Каждый, кто приезжает в Кисловодск по железной дороге, обязательно обратит внимание на здание Северо-Кавказской государственной филармонии имени Василия Сафонова — рядом с вокзалом. Кому-то оно напоминает средневековый замок с двумя башнями, возвышающимися над городом. Другие утверждают, что дом очень похож на знаменитое казино в Монте-Карло, то самое, чей основатель якобы продал душу дьяволу.
Впрочем, в Кисловодске хватает и своих легенд и преданий, в том числе и связанных с филармонией. Ведь здесь пели Федор Шаляпин и Леонид Собинов, танцевали Айседора Дункан и Матильда Кшесинская, выступали Сергей Рахманинов и Святослав Рихтер, играла Вера Комиссаржевская, читал свои рассказы Александр Куприн.
Сейчас этот памятник архитектуры и истории официально называется «Старинный Курзал Владикавказской железной дороги». Курзал — значит Курортный зал, но строился он как грандиозный развлекательный комплекс, куда помимо концертного зала входили ресторан, библиотека, дансинг, где учили танцам, цветники, летняя эстрада и даже детская площадка.
Инициатором строительства был дирижер, директор Московской консерватории и председатель Московского отделения Русского Музыкального общества Василий Ильич Сафонов. Карьеру музыканта он выбрал вопреки воле отца, но каждый год приезжал к родителям в Кисловодск, видел, как бурно развивается курорт, и сумел убедить влиятельных людей, что здесь нужно организовать профессиональное концертное дело. В 1892 году Общество Владикавказской железной дороги заказало проект курзала молодому архитектору Валериану Гусеву, а строительством руководил инженер Евгений Дескубес, который внес в проект свои изменения.
Строительство было завершено в 1897 году, хотя ресторан и концертный зал, где давались театральные представления, открылись еще раньше. Весь проект обошелся почти в миллион царских рублей.
— Многие спрашивают: как же так? Большой зал консерватории больше по вместимости и тоже стоит миллион. Коррупция? Нет. Конечно, главным был концертный зал, академическое искусство, но при нем существовали бильярдные и покерные комнаты, читальня, выставочная часть, прогулочная часть. Была даже гостиница для артистов, она и сейчас осталась. А в Московской консерватории всего этого нет, — поясняет генеральный директор филармонии, заслуженная артистка России Светлана Бережная.
— Приезд каждого поезда тогда встречал духовой оркестр, — рассказывает заведующая научно-методическим отделом филармонии Екатерина Атрощенко. — Представьте, вы приезжаете в Кисловодск, видите замок с блестящей крышей, над ней развеваются флаги, слышите музыку. Вы словно попадаете в сказку. Кисловодского парка тогда еще не было, только старая часть — Нижняя. У Курзала был свой парк по обе стороны от здания театра. Вход на территорию был платным. Заплатив 1 рубль, здесь можно было провести целый день. Вечерние концерты начинались поздно. На сохранившихся афишах удивляет надпись: «Начало концерта РОВНО в восемь с половиной часов вечера». И только с позволения полицмейстера — безопасность на Кавказе всегда была актуальна.
Одновременно с Курзалом был создан и оркестр. Это была первая в России филармоническая площадка, открытая для всех сословий. Филармонии в Москве и Санкт-Петербурге были доступны лишь узкому кругу богатых людей.
— Интересно, что зал этот был единственным в России, где кресла считались по американской системе. Продавалось именно кресло, а не ряд с номером кресла, как было принято в других местах, — продолжает Светлана Бережная. — Вопреки традициям царская ложа отсутствовала — хотя здесь неоднократно отдыхали члены царской семьи. Они сидели вместе с другими зрителями в седьмом ряду. Это был своеобразный элемент демократии. И этот ряд до сих пор считается элитным.
Театрально-концертный зал, рассчитанный на 650 зрителей, был отделан бархатом, бронзой, лепниной, украшен барельефными портретами великих композиторов. Сшитый итальянским мастером занавес для сцены, судя по старинным фотографиям, был ассиметричен и с одной стороны собирался в огромный цветок.
Во время курортного сезона в Курзале давали по четыре представления в неделю. Первым директором его был Виктор Форкатти. В его квартире полвека назад открыли Музей музыкальной и театральной культуры, где хранится множество экспонатов, в том числе два рояля — черный и белый.
Черный — один из первых «Беккеров», 1888 года, то есть старше самого Курзала, — сделан по личному заказу графа Шереметьева: деки из альпийской сосны, клавиши — слоновая кость, крышка — с прозрачными вставками из хрусталя. Увы, он уже не звучит, не держит строй, в отличие от белого «Блютнера».
— С этим инструментом связана легенда нашей филармонии. Подарил инструмент Курзалу в 1915 году поставщик императорского двора Циммерман. Но он поставил условие: отныне и всегда любой музыкант, подняв крышку над клавиатурой, должен сказать, что рояль подарен Юлием Циммерманом. И до сих пор каждый, кто садится за этот белый рояль, говорит заветные слова, — подтверждает Екатерина Атрощенко.
Курзал стал культурным центром целого региона, объединил пять городов. Не каждое место столь энергоемко, говорят в филармонии.
— Даже немцы во время оккупации не трогали Курзал. Они верили в мистику, а здесь точно есть что-то мистическое! Призрак оперы? Конечно, даже не один. И среди них, разумеется, сам Сафонов, чьим именем назван старый концертный зал, — утверждает директор филармонии. — Очень многие музыканты, которые приезжают сюда, говорят, что ощущают его присутствие. Василий Ильич проводил в Кисловодске большую часть года, сам дирижировал. Обычно зимой он уезжал в Америку, где в начале века руководил Нью-Йоркским филармоническим оркестром, но в 1917-м остался, решил переждать «заваруху» тут. Умер от сердечного приступа в феврале 1918 года после обыска в его доме.
Сафонов сделал очень много для музыкального искусства России, но в советское время был забыт из-за двух фактов своей биографии: его отец был казачьим генералом, а дочь Анна Тимирева известна в истории как невенчанная жена Колчака (именно об этой любви рассказывается в фильме «Адмиралъ»).
В 1970-е к основному зданию Курзала был пристроен еще один концертный зал, где впоследствии установили орган. Зал получил имя Александра Скрябина — одного из любимых учеников Сафонова.
В истории Курзала не обошлось без криминала.
— В начале 80-х к нам приехал с концертами оркестр Большого театра, — рассказывает Светлана Бережная. — Один из музыкантов привез Гварнери. Об этом знали все. И вот в одном из антрактов скрипка пропала. Нашли ее через три часа после концерта — в кустах. Видимо, вор понял, что ему ее некуда деть, и просто выбросил. Его так и не нашли, хотя дело было очень громкое.
Сегодня Курзал продолжает оставаться центром музыкальной культуры Кавказских Минеральных Вод. Здесь проводят фестивали, придумывают новые проекты и даже местный кот носит кличку Шуберт. Старинный Сафоновский зал ожидает скорой реставрации, главной идеей которой, по словам директора, станет «не навредить, но улучшить».
— Это не простой зал для музыканта. Тут невозможно врать. Любое твое вранье будет услышано и не забыто, — уверяет Светлана Бережная. — Ты не можешь в этом зале себя экономить. Иначе уйдешь со сцены под стук собственных каблуков. Никогда не забуду, как сказал Карэн Шахгалдян после концерта: «Мне было очень тяжело играть. Мне казалось, что я сдаю все экзамены одновременно». А Владимир Спиваков мне говорил: «Я закрываю глаза и вижу Рахманинова, Скрябина — всех, кто здесь играл, и я понимаю, что чувствую ответственность перед ними».