-двумя знаками, а у нас еще и текст не полностью сохранился.
— Слово «Христос» говорит о том, что на территории Чечни в тот период было распространено христианство?
А. А.: Безусловно. Христианство возникло в I веке, ислам — в VII, за 700 лет христианство вполне могло проникнуть не только в Чечню. И этому немало доказательств. Исследование источников, в которых упоминаются аланы, говорит о том, что оно здесь предшествовало исламу. На территории современной Грузии есть чеченские общины бацбийцев — говорят на чеченском, но вера у них христианская.
С. И.: В Чечне находили руины средневековых христианских церквей, на месте того же Цой-Педе, в селении Меши, в Галанчожском районе. В 1929 году археолог Мачинский писал о них. Они возводились после проникновения христианства из Грузии. И не только в Чечне. По сей день сохранились Тхаба-Ерды в Ингушетии и Датуна в Дагестане.
А. А.: Грузинский историк Джанашвили в работе «Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе» (1897) приводит древнее писание о грузинском католикосе Ефимии, который объезжал свои территории, где были христианские храмы, в том числе и «храм народа Нахче».
— Можно предположить, что у Чечни, Ингушетии и Дагестана были тесные взаимоотношения, единое культурное пространство?
С. И.: Я бы добавил и Осетию, но в Дагестане — только с нагорной частью. В первых веках, начиная с царя Фарнаваза, однозначно была взаимосвязь с Грузией. Затем царице Тамаре помогали дзурдзуки — средневековые племена чеченцев, есть тому описание.
А. А.: Но в археологической культуре были локальные особенности. Материальная культура Северного и Южного Кавказа различалась. В духовной же, да, было много общего. Тот же Дарьял. Единая башенная архитектура от Осетии до западных районов Дагестана, а также в Грузии — Тушетия, Сванетия.
— Расскажите об экспедициях центра в последнее время. Какие из найденных артефактов вы считаете наиболее ценными?
С. И.: Для нас научный интерес представляет аланская археологическая культура, следы которой сохранились в Чечне. В окрестностях села Ломаз-Юрт (Братское) в Надтеречном районе есть большой аланский могильник раннего средневековья —
— Полевой сезон в этом году принес новые находки?
С. И.: В этом году из-за карантина раскопок не было. Сейчас ведем археологическую разведку в горах. Ищем и ставим на учет неизвестные памятники. Готовимся провести спасательные раскопки в Грозненском и Шатоевском районах.
— В реставрации башен участвуете?
А. А.: Нет. Только исследуем. И даже нашли легендарный средневековый замковый ансамбль Дакан-Чу — несколько башен, родовой склеп и оборонительную стену. Этот замок долгое время был загадкой. Его описание, сделанное со слов местного жителя, есть только в отчете чеченского этнографа Майрбека Акбулатова за 1928 год. Нам посчастливилось найти его в апреле 2018 года во время экспедиции в очень труднодоступной местности Дакан-Чу — в районе ущелья реки Майста-Хи Итум-Калинского района. Ведем исследовательские работы.
— Насколько интересна Чечня для археологов? Есть еще неизведанные места?
А. А.: Очень много. Чечня — археологический Клондайк. Из интересного — памятники скифского времени в районе села Хиндой, Шелкозаводское городище, в Хойско-Макажойской котловине самые ранние памятники на территории Чечни, датированные палеолитом.
С. И.: Интересна и связь чеченцев с кобанской культурой — это эпоха бронзы. Первые такие артефакты в Чечне были обнаружены в 1847 году недалеко от села Атаги, у крепости Воздвиженской. И что интересно, вот эти птицевидные бляхи типа истису с изображением волков на крыльях находят только на территории Чечни — на груди и на поясе усопших. Видимо, они служили элементом декора, показателем социального статуса. Первые подобные артефакты были обнаружены в 1930 году в могильнике I тысячелетия до н.э. в окрестностях села Истису Гудермесского района — отсюда их название.
А. А.: Уникальные предметы кобанской культуры — кольчуги, топоры, пропавшие из чеченского музея во время последней военной кампании в Чечне, — были обнаружены в краеведческом музее в Курском районе Ставрополья. На них все данные были стерты, кроме бирки с надписью чернилами «с. Зондак» — такие прикрепляются к находкам во время раскопок. Студентка-практикантка из Ставрополя стала выяснять, где это село. Из интернета узнала, что в Чечне, и связалась с нами.
Экспонаты вернули благодаря научным статьям доктора исторических наук Виталия Виноградова и первого чеченского археолога Мусы Багаева, в которых были опубликованы данные по этим артефактам.
С. И.: У нас есть две ценные находки эпохи бронзы. Одна из погребения у Сержень-Юрта — фрагмент древка во втулке бронзового копья. Отправляли его на радиоуглеродный анализ в лабораторию Института географии РАН и в центр изотопных исследований университета Джорджии (США), где дерево датировали 2815−2675 годами до н.э. Вторая уникальная находка с фрагментом органики — поясная бляха с тканью.
А. А.: Современные методы исследования, такие, как радиоуглеродное датирование, именно по органике позволяют корректировать даты и определять более точный возраст предметов. Поэтому очень важно находить больше таких фрагментов — костей, дерева, ткани. Когда их найдется с десяток — можно будет громко заявлять об открытии, дискутировать.
— Тема Ноева ковчега, якобы найденного в Чечне местным жителем, до сих пор популярна среди уверовавших. Как вы комментируете находку?
А. А.: Это из области фантастики. Громко заявить об этом очень важно для нас как для ученых.
— Тем не менее эта находка стала своего рода сенсацией.
А. А.: Ноев ковчег ищут всем миром с IV века — со времен святого Акопа, который искал его на Арарате, поэтому любое упоминание о нем обречено стать сенсацией. Это как Лохнесское чудовище. Люди едут отовсюду — уфологи, любители. Кто за экзотикой, кто за доказательством. Некоторые спонсируют дальнейшие исследования энтузиастов. Они уже 35-метровую пещеру в скале выдолбили в поисках жилого помещения.
Для туристической привлекательности это плюс. В плане научном — большой минус. Глядя на это представление, у некоторых может сложиться нелестное мнение о чеченских археологах. Хотя никто из нас всерьез не принял эту гипотезу.
— А можно доказать, что это не Ноев ковчег?
А. А.: Легко. Хотя, когда я об этом говорю, мне кажется, что это я сошел с ума, а не мои оппоненты, потому что приходится доказывать очевидные вещи.
Археология изучает следы жизнедеятельности человека. Они легко читаемы: кости, фрагменты керамики, дерева, наконец. Там нет таких следов. Только геологические образования в виде плит, которые местный житель называет балками. Миллионы лет назад миллионы тонн древнего океана давили на дно, порода прессовалась. Такими плитами все Кавказские горы изобилуют. В пещерах Галанчожского района целую флотилию из Ноевых ковчегов можно увидеть.
С. И.: Найденные им «гвозди» почему-то не скрепляют так называемые балки, а находятся внутри них. На самом деле это древние моллюски белемниты с остроконечным панцирем. Умирая, они падали на дно и под давлением воды впрессовывались в плиты.
А. А.: С одной стороны, я рад, что они копают. Почему-то я уверен, что они, с их энтузиазмом, найдут ихтиозавра.
— А у вас энтузиазма хватает?
А. А.: Энтузиазма хватает. Не хватает археологов. Из-за военных действий на территории республики в чеченской археологии образовался пробел в 30 лет. Потеряно целое поколение, которое должно было стоять между довоенными археологами во главе с талантливейшим Мусой Багаевым и нами.
— И все же геологи из «Русского географического общества», побывавшие на горе Садой-Лам, не исключили возможность, что это действительно Ноев ковчег.
А. А.: Их заключение — двусмысленное: «Есть следы органики». Но нет фрагментов жизнедеятельности человека. Просто наткнулся человек на это странное геологическое образование. Там — только миф. А археология — это факты. Почти как криминалистика.
С. И.: Мифы и легенды — это не к нам. Мы работаем с артефактами. Или есть — или нет. Сейчас находятся чудаки, которые пишут, что викинги плавали до Итум-Кали по реке Аргун. Вы видели Аргун? Ну, какие корабли там могли плавать? Это не поддается логике, и этому нет ни одного подтверждения. Так что мы, скорее, разрушители мифов.