«В каком-то смысле то, что я из Пятигорска, сделало всю мою карьеру», — говорит Антон в самом начале беседы.
И правда, кататься на доске с Машука он начал, когда еще был школьником. Тогда «лонгборд даунхилл» в России в целом и на Кавказе в частности практиковали лишь единицы. Поэтому кататься часто приходилось в одиночестве.
Сейчас пятигорскому прорайдеру 26 лет, у него популярный экстрим-блог в Instagram, контракт со Sprite и свой магазин со снаряжением для райдеров. Узнали у Антона о самых крутых кавказских трассах и том, как сделать экстрим и «фан» своей профессией.
На скейте я начал кататься в 13 лет. Моему другу на день рождения подарили доску, я на ней постоял, и мне очень понравилось. Но родители были категорически против. Тогда я узнал, что мой сосед продает старый скейт за 500 рублей. Сказал папе, что мне нужны деньги на экскурсию в школе, пошел и купил. Родители смирились, но попросили, чтобы без переломов.
Это был 2008 год, и мы с ребятами катались каждый день. Тусовка райдеров в Пятигорске была большая, но при этом сама культура была вообще не развита: ни скейтпарка, ни магазинов специальных. Это сейчас во всех городах Кавминвод понастроили парков — после того как скейтбординг включили в Олимпиаду. В наше время ближайшие площадки были в Краснодаре. Так что особого прогресса не было.
Лонгборд я попробовал несколько лет спустя: один друг одолжил доску, мы погоняли на Машуке. Это оказалось очень круто: скорость, контроль доски. А главное я понял, что для того, чтобы прогрессировать на лонгборде, у меня есть все — горные серпантины, отличный асфальт. А у других, наоборот, этого нет. Это меня так воодушевило, что я начал кататься каждый день.
Первую доску я сделал сам из куска фанеры. Тогда мне казалось, что лонгборд — это обычное бревно. Так что ничего удивительного, что через неделю она благополучно сломалась.
Сейчас я веду канал на YouTube, рассказываю начинающим, как встать на доску, как поехать, какие правила безопасности соблюдать. Но сам я учился всему как бог на душу положит. Гонял на убитом стафе, стирал все колени, все локти, не знал, как поворачивать.
До того, как появился интернет, мы с другом не знали даже, как все эти приемы, а точнее, слайды (повороты, наклоны и прочее) правильно называются. Мы сами придумывали для них названия типа «пацанский», «непацанский».
Поначалу мы гоняли по Машуку. Мой любимый спот был у Эоловой арфы, часто ездили и у Ворот любви. Тогда мы с другом создали паблик в VK — LES, то есть longboarding every second (с англ. — "лонгбординг каждую секунду"). Это была первая наша команда на Кавминводах.
Из соцсетей про нас узнали московские райдеры и несколько лет подряд тоже приезжали погонять. С ними мы открыли новые трассы — ездили в Долину Нарзанов и Джилы-Су. Вот это был просто взрыв башки, настолько крутая дорога: вид на Эльбрус, свежий, ровный асфальт. А еще помню, что жители местных сел тогда были просто в шоке от нас. Говорили: «Что это за инопланетяне к нам приехали?»
Раньше я всегда мечтал свалить из Пятигорска, но когда начал кататься — просто влюбился в него. Даже поступил в нашу пятигорскую фармакадемию, чтобы быть поближе к горам.
А вот все мои товарищи после школы разъехались. Так что где-то со второго курса я всегда катался один — каждый день после пар я шел на Машук. Это было мучительно, нужна очень большая мотивация, чтобы одному ходить на каталку. Ходил, как в тренажерный зал. Но у меня уже был лонгборд головного мозга, и я катался нонстоп.
Я очень долго мечтал, чтобы у меня появился спонсор, который бы мне доски давал. И вот как-то раз у меня сломалась доска, и я написал в один московский бордшоп. Снял кривое видео на свой телефон, кинул его какому-то парню, ни на что особо не надеясь. А он ответил: «Ты катаешься лучше, чем вся Россия», — и прислал мне столько стафа! Считаю, что с этого и началась моя карьера.
В 2012 году я начал вести Instagram. Сначала просто снимал туда каталки, потом начал париться над качеством контента. Катание и горы — вместе выглядят очень эффектно. Так меня втянуло в мой блогерский путь. Много зарубежных пабликов начали репостить мои фотки и видео. А за границей начали узнавать, что в России тоже есть скейтбординг, горы для катания.
Сейчас это один из главных источников прибыли. Медийность в нашем деле вообще очень важна. Все мои друзья-экстремальщики живут за счет Instagram, медийных проектов. Бывает, райдер очень круто катает, но рекламодателям на это пофиг, потому что он не может продать продукт.
Когда я закончил институт, понял, что придется уезжать из Пятигорска. Тогда у меня были грандиозные планы, я хотел мир посмотреть. И я просто решил, что поеду в Москву и там все получится. Взял свои доски, сказал другу: «Поехали!» И он сказал: «Погнали».
Мои ожидания оправдались. Потихоньку все закрутилось. После того, как меня заметили в соцсетях, посыпалось много интересных заказов: например, в 2016 году мы ездили на Алтай, снимали рекламу для «Лады». Это был крутой экспириенс.
После переезда я начал вести YouTube, проводить скейт-лагерь в Испании два раза в год. У меня стало появляться все больше разных спонсоров, а недавно я получил свой первый контракт с большим брендом — Sprite. До карантина у нас была сессия, висели баннеры по всей России. Бывало, стою в пробке на Садовом, вижу баннер с собой и думаю: пацан из Пятигорска на баннере в Москве… что?!
Недавно я запустил и свой магазин. Он называется Z-Boardshop. В этом есть особая трушность: магазин от райдера для райдеров. И мне очень приятно, когда мне пишут ребята: «Я смотрел миллион твоих видео, ты меня очень вдохновляешь, я хочу купить доску у тебя».
Сейчас мы продаем стаф разных брендов. А на следующий год, скорее всего, сделаем линейку своих досок. Доски будут по названию гор: Эльбрус, Машук, Бештау — каждая для разного стиля катания. Для даунхилла, например, подходит Бештау, такая более агрессивная.
Кстати, недавно у меня сделал заказ парень из Чечни. Сказал, что их там двое или трое катается. Я подумал: «Нифига себе, лонгборд уже и в Чечне». Теперь хочу сделать лонгборд-тур туда.
Мне очень нравится, что в Москве так популярен лонгборд. Очень много ребят, которые покупают доски и ездят на них на работу. А вот на малой родине с этим до сих пор много приколов.
Многие ребята из Чечни и Дагестана, которые приезжают в Пятигорск, в шоке от того, как мы катаем. Бывало, что я еду со спуска и кто-то на «Приоре» равняется со мной. Не понимают, что я в любой момент могу упасть, думают, может, что у меня тормоза есть. Начинают фоткать, респектовать: «О, красава, братан!»
Но это все же редкость. Обычно все всегда позитивно встречают, подходят, интересуются. Особенно когда я катаюсь в своем даунхильном костюме, кожаном таком. Говорят: «Эй, ты что, космонавт? А, катаешься. Ну четко, четко».
В России этот спорт, конечно, не так развит, как в Америке. Мы года на три-четыре отстаем. Там дошло до того, что даже разметку специальную делают для скейтеров на дорогах. Если бы со мной в Пятигорске катались еще человек 200 — мы могли бы продвигать это дело быстрее. Но это в Пятигорске никому не надо. Типа зачем катать на доске? Ну фан и фан. А оказалось, что из фана можно сделать какую-то цель в жизни. А у меня получилось и так, что я теперь могу на этом зарабатывать.
Конечно, так сложилось не сразу. Помню, в первую зиму в Москве я сидел и думал: «Нужно как-то деньги зарабатывать. У меня есть диплом, пойду в аптеку попробую поработаю». Устроился. На следующий день прихожу, мне там сразу: стажировка два месяца, зарплата 30 тысяч. Препараты какие-то вручили. Я два часа посидел, сказал заведующей: «Мне нужно выйти». Вышел и не вернулся. Понял, что мне это нафиг не надо — лучше уж я сейчас побомжую, но буду продвигать именно то, что мне нравится: делать блог, снимать видео. И так все и сложилось. А халат оттуда у меня до сих пор валяется.