Средняя школа аула Хабез в Карачаево-Черкесии по сельским меркам считается огромной — более 800 учеников. Пятых классов здесь четыре, и один из них, 5Б, — необычный. С начала учебного года он стал этнографическим — дети углубленно изучают родной язык, традиции и обычаи черкесов. И даже форма у них не школьная, а почти национальная.
— Я давно мечтала создать такой класс, — говорит классная руководительница пятого «Б», учитель кабардино-черкесского языка и литературы Расьят Черкесова. — А в этом году выпустила 11-й класс, набирала новый, пятиклассников, и вдруг четко осознала: если хочу воплотить мечту в реальность, нужно начинать сейчас. Меня поддержали и коллеги в ассоциации преподавателей родного языка, и наше общественное движение «Адыгэ хасэ», и директор школы Ирина Хапсирокова. Огромную поддержку оказали родители — вместе разработали эскиз школьной формы, и 1 сентября этнокласс распахнул свои двери перед 23 детишками.
Над дверью в кабинет висит яркий плакат — «Без языка — нет нации». За партами сидят девочки в темно-синих платьях, пояс и рукава украшены национальным орнаментом. На мальчиках белоснежные черкесские рубашки.
Сегодня урок адыгского правописания. На родные языки, литературу и историю государственными образовательными стандартами предусмотрено три часа в неделю. Этноклассу в Хабезе добавили еще три.
— Один из них мы посвящаем грамотности, второй — кодексу Адыгэ хабзэ, на третьем дети осваивают секреты золотного шитья и играют в кукольном театре, — говорит Расьят Исмаиловна. — Специальных учебников у нас еще нет, пользуемся методическими изданиями Масират Бекановой, Раи Хацуковой. Они колоссально отличаются от классического метода преподавания, с их помощью многие сложные обороты языка дети усваивают легко и с удовольствием. Интересно, что все уроки родного языка у этих детей тоже веду я, но на этноуроках атмосфера и эмоциональный настрой совсем другие.
— Да, тоскливое «опять родной» мой сын как-то резко заменил на «ура, родной!» — подтверждает Фатима Тамазова, мама пятиклассника Асланбека. — И мы радуемся этому всей семьей. После каждого урока рассказывает что-то новое, и мы все помогаем ему выполнять задания по этикету.
Ученики тем временем пишут под диктовку слова, подчеркивая орфограммы. «Ставим точку, проверяем», — произносит учитель. Дети меняются тетрадями с соседом по парте, и наступает тишина. Выявлять свои ошибки не очень-то веселое занятие, а когда перед тобой диктант товарища, красная паста пишет особенно жирно.
Тишину нарушил громкий чих мальчика за второй партой. Вместо привычного «будь здоров» все девочки в классе привстали и сели. Через минуту чихнул еще один, следом — третий. По смешкам мальчишек понятно, что в носах у них зачесалось неслучайно.
— Если чихнул мужчина, неважно — младенец в люльке или глубокий старец, все женщины, находящиеся рядом, должны привстать, — объясняет учительница. — Это мы изучали на прошлом уроке по адыгскому этикету, теперь эти проказники периодически делают вид, что чихнули, чтобы посмотреть на реакцию девочек.
Адыгский этикет дети изучают с особым интересом, чтобы блеснуть его знанием перед сверстниками, а порой даже перед родителями.
— Теорию мы закрепляем практикой: как должен идти мужчина рядом с матерью, сестрой, супругой, дочерью, как должен вести себя при отце, при старших, — говорит классная руководительница. — Детям интересно сравнивать все эти обычаи и ритуалы с реальной жизнью. Они рассказывают, какие из них сохранились в их семьях, признаются, что о некоторых слышат впервые.
Родители такие занятия очень ценят. Некоторые готовы даже перевести своего ребенка из другой школы.
— Родители услышали про этнокласс и перевели меня сюда, — говорит пятиклассница Десана Ионова, которая ходит в хабезскую школу из другого аула. — На этноуроках не ставят оценок, но я всегда делаю домашние задания. Хочу знать родной язык и наши обычаи.
Урок продолжается, и на доске появляются яркие карточки с буквами и картинками. Ученики с удовольствием решают ребусы с непростыми адыгскими словами.
Несколько девочек тянут руки — напоминают, что пора проверять скороговорки, которые они учили дома. По очереди проговаривают их все быстрее, а затем повторяют всем классом.
Фонетика адыгского языка — это сплошные «щ», «х», «ф», «ы», гортанные звуки и их непростые сочетания. Те, кто без труда произносит скороговорки на адыгском, могут смело идти диктором на радио: их артикуляционный аппарат готов к любым неожиданностям. Не зря же Расьят Черкесова выучилась на логопеда и полученные знания и навыки применяет на уроках родного языка.
— Дети все разные, кто-то схватывает сразу, а некоторым нужно проговаривать звук много раз, чтобы они усвоили правильное произношение. Иногда даже нужно объяснить, в каком положении должен находиться язык. Многие родители упускают эти моменты, а это одна из главных причин, из-за которых дети не хотят говорить на родном языке. Сначала неправильно произносят звуки, затем коверкают слова, окружающие начинают насмехаться, и у ребенка вырабатывается барьер. Важно вовремя среагировать.
Все элементы уроков, подчеркивает педагог, направлены на развитие речи, мышления, памяти, воображения.
— Особую роль уделяем адыгским играм. Пока используем лишь те, что связаны с языком, но со временем хотим пригласить знатоков и ввести подвижные игры.
Третий из этноуроков — рукодельно-театральный. Девочки учатся золотному шитью, вышивая наряды для кукольного театра, а мальчики тем временем работают над сценарием спектакля. Для постановки выбирают рассказы из нартского эпоса, адыгского фольклора, поучительные истории, которые можно поставить на сцене. Недавно показали мини-постановку по рассказу Алима Ханфенова «Мывэкан» — «Воспитанник камня».
— Репетиции и спектакли проходят во Дворце культуры, он рядом со школой. Хотим, чтобы дети сразу привыкли выступать на большой сцене, — говорит Расьят Черкесова.
Урок закончился, но дети не спешат уходить. Два мальчика наперебой рассказывают учителю о том, что разучили диалог по театральному искусству. Большеглазая девочка делится своей радостью: бабушка достала ей из сундука отрез зеленого бархата для золотного шитья.