Более тысячи реализованных проектов, почти 400 тысяч подписчиков и 362 миллиона просмотров на YouTube, а также съемки масштабной серии документальных фильмов об обычаях, культуре и искусстве адыгов для Адыгской медиаэнциклопедии. О тяге к корням, запуске бизнеса с нуля и важности сохранения родной культуры рассказал сам бизнесмен, основатель One Light Studio Бишер Ероко.
— Мои отец и мать принадлежат к адыгской диаспоре. Хотя я родился в Алеппо, всю жизнь мне говорили, что наш дом на Кавказе. Я рос на этих словах. Отец был генералом сирийской армии, мама — директором школы. В 1991 году они досрочно вышли на пенсию, взяли нас с братом и уехали в Нальчик. Близких родственников у нас здесь не было, но мы нашли нескольких Ероко, начали общаться. За время жизни в Нальчике я привык к нему, но нам пришлось вернуться в Алеппо. Там я окончил 11 класс и заинтересовался дизайном, фото- и видеосъемкой. Дядя привез мне камеру, и потихоньку я начал работать фотографом.
Пробовал жить в разных местах: Саудовской Аравии, Эмиратах, Иордании, Турции. Все было хорошо: заработок, возможности, но я не находил себя. Летом 2001 года сказал отцу, маме и брату, что возвращаюсь в Нальчик. Конечно, они возражали, но я видел себя только здесь.
Собрал кое-какую сумму, сделал студенческую визу и приехал в Нальчик. Русский язык уже подзабыл, никого в городе толком не знал. Начал крутиться — стал слушателем подготовительных курсов по русскому для иностранных студентов, снял жилье, поступил в институт бизнеса на факультет менеджмента, знакомился, общался, ходил на концерты и выставки, связанные с адыгской культурой. Потом начал выезжать в Черкесск, Майкоп и на Черное море, чтобы посмотреть, где жили шапсуги, бесленеевцы, бжедуги и другие адыгские племена.
По полученной в институте специальности я не работал, но образование в области менеджмента, конечно, помогло. Изучил местное телевидение и тот продукт, который оно выпускало, купил в Москве аппаратуру и занялся музыкальными клипами. От «а» до «я» все делал сам: писал сценарии, подбирал локации, костюмы, декорации, снимал и монтировал дома. Каждые две-три недели брал новый проект и постепенно стал общаться с музыкантами со всего Северного Кавказа. Со временем решил заняться организацией и съемкой концертов. Привез технику, которой в то время почти не было в регионе: кран, камеры и стабилизаторы на них, светодиодные экраны. Специалистов тоже не хватало, и я просто подключал знакомых.
В 2008 году зарегистрировал One Light Studio. Сложностей, конечно, было много: финансы, юридическое оформление документов. Проблемой было и то, что я иностранец. Гражданство получил только через 15 лет — растаможил себя, можно сказать. Конечно, если сидеть и жаловаться, трудности не закончатся, но я всегда нахожу выход. Секрет простой: появляются сложности, сажусь в машину и еду в горы зарядиться энергией.
Сначала я арендовал помещение в ГТРК, потом снял весь этаж одного из офисных зданий — мы и сейчас находимся там. Практически все, что есть в студии, сделано моими руками, руками друзей и ребят со студии. Я должен чувствовать ауру во всем, что меня окружает.
Многие артисты прошли через One Light Studio: клипы, концерты, обложки, кассеты, диски, цифровые носители. Мы занимались и занимаемся всем, что связано с продакшн. Плюс реклама, свадьбы, корпоративы. Никто не верил, что здесь можно создать продакшн полного цикла. Говорили: кто будет за это платить? А сейчас у нас более тысячи реализованных проектов. Среди наших заказчиков коммерческие компании, госкорпорации и министерства республики, для которых мы готовим выставочные стенды и презентационные ролики.
Параллельно со всем этим я продолжал интересоваться национальной культурой и работал в команде создателей журнала «Псынэ» на кабардинском языке — вышло семь-восемь выпусков. Поэтому могу сказать, что идея медиаэнциклопедии в виде документального сериала об адыгской культуре возникла не просто так.
За 20 лет жизни в республике я глубоко вник в историю национального костюма, декоративно-прикладного искусства, музыки. В студии хранятся старинные вещи, аналоги которым есть только в музее, у меня хорошая библиотека и огромный фольклорный музыкальный архив. Я вернулся ради этой культуры. Общался с мастерами от Майкопа до Черкесска, работал с дизайнерами как фотограф, изучал и сам шил национальную мужскую одежду.
Самым серьезным и глубоким мастером я считаю Вячеслава Мастафова. На Северном Кавказе второго такого нет. Никто не расскажет о черкеске, кабардинском седле, арджэне или о басонном плетении так, как он. И никто не изготовит их так, как он. Мы знакомы 19 лет — это сложный, достойный и очень добрый человек. Общение с ним задало совсем другую планку. Я попросил его стать героем нашего первого фильма, посвященного арджэну. Сегодня этот предмет просто висит на стенке как деталь интерьера, а для чего он использовался раньше? Как его создавали до появления современных инструментов для резки и сушки рогоза? Я хочу показать, как в этом древнем ремесле живет современный мастер. В кадре только он, нет актеров. Планирую снимать в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, мы уже нашли локации.
Фильм будет на кабардинском языке с субтитрами на русском, турецком, арабском и английском. Премьерный показ постараюсь сделать в Нальчике, потом отправлю ленту на фестивали и после выложу в открытый доступ.
В год мы будем успевать делать не больше двух-трех серий: у проекта нет спонсоров, мы обеспечиваем себя сами. В планах больше 20 тем: ювелирное искусство, оружие, музыкальные инструменты, костюм. Каждая серия не меньше 30 минут длиной. Нам действительно есть что показать. И важно сделать это грамотно, красиво и достойно, ведь люди иногда мало знают о своей культуре. Артисты часто снимают клипы в национальной одежде и не умеют ее носить. У меня дома четыре черкески, я шил их по разным поводам, но если постучу к соседям, могу и не найти семью, у которой есть хоть один предмет традиционной культуры. Поэтому самое важное, что я хочу донести: мы не должны терять свою культуру.
Мне в целом интересно уйти в документалистику и киноиндустрию. Есть опыт и неплохо подготовленная команда, есть план, по которому надо идти и просто творить. За 20 лет в другой стране я, наверное, сделал бы больше. Здесь я сделал, что мог и чем доволен.