Дети в учебных классах школы № 21 Кисловодска на первый взгляд ничем не отличаются от ровесников. Пока с ними не заговоришь. Так, второклассник Федор демонстративно отворачивается от камеры. Полина, наоборот, улыбается и пытается показать только что нарисованного в альбоме котенка. Правда, речь дается девочке с трудом. Таких ребят в стенах здания на Фоменко, 25 много: школа — инклюзивная, здесь ведется не только обучение школьной программе, но и медицинское сопровождение, коррекция и реабилитация.
— Чаще всего к нам приводят детей с расстройством аутистического спектра — это нарушение психического развития, которое проявляется в течение первых трех лет жизни и является следствием нарушения функционирования мозга. К нам привозят особенных детей не только из Северо-Кавказского Федерального округа, но также из других регионов страны, включая Москву, — рассказывает директор школы, кандидат педагогических наук Наталия Токарева.
В школе учатся более 150 ребят. Расходы оплачиваются благодаря образовательным грантам (заведение входит в медицинско-образовательный кластер «Рябина») и из членских взносов родителей: школа открылась в 2002 году по инициативе самой Наталии и других мам детей с особенностями здоровья.
— Мы с педагогами стали строить работу в школе, основываясь на богатом опыте всей страны. Именно вокал в большинстве случаев считается той спасательной ниточкой, которая даст возможность особенному ребенку в дальнейшем выживать. И это не просто громкие слова. Мы все эти годы искали пути спасения для каждого воспитанника. Без творческого подхода трудно восстановить утраченные или неразвитые по состоянию здоровья способности. Мы включили в нашу программу эбру — технику рисования на поверхности воды с переносом изображения на бумагу. Сначала наши воспитанники на уроках просто рисовали, потом мы стали совмещать рисование и музыку. Педагоги заметили, что в классах, где дети подпевают во время арт-терапии, результат эффективнее, чем в других группах. Так, в декабре 2021 года при поддержке фондов президентских грантов и правительства Ставрополья мы выиграли грант на создание своей музыкальной студии. Там бесплатно будут записывать альбомы все воспитанники.
Специальную будку для студии строят волонтеры, а пока же голоса детей раздаются почти из каждого кабинета. Аппаратуру запускают рано утром и не выключают до конца учебного дня. Среди местных вокалистов — сестры Якубовские, девятилетняя Елизавета и восьмилетняя Соня. Пока школьницы распеваются, их бабушка вспоминает: внучки поздно заговорили, а Соне трудно давалось еще и запоминать стихи. С такими детьми параллельно с преподавателем по вокалу работают педагог-дефектолог и логопед. Логоритмика и коррекционный курс музыки — одни из самых любимых у учеников, уверены в школе.
— Вокалотерапия формирует эмоциональную сферу, образное мышление ребенка. Когда школьник-инвалид поет, он раскрепощается, у него развиваются художественные способности. Особенно вокалотерапия успешна в тех случаях, когда есть нарушения в лобно-височной доли мозга. Сотрудничая с НИИ экспериментальной медицины Санкт-Петербурга, мы стали работать с биоакустической коррекцией головного мозга. Мы видим, как этот метод помогает сократить сроки реабилитационного периода. Если ребенок-инвалид на уроке впадает в истерику, то мы уже знаем, какие звуки нужно ему пропеть, чтобы успокоиться.
Наталия Токарева уточняет: для снятия спазмов, например, нужно пропеть «а», если поднялось давление или заболела голова — «ом». Протяжная «у» позволяет улучшить дыхание.
— Основная работоспособность ребенка-инвалида — 15−20 минут, потом ему нужна перезагрузка. Если учитель видит, что дети устали — и им уже тяжело осваивать урок, тут же останавливает занятие, и все начинают петь. Дети расслабляются, хохочут, идут на контакт. Хотя есть у нас и аутичные дети, которые страшно боятся петь. Это говорит о том, что этого школьника ждет долгий и сложный курс реабилитации. Если мы видим, что он запел, да еще и на сцену поднялся, чтобы выступить, значит, ребенок идет на выздоровление.
Ребенок с аутизмом на уроках может резко встряхнуть руками, внезапно крикнуть или проявить агрессию, продолжает собеседница. Наталия объясняет: вокалотерапия помогает справляться и с этими трудностями.
— Во время вокалотерапии у таких детей снижается агрессивность. Когда они поют, восстанавливается нейрообмен лобной, височной долей мозга. Есть научная работа российского психолога Льва Погожева — он выяснил, что у 80% детей с девиантным поведением имеются нарушения мозгового кровообращения, патологии мозговой деятельности. Это очень актуально, поскольку случаи агрессивного поведения подростков в школах и колледжах России значительно участились. Специалисты и врачи понимают: все эти инциденты — не просто результат плохого воспитания. Эти подростки имеют серьезные нарушения мозгового кровообращения. Таким детям просто необходима вокалотерапия, — уверена Наталия Токарева.
Среди выпускников инклюзивной школы № 21 немало тех, кто поступает в музыкальный колледж, продолжает директор. Талантливые ребята успешно учатся и затем самостоятельно зарабатывают на жизнь.
— Самый большой страх у родителей этих детей такой: что будет, если однажды не станет папы и мамы? Наша цель — дать детям с ограниченными возможностями здоровья путевку в самостоятельную жизнь. Например, к нам привозили несколько лет назад подростка из Карачаево-Черкессии, который почти не говорил. У родителей не было возможности вовремя заняться здоровьем сына. Он закончил у нас девятый класс, сдал успешно ГИА. Парень умеет уже находить контакт с людьми, изъясняться, запоминать элементарные вещи. Сейчас этот подросток помогает родителям на продуктовой точке на рынке. Мама никак не нарадуется, что сын не просто может за себя постоять, попросить помощи, если нужно, но и помогает зарабатывать деньги.
Возможность общаться с другими людьми важна для подготовки ребенка к самостоятельной жизни. Многие же дети-инвалиды, которые находятся на домашнем обучении, лишены диалога с ровесниками, считает Наталия. Даже родители психологически не всегда справляются, опускают руки, сами впадают в депрессию. Для помощи в таких ситуациях в кластере «Рябина», куда входит кисловодская школа, открыли бесплатную горячую линию.
— Бывает, что особенному ребенку срочно необходима помощь психолога. И иногда это может стоить жизни. После звонка наш специалист оперативно выйдет на контакт, при необходимости вызовет скорую помощь, проконтролирует поведение ребенка, поможет выйти из кризисного состояния, — говорит Наталия и добавляет, что кластер также занимается медицинской реабилитацией.
В центре «Рябина» работает кабинет диагностики. Для удобства приезжих помещение выбрали рядом с железнодорожным вокзалом Кисловодска.
— Например, к нам привозят в школу ребенка с аутизмом. Как мы можем понять, что с ним, если он даже не разговаривает? Для этого в центре есть высокоразвитая квантовая магнитно-резонансная диагностика, — объясняет Наталия Токарева, сажая перед ноутбуком семиклассника.
Школьнику дают поддержать в руке небольшую палочку, а через минуту на монитор выводится таблица. Разными цветами на ней выделено, каких элементов недостаточно в его организме, а каких, наоборот, сверх нормы. За перегородкой лежит другой подросток. Ему на лоб прикрепляют аппаратуру, и на мониторе специалист наблюдает за нейрообменом в мозге. В центре также проводят пульсовую диагностику, после чего составляется индивидуальный план обучения и восстановления.
— Детей-инвалидов, которые заточены дома наедине с родителями, много.
Сегодня современное оборудование и высококвалифицированные педагоги могут сделать так, чтобы эти дети смогли сами себя обслужить, получить образование и суметь постоять за себя, когда их родителей не станет. Правда, нам катастрофически мало пространства в этом здании, и поэтому хотим расширить его, чтобы дать шанс на счастливое будущее тем детям, которым, к сожалению, пока не хватает места в нашей школе с инклюзивным образованием, — подытоживает директор заведения Наталия Токарева.