Курхарс — традиционный головной убор, который ингушские женщины носили вплоть до ХIХ века. В письменных источниках он впервые упоминается в 1638 году — в донесении русских послов князя Федора Волконского и дьяка Артемия Хватова московскому царю. Описывая свой путь в Грузию через Кистинское ущелье, они сообщали о его жителях: «…Мужчины одеты по-черкесски, а женщины носят на головах рога в пол-аршина».
Однако эти «рога» имеют куда более древнюю историю. Прабабушка средневекового курхарса — головной убор V века из Нестеровского могильника, найденный археологом Евгением Крупновым. Примечательно, что на древнегреческих амфорах и древнеримской мозаике амазонки изображены в подобных головных уборах, которые в науке называют фригийскими колпаками. Кавказовед Леонид Семенов в своей работе «Фригийские мотивы в древней ингушской культуре» рассматривает эти параллели.
Действительно ли ингуши были связаны с легендарными амазонками или рогатые шапки им принесли скифы — до сих пор неизвестно. Высокий колпак, особенно красных и пурпурных оттенков, у многих народов означал принадлежность к знати. Но в Ингушетии курхарсов было обнаружено более шести десятков, и это исключает версию о его «аристократическом происхождении». Курхарсы носили все девушки, по некоторым данным, до рождения первенца.
Название «курхарс» тоже вызывает среди ученых споры. «Кур» по-ингушски — «корона, венчание, налобная часть», а вот по поводу «харс» есть несколько версий. Возможно, это искаженное «гIырс» — «образ, одежда, внешний вид». Кстати, известный этнограф Евгения Студенецкая в своих трудах так и записала: «курхырс».
Курхарс имел множество разных форм: двухрожковые, в виде клювов, хоботков, низкие колпаки. Раздвоенные курхарсы, очевидно, отсылка к почитанию и сакрализации рогатых животных. К птицам у ингушей тоже было очень почтительное отношение. Их волшебная способность летать объяснялась связью с Верхним миром. Птиц было запрещено убивать. Удоду (тушоли) был посвящен храм и народный весенний праздник, орла связывали с громовержцем Села, стриж и ласточки считались благодатными птицами, приносящими благополучие и мир.
Курхарс был парадным головным убором — и очень дорогим. Стоил он от 5 до 15 коров (в зависимости от исполнения). Войлочная основа дорогих курхарсов пропитывалась специальным растительным клеем, чтобы войлок долго держал форму, с чем он справлялся не одно столетие. Покрывали его дорогими завозными тканями: парчой, атласом, шелком — или местными холщовыми тканями, которые красили в терракотовые, пурпурные и коричневые цвета. Затылочную часть курхарса декорировали вставкой из другой материи, вышивкой, куском тисненой кожи, а снизу свисал вышитый кусок ткани. На лобную часть крепили украшение с изображением солнца, а по бокам пускали красивые ленты. Часто курхарсы украшали серебряными цепочками и височными кольцами с 7, 8 и 9 лопастями.
Курхарс перестали носить в ХIХ веке — скорее всего, с проникновением ислама в горную Ингушетию он потерял свое сакральное значение. Но многие женщины продолжали хранить его как память. Студенецкая, собирая экспонаты для Российского этнографического музея, увезла такой курхарс из высокогорного селения Таргим. Сейчас он хранится в запасниках РЭМа.
Интересны воспоминания жительницы села Сурхахи Салихат Нальгиевой, 1900 года рождения, записанные ее внучкой, доцентом Ингушского госуниверситета Лилией Тариевой: «Курхарс, который я хранила, принадлежал моей бабушке. Она была последняя девушка сув. Сув должна была уметь петь, танцевать, сочинять стихи, загадки, играть на гармони, шить, ткать циновки, валять ковры, вышивать, прекрасно готовить. Моя бабушка все это умела, она была очень умной и талантливой девушкой. К ней посылали маленьких девочек для обучения всему этому».
В XX веке из-за депортации, перекройки границ, военных конфликтов ингуши утратили очень многое из материальной культуры своих предков. Тем ценнее оказались артефакты, обнаруженные год назад при обрушении склепа в селении Цори. Археологи нашли там 11 курхарсов. Все они довольно высокие — 38 см, некоторые прекрасно сохранили форму, войлочную основу, атлас, полушелк, парчу, кожу и металлические украшения.
Интерес к курхасу в ингушском обществе не угасал никогда, разные его формы воспроизводились дизайнерами и модельерами, например Мадиной Албогачиевой и Зиной Инаркиевой. Его изображали на картинах, шили для танцевальных коллективов. Однако представления о форме курхарса были неточными. Цоринский материал позволил взять точные лекала с этого головного убора. Сегодня воссозданием курхарсов занимаются несколько творческих объединений.
— У меня образ девушки в курхарсе ассоциируется с Нефертити, — рассказывает московская ингушка, бизнесмен Хава Чилиева. — И не только у меня. На Международном фестивале «Тюбетейка», который проходил в Москве в прошлом году, я наблюдала за дизайнерами, художниками, музейными работниками — все восхищались курхарсом. Мне захотелось сделать его носибельным и сегодня. Ведь внедрили же в современные образы тюрбаны. Стала изучать эту тему, и оказалось, что ученые всегда довольно живо интересовались этим головным убором, но известно о нем было только в узких научных кругах, а я хотела бы, чтобы о нем знали даже дети. Так что я написала сказку для самых маленьких о курхарсах. Мой интерес разделяют многие, со мной в Ингушетию несколько раз ездили технологи по тканям, дизайнеры, художники, фотографы, чтобы посмотреть экспонаты из Цори. Например, Инна Абрамкина — известный в Москве шляпный дизайнер, с большим удовольствием взялась за воссоздание образов в курхарсах. Для этого мы поехали за границу, подобрали ткани, максимально приближенные к оригиналам, состарили их, заказали реплики украшений. Эти образы зрители смогли увидеть на «Тюбетейке-2023».
Дизайнер одежды Зинель Бекова давно создает современные образы с этническим уклоном, а Ася Саутиева занимается точным воссозданием курхарсов. В 2022 году она имела возможность работать с цоринскими курхарсами. Девушки открыли свою студию «Фяра» и на модных показах демонстрируют точные реплики старинных курхарсов и новые модели.
— Находки в Цори стали толчком в развитии творчества многих дизайнеров одежды. Наряду с курхарсами там были найдены и традиционные конусовидные шапочки, которые по сути являются усеченным курхарсом. Возможно, это промежуточный вариант между ним и современной традиционной свадебной ингушской шапочкой, — отмечает Зинель Бекова. — Мы работаем над адаптацией курхарсов под современные образы, чтобы они снова были приняты нашими женщинами. Это очень важно.