Мураду Магомедову исполнилось почти пятьдесят, когда он оставил карьеру в Москве и вернулся в Дагестан. Сбылась мечта о творческой жизни — уже семь лет он занимается фотоохотой в горах и степях родной республики, а его работы публикуются в известных журналах и выигрывают фотоконкурсы.
Мурад считает, что сейчас занимается важным делом, а всю жизнь «занимался дуракавалянием».
— После армии устроился в фотостудию — фото на документы, реставрация. Эта работа мне быстро надоела, хотя прокормила нас с женой и детьми в Москве в голодные времена. Никто не думал тогда, что на фото документов деньги можно зарабатывать, а оказывается, там и были все деньги. Срочного фото тогда официально не было, а людям всегда нужно было побыстрее. Заниматься художественной съемкой я хотел больше всего, но бытовуха… Сейчас я разведен и дети выросли.
Еще тогда Мурад ездил в Подмосковье снимать природу, но однообразие его не цепляло. Не было того размаха, какой он внезапно для себя обнаружил в родном Дагестане. На родину фотограф приезжал каждый год — купаться в море. Во время такого пляжного отпуска он и познакомился с предпринимателем Русланом Салимагаевым — тот собирал команду для съемок в горах.
— Я родился в селе и, как местный, никакой красоты не замечал. А как приезжий увидел: у нас, оказывается, есть все. Челюсть падает — и обратно не возвращается.
Так Мурад почти оставил жизнь в Москве — там он теперь только снимает фотостудию, чтобы зарабатывать на путешествия по Дагестану.
— В любой момент ее закрываю — и фьюить! — нет меня.
— Были времена, когда думал, что самый крутой фотограф — это я. Пока не увидел нормальные фотографии нормальных фотографов, — говорит Мурад.
Он состоит в профессиональном сообществе 35Photo. Прошел отбор со второго раза.
— Постепенно коллеги там стали оценивать меня выше и выше. В каждой поездке бывает только несколько удачных снимков, хотя я снимаю чуть ли не до 1,5 тысячи за поездку. Бракую 70% сразу. Оставляю только фотографии, на которые сколько бы ни смотрел, всегда нравятся. Это вот достойный снимок.
Несмотря на то что Мурад считает, что фотографии, которой он был бы полностью доволен, у него пока не получилось, его работы уже отметили на конкурсах «Кавказ без границ» и «Моя Россия».
За рулем фотографу ездить нельзя по состоянию здоровья. Если нет спутника на машине, Мурад просто едет на автостанцию, садится на любую маршрутку, добирается до конечной и до ночи ходит, фотографирует, а потом на попутках возвращается домой. С собой всегда средства первой необходимости на случай, если попадет в неприятность. Зимой иногда маршрутки застревают — и фотограф остается на ночь в горах: договориться о ночлеге всегда можно. Или едет на попутках: в горах они всегда подбирают.
— Все спрашивают: «Не страшно? Почему ходишь один?» Я пытался кого-то брать, но все ноют: туда не ходи, сюда давай не пойдем, а я по таким местам хожу, где звери не ходят, ползаю на карачках, — объясняет он. — Пока Аллах бережет меня.
С собой всегда телефон, спички, нож, еда на день. Боится фотограф только встречи с медведем — но и она случилась.
— Это было в Чечне, повезло, место дикое, очень красивое, лет 70 никто не жил, — вспоминает Мурад. — Я пошел по медвежьему следу — он разрушал муравейники. Периферийным зрением вижу: что-то шевелится. Ветер дул не с моей стороны, и медведь меня не заметил. А у меня то ли от неожиданности, то ли от страха ноги ватные стали, я упал в траву и потихоньку уполз. А потом вспомнил, что я фотограф, пересилил себя и пополз обратно. Сделал быстро снимков десять, увлекся: медведь меня не замечает. И вот он приподнялся, посмотрел в мою сторону… И от греха подальше я решил удалиться.
Отдельное увлечение Мурада — фотоохота на животных. Их в Дагестане много: журавли, разнообразные цапли, грифы, в том числе и крупный — белоголовый, орлы и другие птицы, краснокнижные ящерицы, дикие коты, шакалы, волки, медведи и туры — редкая добыча фотоохотника.
— Однажды поднимался в горы и услышал такой пикирующий звук. Думал, что самолеты. Посмотрел наверх — стая грифов летит на падаль, шум, ветер, будто это планировщик. Такого зрелища можно и испугаться, и отрываться от него невозможно. С утра до вечера можно снимать. Если бы я был за рулем, я бы, наверное, не слезал с гор. Команда единомышленников с транспортом — вот чего я хочу. Моя мечта — объездить и отснять весь Дагестан.
— Вообще, самые топовые туристические места Дагестана очень фотогеничные, — говорит Мурад. — Но их все знают. А у меня есть свои.
— Недалеко от всем известного бархана Сары-Кум есть ущелье Маркова с наскальными рисунками, но меня привлекают даже не они. Там есть тропинка до самого верха и на ней четыре скалы, как лепестки цветка или чаша, выглядит очень необычно. Там просто шикарные закаты. А еще открывается вид на долину. В 1970 году местные села разрушило землетрясение, жители переехали, и вид теперь как в американских прериях — хоть ралли устраивай. Скалы торчат, как зубы, а по равнине течет река. А еще там водятся большие ящерицы, много змей и есть обширные старые кладбища.
— Туристов возят смотреть Сулакский каньон в район сел Дубки и Зубутли-Миатли, но это не то, да и уже давно исхоженное место. Основная часть каньона начинается выше Чиркейского водохранилища. Главный каньон — это высота в 1920 метров, резкие изломы и безлюдье. Вид значительно более выигрышный: с одной стороны скалы Гимринского ущелья, где пасутся отары овец, стада коров, табуны лошадей. Глаз радуется. Сначала отснимешь каньон, а потом можно подниматься на скалы ущелья. Местные поднимаются туда за 40 минут, а я шел семь часов: останавливался, снимал, ел тутовник, абрикосы и не мог оторваться. И в итоге снял потрясающе красивый закат.
— В селе Гимры есть шикарная дорога — старая, каменная, очень живописная, выложенная еще во времена имама Шамиля. Этот подъем можно сделать туристическим, но пока туда трудно попасть: там пост и стоп-флаги. Как я прошел? Попал на пересменку. Одни военные уехали, другие — еще не заступили.
— Мимо этого места на юге Дагестана все проезжают, когда едут на гору Шалбуздаг. Села Фия и Филя — очень древние, стоят еще с языческих времен. Добраться легче в Филя — оно ближе. Это замечательный по красоте аул-призрак. Во всех дагестанских селах у строений целиком каменные стены, там же из камня только первые этажи, а выше — земляные стены, слепленные странным образом. С течением времени от дождей они стали выглядеть будто мороженое эскимо, когда его оближут со всех сторон, — такой причудливой все это формы. Очень красиво.
— Между аулами Гоор и Кахиб, куда часто возят туристов, есть развалины небольшого села. И среди них — подземная мечеть. Прямо из нее течет родник, очень живописно. Внутри лежит коврик для совершения намаза, полагаю, и сейчас кто-то приходит туда для поклонения, а омовение перед молитвой делает родниковой водой. Очень интересное место: старые кривые деревья, живописные развалины. Его можно увидеть, если спускаешься пешком — гиды, увы, проезжают мимо.