Девушка поняла, что пора начинать шить свадебные платья, когда сама собралась замуж и едва нашла то, что соответствовало ее вкусу. Именно поэтому у Бэллы зародилась мысль об открытии собственного салона. Сегодня их у нее уже четыре, а также три магазина одежды и кофейня в Грозном.
— Я хотела, чтобы каждая девушка могла выразить себя в своем свадебном образе. Ведь если все сложится хорошо, свадебное платье она наденет всего один раз в жизни.
Невеста и скромность — это тесно связанные понятия. Если смотреть по обычаям, это очень «стеснительный», я бы сказала, процесс. Раньше невеста на этапе сватовства даже не показывалась на глаза родственникам-мужчинам и не появлялась перед ними после свадьбы долгое время. Поэтому, когда выходила замуж моя единственная сестра, для меня было принципиально важно, чтобы она была в скромном наряде.
Я вызвалась сшить платье для сестры, и передо мной стояла сложная задача — удовлетворить три стороны: ее как невесту, меня как дарителя и маму, чтобы это был достойный образ для ее дочери, за который не стыдно перед другими. Выбрали полотно, густо расшитое вручную бисером, и сделали широкий крой, адаптированный под европейский стиль. Платье было двойным с расшитой накидкой — с ней получается совершенно другой наряд. С точки зрения предпринимателя оно было нерентабельно, но я выкладывалась для единственной сестры. Кстати, платье произвело такой фурор, что после этого именно в таком дизайне мы отшили еще 15−20.
— Старшее поколение не понимало, что это такое, нам говорили: «Что за наволочки вы шьете?» Но у современных невест постепенно смещается акцент с пышных и приталенных платьев в сторону свободных нарядов типа абайи (длинное платье свободного кроя. — Ред.).
Получается, невеста хочет что-то скромное, а для мамы это наволочка. Мы ведь живем на Кавказе, и люди не поймут, если дочь выйдет замуж в чем-то простом, люди так не делают. Мы как дизайнеры постарались адаптировать дизайн широких свадебных платьев под все эти требования. Мы стали одним из первых производителей свадебных платьев широкого кроя на Кавказе.
— Через три месяца после открытия первого салона в здании, где он располагался, произошел пожар. Сгорел магазин на первом этаже, а мы находились на третьем. Черная сажа полностью покрыла мои белые свадебные платья. Мы закрылись и всей семьей старались привести все в порядок — кипятком, при помощи моющего средства и белизны, стирая руки в кровь. Сажа была очень жирная и оттиралась только такой смесью, а бисер на тканях сдирал кожу. Мы реанимировали огромное количество платьев и старались реализовать их в эконом-варианте. Этот пожар нанес такой ущерб, что мы были на грани разорения. Я еще даже не успела выйти из минуса, была в долгах. По факту пришлось открывать бизнес с нуля, но именно так мы и приобретаем опыт — потерями.
Вряд ли я справилась бы в тот момент без поддержки родителей и супруга. Я очень благодарна отцу с мамой за то, что они научили меня верить в собственные силы. Я считаю, что самооценка — это что-то непременно на родительском, потому что именно родители внушают ребенку мысль о его ценности в тот момент, когда он незрелый и хрупкий.
— Чем больше ты развиваешься в своем направлении, тем больше предложений тебе поступает. В последнее время я начала проводить консультации по бизнесу, и возник вопрос: где? Не дома же. Я пришла к тому, что нужно отдельное пространство. Так появилось заведение Uhtea coffee. Это игра слов: с арабского слово «ухти» переводится как «моя сестра». Получается, чай и кофе с моей сестрой. Пока у нас только техническое открытие, после месяца Рамадан запустимся полноценно.
У меня был опыт работы в общепите — в 18 лет я открывала халяльную бургерную на Беркате и она очень хорошо выстрелила. Мы вынуждены были ее закрыть из-за того, что собственник помещения его продал. У мамы был свой кафетерий, и я ей помогала там периодически. Честно сказать, я считаю, что общепит — это очень рискованный бизнес. Меньше всего мне хотелось заниматься им, но это место нужно.
Идея нашла большой отклик и поддержку, хотя есть и хейтеры. Говорят, что я не вытяну, что открываю место для сплетниц. На это я могу возразить, что за последние годы вокруг меня остались только те люди, которым сплетни неинтересны.