Короткая стрижка, уверенная, пружинистая походка, спортивный костюм — непривычный имидж ингушской девушки и ее занятие вольной борьбой вызывают недовольство семьи, родственников, соседей и даже тех, кого это, в общем-то, не должно касаться. Именно поэтому мастер спорта по вольной борьбе, победительница чемпионатов России среди студентов, бронзовый призер открытого Кубка России Анжелла Тумгоева в настоящее время живет и тренируется в Дагестане.
В этом году 25-летняя спортсменка за свои достижения номинирована на премию «Человек года» в Ингушетии. Дагестанские подруги и коллеги активно за нее голосуют и удивляются: «Почему тебя ингуши не лайкают?» «Мы же гордый народ, — отшучивается Анжелла. — Друг друга не лайкаем».
— Недавно был случай: показывая на меня, пожилая женщина говорит раскапризничавшемуся ребенку: «Вот мальчик идет, он тебя побьет», — смеется Анжелла. — И так всю жизнь. Такой дефект вышел: отец ждал сына — родилась дочь. Я росла в окружении мужчин, которым нравилось колотить друг друга. Отец, дяди, братья постоянно устраивали бои в нашем доме в селе Сурхахи — смотрели, кто кого повалил, кто сильнее, кто заплачет.
Помню, в 4 года мои двоюродные братья хотели со мной драться, я отнекивалась. Отец возмутился: «Как так? Мой ребенок за себя не может постоять?» Я не боялась, но сам процесс бития не привлекал: не понимала, за что надо бить? После этого меня отдали на тхэквондо. Мне не нравилось: все орут и ногами машут. Потом художественная гимнастика — шпагат, сальто, кувырки, мостик. Получалось: гибкость у меня неплохая.
Когда Анжелле было девять, семья перебралась в Московскую область. Родители в поисках работы часто переезжали. Менялись города, школы, секции. Легкая атлетика, полиатлон — бег, плавание, стрельба, шотокан каратэ-до.
— Шикарные тренеры были. Но ничего у меня не пошло. Не цепляло. Чувствовала, что не мое.
Как-то родители послали дочку в спортзал присмотреть за братом, который занимался вольной борьбой, но постоянно отлынивал: то тренер ему не такой, то команда. Анжелле поручили разобраться, что там не так. В зале ей совсем не понравилось: все друг друга бьют, брат стоит последним, каждый его задевает.
— Думаю, как дома об этом рассказать? Спрашиваю у тренера: «Что за вид спорта у вас дикий?» А он говорит: «У нас, в отличие от вашего бега и плавания, все серьезно. Ты здесь и неделю не продержишься. И не смейся, а приходи завтра, посмотришь». Я пришла — и все. Нашла свой вид спорта.
Анжелла начала заниматься вольной борьбой в 2010 году, когда ей было 15. Очень скоро стала выигрывать и у брата, и у всех, кто его бил. Брат потом ушел. Она осталась. Смелость, ловкость, упрямство помогли быстро освоить технику — именно на нее, а не на силу делается упор в женской борьбе. Пригодилось и спартанское воспитание отца, и прежние занятия сортом.
Первые успехи и связанная с ними активная нагрузка совпали с выпускным классом и подготовкой к ЕГЭ, которые она успешно сдала и поступила в Егорьевский колледж олимпийского резерва.
— В то время я боролась вовсю. Выполнила норматив кандидата в мастера спорта по спортивной борьбе, затем получила звание мастера спорта. Выигрывала международные турниры и всероссийские чемпионаты. К сожалению, победы до 16 лет во взрослой категории не фиксируются. После 16 я резко упала: с тренером не повезло. Перегрузил в погоне за победами. Начались серьезные травмы. Постоянные восстановления. Сейчас легко говорю об этом, а тогда меня основательно пошатнуло. Я потеряла себя. Это было единственный раз, когда мне захотелось все бросить.
Спасением стало приглашение бороться за команду СДЮСШОР № 1 Фрунзенского района Санкт-Петербурга. Ей было 19, и она рискнула. Заодно решила получить высшее образование — поступила заочно в Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта и на очное отделение в Военный институт физической культуры.
— В Военном институте мне сказали, что у них всегда были студенты из Чечни, Дагестана. Из Ингушетии я — первая.
В прошлом году Анжелла окончила оба вуза. Военный — с отличием. А вот из-за проблем со здоровьем с 2014 по 2017 год не боролась и решила: со спортом покончено.
В 2017 году министр спорта Ингушетии Дауд Алхазуров предложил Анжелле поехать в Каспийск на чемпионат России по вольной борьбе среди женщин.
— На родине это единственный человек такого уровня, который хотел, чтобы я боролась. Он же оплатил мне проезд и проживание.
В Каспийске Анжелла первый раз выступала за Ингушетию. И, как оказалось, последний. Со стороны родной республики у спортсменки больше поддержки не было.
В лучшем случае влиятельные чиновники от спорта говорили: «Ты сначала выиграй, а потом мы тебе поможем».
— Моя вольная борьба мужчинами воспринимается негативно. И так в отношении всех девушек-вайнашек, которые занимаются спортом, особенно силовыми видами.
На сайтах под информацией о ее победах в женских комментариях: «Молодец! Так держать! Удачи тебе». Со стороны сильной половины — сплошной негатив. Она считает, что так поступают слабые мужчины.
— Они боятся сильных женщин. Девушки в общем умнее же, а если еще и физически сильнее, как с этим мириться? Да еще если горянка — совсем недопустимо. Надо значимость свою показать, вот и пишут. Лет 10 назад я бы расстроилась, а сейчас смешно — «Ты девушка, ты обязана убирать, готовить». Кому я обязана, не понимаю. За меня и так никто не убирает. Или пишут: «А если мы к тебе на Уразу придем?» Да приходите, голодными не останетесь. Накормим. Готовить я умею. Как-то ехала домой в Ингушетию, один такой даже спросил: «У тебя что, в роду мужчин нет?» — «Меня дедушка и братья встречать будут. Выйдем, я тебя познакомлю». Представляешь, выходим из автобуса, а его и след простыл. Кажется, мои брюки — это их единственная проблема.
На чемпионате в Каспийске Анжелла познакомилась с местными тренерами, с девушками-борцами. Ей понравилась обстановка в женской дагестанской команде: все дружные, внимательные, поддерживают друг друга. И не понимают: как можно иначе?
— Я тогда проиграла: четыре года ведь не боролась. Зато появилось огромное желание вернуться в борьбу. Думала, не зря же я в Каспийск попала, может, Всевышний второй шанс дал. Попросилась к дагестанцам, и меня согласились взять в команду. Сейчас я выступаю за Дагестан. У меня очень хорошие тренеры — Тимур Гадисов и Светлана Грачева. Меня надо было конкретно собрать и подтолкнуть. Они это сделали. Есть результаты. В этом году должна была поехать на студенческий чемпионат мира. Помешала пандемия.
Борьба в Дагестане на высоком уровне. Дагестанская сборная по борьбе единственная, кто на международных турнирах, будучи в сборной России, выходит под флагом своей республики. Женскую команду здесь поддерживают так же, как и мужскую: командировки оплачивают, экипировку дают.
Стал ли Дагестан родным? Больше да, чем нет. Правда, после Питера тяжело привыкала. Там же на каждом шагу «извините», «пожалуйста». Здесь все проще. Все на эмоциях. Тебя нечаянно заденут и так смотрят, как будто это ты сделала (смеется).
Пандемия помешала не только турнирам, но и тренировкам. Залы закрыты, но никаких поблажек Анжелла себе не делает. Тренируется сама в махачкалинском дворе — отжимания, бег, брусья, турник. Пока в физической форме, хочет все из себя выжать. Хотя знает: на здоровье скажется. Но иначе высоких результатов не добиться. Есть спортсмены, у которых все как по маслу, говорит она, но это не про нее.
— Моя дорога к успеху не такая ровная. Я один турнир выиграю, три — проиграю. Или наоборот. Часто травмы мешают. Плечи вылетают, ребра ломаю. На операции и восстановление время уходит. В реабилитации уже хорошо разбираюсь. Зашили — дальше сама. Знаю, какие бандажи, мази, упражнения лучше. Пожалуй, уже стоит задуматься, чтобы свой реабилитационный центр открыть, — шутит Анжелла.
В жизни у нее много полярностей. На аккордеоне, по классу которого окончила музыкальную школу, ей нравится наигрывать «Бесаме мучо». Слушать любит тяжелый рок. На семейных мероприятиях ее просят сыграть на национальной гармошке. Тоже умеет.
— Отец с детства прививал нам любовь ко всему национальному, приучал соблюдать адаты, особенно в поведении девочек, и я от этого не отступаю. Дома разрешал говорить только на родном, иначе в тебя что-нибудь прилетит. Хорошо, если просто тапочек.
Анжелла не очень любит рассказывать о семье. Здесь на весах равнозначные для нее ценности, которые никак не придут к равновесию. На одной — дело всей ее жизни, вольная борьба, достижения и стремление к новым победам. На другой — любовь к родным, надежда на поддержку, желание быть понятой и принятой. Но, к сожалению, единственный мотиватор — сестра Аза.
— Папа, я думаю, понимает меня. Категорически не запрещает, но от турнира к турниру надеется, что это в последний раз. Спрашивает: «Больше не поедешь? Все?» - и ждет, когда я отвечу: «Все!» Думаю, лет пять еще придется ждать. Я понимаю, он хочет, чтобы его ребенок был дома.
Другие родственники если и поздравляют, то с сарказмом: «Миллионы получила, теперь зазнаешься?» Они не понимают, что вольная борьба, в отличие, например, от боев без правил, — это не такие большие деньги. Если только ты не многократный победитель чемпионатов мира и олимпиад, как Бувайсар Сайтиев. Когда же ты работаешь в одиночку, как я, тем более в женской борьбе, это затратное занятие. Одна реабилитация после травмы в среднем стоит 200 тысяч.
После окончания военного вуза Анжеллу распределили на работу в питерское суворовское училище. Там она должна будет по контракту отработать пять лет.
— Говорят, из меня хороший тренер выйдет: умею мотивировать, настраивать на победу. Может, потому что сама много раз прогорала из-за отсутствия знающего наставника. Одно время меня вдохновлял, наставлял, давал советы заслуженный тренер Башир Евлоев. К сожалению, он ушел из жизни. Без моральной поддержки тормозится весь спортивный процесс. Больше времени уходит на психологический настрой.
Прежде чем стать тренером, Анжелла хочет дойти в борьбе до определенного конца, хотя бы до минимума — до мастера-международника. Максимум — стать олимпийской чемпионкой.
— Эта мечта мне силу дает. Не могу ее предать. И обратной дороги нет. Иначе как? Приеду домой: «У меня не получилось». Я скорее умру, чем так скажу. Часто спрашивают: «Если станешь олимпийской чемпионкой, что тогда?». Если стану — там же снимаю борцовку и покидаю большой спорт. Я через многое прошла. Достаточно. Есть и другие ценности в жизни. Например, семья. Правда, я не буду терпеть ущемления. Если выйду замуж, то только за спортсмена. Спорт способствует любви к семье, к дому. Много общего — интересы, желания, те же разъезды, тоска по уюту. Своего ребенка никогда не буду толкать в спорт. Если сам захочет, поддержу. Если будет девочка, научу ее приемам. Для самозащиты.