Дверь поддается не сразу.
— Сильнее дергайте, недавно покрасили, залипает. И придержите дверь, пожалуйста, нам тоже сюда, — весело говорит дама с коляской.
Над упрямой дверью в старой минводской пятиэтажке яркая вывеска — «Студия особого детства». Если не знать, что здесь реабилитационный центр для детей с ограниченными возможностями здоровья, можно подумать, что это кружок ИЗО. Внутри тоже непонятно: с одной стороны, бак с бахилами и больничное окошко регистратуры, с другой — фото со счастливыми детскими лицами, игрушки по углам и радостные голоса.
Следующая комната похожа на детскую — большая, светлая, с мягкими матами на полу, цветами, мячиками и машинками. Среди них теряются лечебный тренажер и специальная ортопедическая обувь в шкафчике.
В комнате по одному появляются дети. Кто-то переступает порог самостоятельно, кто-то вползает, а кого-то вносят на руках.
— Начинаем утреннюю гимнастику! Повторяйте за мной! — высокая девушка под музыку показывает движения.
— Это Наташа. А меня здесь все зовут просто Розой. Никаких отчеств и фамилий, — объясняет директор студии Роза Сатырова. — Родители детям так и говорят: поехали к Розе с Наташей.
Роза и Наташа познакомились случайно: обе сидели на скамейке в больничном дворе, ожидая окончания лечебных процедур для детей. У Карима Сатырова и двойняшек Бориса и Глеба Даниленко — ДЦП. Мамы сидели и мечтали: вот бы в их городе появился такой же центр, как в Китае.
— Китайцы поразили нас не только своими успехами в реабилитации, но и отношением: видя нас с Каримом, они так радовались, иногда даже через дорогу к нам бежали, чтобы ободрить, что-нибудь подарить ребенку, — вспоминает Роза. — Мы были в Китае несколько раз, нам реально помогли, хотя в России говорили, что он безнадежен. Но ездить туда очень накладно. Из России много наших ездили, тратя большие деньги, и тогда я стала думать, как бы нам устроить так, чтобы китайцы сами приезжали к нам. И чтобы атмосфера в этом центре была дружелюбная и приятная, чтобы работники улыбались детям. Им этого очень не хватает.
Оформить документы для приглашения иностранных специалистов непросто, но Роза с мужем Исламом шли до победного. Спустя год, в 2017-м, наконец-то получили долгожданные разрешения. Но радовались недолго: весь мир накрыла пандемия.
— Во время карантина мы были на грани закрытия, но бросить свою мечту не могли. Раз не вышло с медицинским центром и иностранными специалистами, мы с Наташей решили открыть группу социальной интеграции детей с ОВЗ, чтобы через игры помогать им развивать навыки коммуникации и социализации. У нас есть не только личный родительский опыт, но и необходимая квалификация: я выучилась на специалиста по физической реабилитации, Наташа — на дефектолога. А вообще нас четверо: есть еще массажист и логопед.
В этом году мы «отформатировали» наш центр, поменяли название, внесли изменения в документы о видах деятельности. Дали центру вторую жизнь. Как после тяжелого инсульта, заново встаем на ноги. Теперь это просто клуб для особых детей и их родителей. Сами оплачиваем, сами лечим. Цены у нас минимальные, чтобы просто на жизнь хватало.
Сейчас центр работает 5 дней в неделю, родители приводят детей на 1,5 часа. В дальнейшем планируем увеличить время до 3−4 часов, но чтобы эти часы были проведены с максимальной пользой.
В каждой группе занимаются от 4 до 6 детей. Всего групповые занятия посещают 20 детей. Если же считать всех, кто проходит физическую реабилитацию, массаж и адаптивную физкультуру, то это около 150 детей.
Зарядка окончена, но музыка не умолкает. Наташа с Розой надевают поварские колпаки себе и детям.
— А теперь мы будем играть в кондитеров!
В центре комнаты появляется стол с мягким покрытием, фрукты, креманки и пластмассовые ножи. Дети сначала учат названия фруктов, потом учатся снимать кожуру с бананов и мандаринов, орудовать ножом и вилкой. Кому-то это дается с огромным с трудом, и более умелые дети бросаются им помогать.
Через час совместных усилий фруктовые пирожные готовы, а еще через несколько минут — съедены. Некоторые оставляют угощение маме и папе. Наташа раздает детям салфетки, и они сами убирают стол.
— Умение ухаживать за собой необходимо, чтобы нам, родителям, было легче, — говорит Роза. — В других центрах этому не обучают, потому что там у специалистов нет своих детей с ДЦП.
— В других центрах тоже есть замечательные специалисты, — добавляет Наташа. — Но ближе к концу дня они смотрят на часы, спешат домой. А мы на часы не смотрим. Мама — это работа на круглые сутки… У нас все проходит в игровой форме. Просто так растягивать мышцы и работать над опорно-двигательным аппаратом скучно. А игра мотивирует, особенно когда ребенок находится в команде и чувствует соперничество. Любовь и мотивация — это и есть наш секрет успеха. Перенимаем все лучшее, что видели в других центрах. Беремся даже за тех, кто, по мнению врачей, не подлежит восстановлению. Нам это не важно. Человеку нужен человек. Даже тех, кто не может сидеть, мы все равно собираем в одну группу и определяем им день занятий в неделю, и у них появляются результаты.
Был случай, когда к нам привезли девочку, которую более 10 лет возили по клиникам, но особых результатов не добились. Была лежачей, а у нас скоро научилась сидеть. Ее родители не могли в это поверить. Благодаря нашему центру я добилась, чтобы моих ребят взяли на учебу в общую школу.
В коридоре слышится смех, родители с детьми собираются по домам. У нового красочного баннера выстроилась очередь: все хотят сфотографироваться для Instagram.
— Помогите найти художника, — обращается ко мне одна из женщин. — Хочу сделать мультфильм о детях с синдромом Дауна и показать его в детском саду, куда ходит моя дочь. В прошлом году я делала ролик, в котором объясняла детям в садике особенности моей девочки. Нужно, чтобы они с детства понимали, что есть и другие люди. Синдром Дауна не помеха счастливой жизни, в мире есть много актеров и даже учителей с подобным заболеванием.
Почти все ушли, коридор опустел, но осталось много колясок — это «наследство» от детей, уже вставших на ноги. Из-за особой конструкции коляски недешевые, но издалека их можно спутать с обычными. Их дают на время тем, кто еще не приобрел своих.
— Как вам наша студия? В самом центре Минеральных Вод! — с гордостью говорит Ислам Сатыров, пришедший за женой. — Еле нашел подходящее помещение в центре. Раньше в этом здании был наркологический диспансер, а сегодня — клуб для тех, кто по-настоящему любит жизнь. В 2017 году, перед открытием, делал рекламу нашему центру, но практически тут же прекратил: весть разнеслась мгновенно — реклама оказалась не нужна. К нам столько поступило звонков только из нашего края, что мы опешили. Родители всех этих детей оказались связаны друг с другом в своем сообществе.
— Многие не знают, как себя вести с особыми детьми, — продолжает Ислам. — У нас здесь есть массажист, к которому приходят и здоровые люди, но ожидать своей очереди в коридоре не хотят, выходят. Спрашиваю: почему? Говорят, что им не по себе. Объясняю им, что в очереди такие же люди, ведите себя с ними естественно. А некоторые сюда специально своих здоровых детей приводят, чтобы они видели, как им на самом деле легко жить. Когда делали ремонт, подростки, которые тусовались у здания, предложили помощь.
Вообще, интересно наблюдать за нашим обществом. Мы здесь становимся психологами. Иногда приходится помогать не столько больным детям, сколько их родителям. Взять хотя бы мою жену. У нас, ногайцев, сноха — это обеспеченная, но сидящая безвылазно дома женщина. От этого с ума сойти можно. Нужно общение, обмен энергией. Как потеплеет, будем на природу выезжать, дни рождения вместе отмечать, пикники устраивать, показы мотивирующих фильмов, типа «Форреста Гампа». Ведь очень часто бывает, что инвалид большего добивается, чем здоровый человек, у которого нет тяги к жизни и радости. В перспективе, конечно, расширение, но не только в помещениях, а в людях. Человеку нужен человек. К нам вот взрослые люди, у которых было особое детство, заглядывают, радуются, вспоминают свое тяжелое время и сравнивают с тем, что мы сегодня делаем. Все мы родом из детства, и от него зависит вся наша жизнь.