— Не поняла… Что красить?

— Яйца, Наташа, будем красить яйца! Точнее, твои студенты станут красить, а мы снимать процесс. Можно?

— Легко. Приходите.

Заготовленная трехчасовая просветительская лекция на тему: «Яйцо как один из важнейших символов космогонических мифов и просто симпатичное само по себе» — не понадобилась. И опасения, что кто-то из студентов Дагестанского художественного училища скажет, мол, «Пасха не наш праздник» и откажется рисовать, — не подтвердились. Во-первых, многие из этих студентов прекрасно помнили, как на Уразу-Байрам бегали по соседям, нетерпеливо колотили в двери и получали помимо шоколадок еще и крашеные разноцветные яйца. Во-вторых, это все-таки были художники и перед ними был идеальный объект для росписи.

Объекты были рассыпаны по всему столу. Одни тяжеленькие, цельные и полноценные, самодовольные, требующие основательного. К примеру, сковороды с шипящим маслом или муки, соли, сахара и скалки для раскатывания теста. А рядом с ними лежали другие, в них провертели дырочки с обеих сторон, выдули через трубочку белок с желтком, а вместе с ними выдули и прежнее имя. Было яйцо, стала скорлупа. И она, чистая, легчайшая, со слегка шероховатой поверхностью, уже ничего не требовала, а только ждала, когда ее наполнят новыми смыслами.

Никто никаких конкретных заданий студентам не давал. Сказали — валяйте, красьте, что в голову придет. Любое хулиганство, хоть обнаженку. Слово «обнаженка» повисло под потолком темно-лиловой тучей. Рядом такой же тучей зависло слово «хулиганство». И обе грозили слиться в третью, со словом «скандал». Но махачкалинский весенний солнечный день ломился в окна, но на столе у Натальи Савельевой стоял торт, а хрупкость и форма «объектов» диктовала свои правила. И хулиганство вылилось в солярные знаки, петроглифы, гипнотизирующие спирали, линию женского бедра, смешные рожицы, похожие на ритуальные маски, надпись «Злой Петушок» и прочие совершенно не скандальные вещи.

Смотреть, как намечается и растет рисунок, — это особое удовольствие. Из невнятных завихрений синего и белого вдруг складывается картинка, и на ладони оказывается маленькое подобие нашей планеты — такой, какой она видна из космоса. Ровный слой золотистой краски вроде бы не обещает никакого чуда, но оно все равно происходит. Когда ею покрыта вся поверхность, выявляются ранее незаметные наследственные черты, и становится понятно, что перед тобой пусть и крохотный отросток, но от прямой ветви древа Фаберже.

Черным-черным заливалось светлое, таким многослойным черным, как лак на палехских шкатулках. Кисточка, на секунду зависнув, клевала это сплошное черное, оставляя то белый, то красный штрих. А через несколько минут штрихи слились в контуры — и проявился рисунок. Пошли вокруг яйца медлительные, прекрасные коровы, раздвигая мрак и создавая мир, где есть и дом, и свет в нем, и осмысленная, правильная человеческая жизнь.

Люди заходили, выходили, вбежали двое студентов и через десять минут уже умчались по своим делам, уже невозможно было отследить, сколько авторов принимает участие в затее. В общем, царила дивная неразбериха, как и должно быть, наверное, в последний день творения. А потом все ушли, и на столе осталось множество маленьких, только что проклюнувшихся миров.

В съемках ролика и процессе росписи миров участвовали преподаватель Дагестанского художественного училища имени М. А. Джемала, член Союза художников России Наталья Савельева и ее студенты.

Видео: Сабир Абдурахманов