Бетонная кожа города впитывает их отравленное тату. Трафарет липнет к стене, аэрозольная краска заполняет пробелы. Стрит-арт команды Bat and Dark для Махачкалы — нечто новое. Вместо повторяющихся граффити-тегов — провокация и злободневный месседж. Вместо пестрых красок — черно-белый спектр.
— Мы не пытаемся украсить город своими работами, мы показываем то, что скрыто за яркими оболочками, — говорят они.
Хулиганская работа Anal Day издевается над появлением в городе хипстерской кофейни Donats Day. «Старая эра» справляет поминки по славной эпохе футбольного клуба «Анжи» времен Роберто Карлоса и Это′О. Усатый вентилятор, гоняющий воздух, седой волк в инвалидном кресле, «Глава джунглей» — безбашенная сатира на политических персонажей республики. «Я Попрошайка Президента» и «Воздушный десант» — пощечины в адрес бесполезных молодежных движений. Стиль работ легко узнаваем. А реакция в соцсетях — от «вау, нарисуйте такое у нас во дворе» до угроз и оскорблений.
Холодно. Темно. Хочется спать. «Стрелка» назначена на раннее утро. У железной дороги меня ждут двое парней в черных куртках с капюшонами — Bat и Dark. Днем они студенты одного из дагестанских вузов, ночью — стрит-артисты. Кто скрывается под хип-хоп-банданами — знают только самые близкие люди.
— Анонимность — одна из основ стрит-арта, — говорят участники команды. — За никнеймами мы прячем свои личные жизни, чтобы отделить их от творчества. Не говоря уже о незаконности некоторых наших работ и просто недовольных людях, которых мы задели смыслом.
Dark более разговорчивый, уверенный, кажется, что он привык рассказывать о себе. Bat в основном молчит, нервно поправляя бандану испачканными в краске перчатками. Роста они одинакового, одеты тоже словно близнецы, и только едва заметный дагестанский акцент отличает Bat.
— Первая работа появилась летом 2015 года — голова собаки в человеческий рост. Потом были «Кошка» и «Человек». Мы разом выложили их в инстаграм, и пошли комментарии.
Кто-то увидел на рисунке «Человек» лишь свастику и подумал, что мы скинхеды. Хотя внутри фигуры девушки в этой работе много других символов, означающих пороки. Вся эта серия — «Животные» — об этом. Только если кошка и собака являются тем, чем кажутся, то красивый человеческий силуэт внутри заполнен символами разного рода гадостей — наркомании, обжорства, лицемерия, азарта, национализма, содомии, жажды денег, власти.
— Персонажи большинства ваших работ — животные. Их проще рисовать?
— Наоборот. Но мы любим животных больше, чем людей. Человек тоже животное, только возгордившееся. В городе куча бездомных собак, сбивающихся в стаи, а горожанам и властям никакого до них дела нет. Детям внушается, что по исламу собака — грязное животное, но кто сказал, что ее за это можно забивать камнями или отстреливать? По этой же причине скоро вернемся к теме закрытого ипподрома, о которой как-то все подзабыли (в республике закрыли единственный ипподром. — Ред.).
На заброшенной стройке у железнодорожных путей ребята слаженными движениями в четыре руки рисуют свой тег из двух никнеймов — Bat and Dark. Пока Dark кисточкой с акриловой краской дорисовывает детали, Bat под шум проходящего поезда рассказывает про трехголовую собаку у Северной автостанции Махачкалы.
— Наш самый крупный рисунок не прожил и пяти часов. Это был трехметровый «Цербер». В греческой мифологии Цербер охранял врата в Ад, в нашем случае — северный въезд в Махачкалу. Работали ночью с двух до пяти на здании, где находятся баня, магазин и еще что-то. У нас ушла куча времени и краски — один держал стремянку, другой рисовал на холодном ветру. Еще и «бобик» сзади подъехал. Ветер был настолько сильный, что сотрудники полиции даже не захотели выходить из машины. Посмотрели, как мы рисуем, и решили оставить.
В 11 утра мы опять приехали на автостанцию, чтобы сфотографировать «Цербера». Переходя дорогу, увидели, что стена пуста. Как будто ничего и не было. Вандалы!
— Половина ваших работ уничтожена.
— Мы ведь рисуем не у себя дома. Это стрит-арт, и все, что мы сделали, принадлежит улице. Главное, чтобы осталась фотография и люди смогли посмотреть на работу хотя бы в инстаграме. Самое обидное — не закончить рисунок. Можно подраться, можно поехать в участок, но, если не успел доделать работу, не сфотографировал ее, считай, все зря.
Запах краски. Адреналин. Завывание полицейской сирены где-то вдалеке. Ребята спокойно разглядывают получившийся тег. По закону за рисунок на чужой стене им грозит штраф, по понятиям — могут и «забороть».
— От полиции часто приходится бегать?
— Мы никогда не убегаем. Сотрудники полиции относятся к нам спокойно. Когда рисовали «Человека», к нам дважды подъехали. Мы объяснили, что и зачем хотим изобразить, что это не частные владения, что стена до нас была многократно испорчена другими граффити. Конечно, полицейские говорят, что мы нарушаем закон. Но нас пока ни разу не забирали.
Как-то ночью мы рисовали петуха на остановке рядом с гостиницей «Ленинград», на стене гастронома. Это был «Блогер в чужом монастыре», работа про пикетчика, приехавшего в Дагестан якобы защищать права геев (в конце прошлого года активист из Томска Александр Сидоров провел в Махачкале одиночный пикет с плакатом «Ненавидеть геев — антинаучное заблуждение». На следующий день видеоблогера избили молодые люди в масках. На видео избиения, попавшем в сеть, видно, что сотрудники полиции не стали задерживать нападавших. — Ред.). К нам подошли полицейские. Они, конечно, были в курсе этой истории. Идея им понравилась. «Почему не сделали рисунок в более заметном месте, на центральной улице?» — спросили полицейские. Мы были в ступоре, не знали, что ответить. В любом случае, сказали они, нужно разрешение хозяина магазина. Мы остановили работу. Один из сотрудников зашел в магазин и спросил насчет нас. «Пусть что хотят, то и делают», — ответила продавщица. Так миром и разошлись. Работа до сих пор «висит».
— Чем блогер вас так разозлил?
— На самом деле он просто хотел хайпануть (создать шумиху. — Ред.). Прекрасно знал, куда едет, и рассчитывал получить агрессивную реакцию от людей. И получил ее. А вернувшись домой, стал обливать республику грязью. Он приехал за славой. Мы ему ее «продолжили», хотя и не хотели этого. Теперь за пределами Дагестана будут знать не только тот факт, что ему здесь лицо набили, но и кто он на самом деле.
Воспаленная реакция, провокация, протест, с ядовитой сатирой выплеснутый на стены. Каждая новая работа Bat and Dark — про сегодняшний Дагестан, про то, о чем сутками говорят в соцсетях, но о чем привыкли молчать на улице, на работе, в приличной компании. В их работах на политические темы без труда угадываются бывший мэр Махачкалы Саид Амиров и руководство республики.
— Не боитесь рисовать такое?
— Рисуя на чужих стенах, мы уже рискуем. Но если ты выбрал стрит-арт, нужно идти до конца. Есть еще более острая, чем политика, тема для Дагестана — религия. Ей посвящена одна из работ — «Бида» (в исламе — нововведение. — Ред.) — о чужих в исламе. Но мы не собираемся зацикливаться на этих темах: земля круглая, а Махачкала вообще однокомнатная квартира, и, если очень сильно захотеть, нас можно найти. В Дагестане хватает и других противоречий.
— Почему бы просто не выложить картинку у себя на странице, а не рисовать на стенах?
— Надоело, что все обсуждают проблемы между собой, перемывают кости политикам, но ничего не делают. Мы хотя бы начали говорить об этом. Говоря про плохое государство, люди не понимают, что они и есть государство. Не нужно бояться руководства, нужно показать, что мы не стадо и что пора уже превратить Махачкалу в полноценный город, а в дальнейшем — в полноценную республику и весь Дагестан.
На мои догадки относительно месседжа рисунков ребята предпочитают отвечать молчанием. Смысл некоторых работ группы считывается на раз-два, другие — отдельный квест для мозга прохожих.
— Не каждый наш посыл доходит до зрителей. Иногда приходится очень толсто намекать, как это было с рисунком про «Анжи», где мы имели в виду не сам футбольный клуб, а определенный период и людей. Большое пожелание к тем, кто увидит наши работы, не спрашивать «В чем смысл?». Элементарно соотнесите то, что нарисовано, и название работы. Мы рисуем не абстрактную живопись. Не все так сложно, как кажется. Например, у петуха в «Блогере» на хвосте шесть цветных перьев. Они в правильной очередности радуги. Это символика секс-меньшинств. Есть в рисунке еще один скрытый смысл, который пока никто не заметил.
Рисунки, которых уже нет, Dark показывает на телефоне. Некоторые стены на фото узнаются сразу, но большинство работ — в стороне от оживленных улиц.
— Как вы выбираете места?
— Петуха в «Блогере» мы нарисовали как раз там, где пикетчика избили. «Воздушный десант» «забомбили» напротив офиса молодежного движения «Я Помощник Президента». Это посыл для них. «Старая эра» про «Анжи» — на гараже возле футбольного поля рядом с 39-й школой. Кстати, хозяин гаража потом писал нам — работа понравилась. В общем, ищем подходящие под тему места. Если серия работ, то делаем ее в одном районе. Стараемся, чтобы их увидело как можно больше людей. Но центральных улиц избегаем.
— Почему?
— Ночью на главных улицах и полиция часто ездит, и людей хватает. Подходят, спрашивают, наблюдают, как рисуем. Один раз пьяная женщина ехала на такси, остановила водителя напротив нас, опустила окно и крикнула: «Подпиши снизу: для Котенка!»
Желтым, не моргая, глядят на нас окна в доме напротив. Новый день. Люди просыпаются, спешат на работу. Dark предлагает отойти от края стройки — чтобы «не светиться».
— Главным толчком, чтобы начать рисовать, был, безусловно, фильм Бэнкси «Выход через сувенирную лавку». Его стиль узнаваем — это трафаретность и злободневность работ. Он не боится говорить правду. В фильме мы впервые увидели, как реально работают легенды стрит-арта: Бэнкси, Шепард Фейри, Space Invader, как держат трафарет, как клеят, их мастерские. Нет, конечно, художниками мы себя не считаем, но хотим ими стать. Мы были первыми, но, думаем, в ближайшее время здесь появятся и другие команды, работающие в стрит-арте.
— Что заставляет вас выходить на очередной «бомбинг»? Адреналин?
— Адреналин был только в начале. Сейчас это чувство принадлежности к андеграунду, ощущение, что делаешь что-то интересное и новое. К сожалению, не каждый в Дагестане может разрешить себе делать то, что ему хочется. Не всякий, кто хочет быть граффером, станет выходить ночью, рисковать, тратить свое время и деньги. Лучше он спокойно поспит в теплой постели. А завтра проснется и повторит вчерашний день.