Одно из главных чудес Дагестана — это его языковое многообразие и то, что местные «малые» языки продолжают жить, несмотря на глобализацию. Об их удивительных особенностях, а также о заблуждениях, которые существуют на их счет, рассказывает доктор филологических наук, профессор Вышей школы экономики, руководитель лаборатории языковой конвергенции, специалист по языкам Дагестана и социолингвистике Нина Добрушина.
Так заблуждаться может только тот, кто в Дагестане не бывал. В республике нет одного «дагестанского языка». По последним подсчетам, их здесь около пятидесяти. Большая часть принадлежит к одной языковой семье — нахско-дагестанской, то есть они восходят к одному языку-предку. Этот предок существовал очень давно — оценки разнятся, но не меньше 5000 лет назад. Например, аварский и даргинский или лезгинский и лакский — родственники, но не более близкие, чем английский и русский. Кроме представителей этой большой семьи в Дагестане есть еще три тюркских языка — кумыкский, ногайский и азербайджанский. Эти три языка не родственны другим языкам Дагестана. Тюрки появились на этой территории позже. Наконец, еще есть немного носителей татского языка, он принадлежит к индоевропейской семье, то есть является родственником русскому, правда, очень далеким.
На самом деле все не так просто. Да, в горной местности люди жили изолированно, контакты отсутствовали, поэтому развивались разные языки. Это, конечно, имеет значение, но горы есть и в Чечне — а там на большой территории один язык.
Некоторые исследователи считают, что дело в эндогамии: в Дагестане был довольно строгий запрет на браки между жителями разных сел. В большинстве мест предпочитали найти сыну жену из своего села, и желательно из своего тухума. И девушек из села никуда не отдавали. Смешения не происходило, внутри села все говорили на одном языке. Вроде бы это все объясняет, но мы знаем, что в других многоязычных регионах мира все было по-другому. Например, в Амазонии есть места, где нужно обязательно брать жену с другим родным языком (там говорят: «Те, кто говорит на нашем языке, наши братья», «Мы не женимся на наших сестрах»). В Австралии тоже была распространена экзогамия, но это не мешает языковому богатству страны. Так что однозначного ответа на вопрос, чем обусловлено количество языков в Дагестане и на других территориях, нет.
Это, конечно, неправда. В Дагестане много языков, но есть и другие многоязычные зоны в мире. Самая высокая языковая плотность, видимо, в Папуа Новой Гвинее. Вообще, в Океании очень много языков, еще в Африке, в Индии, в Непале. К тому же лингвисты смотрят не только на число языков на единицу площади, но и на количество языковых семей, то есть неродственных языков. Например, в Южной Америке не просто очень много маленьких языков — многие из них совершенно не родственны друг другу. А в Дагестане большая часть языков все же принадлежит к нахско-дагестанской семье. Но на территории Российской Федерации Дагестан, конечно, чемпион по языковому разнообразию. И в Европе тоже ничего похожего нет.
Определять границу между языком и диалектом можно по-разному. Можно на основании базовой лексики (таких слов, которые реже всего заимствуются) — какой процент базовых слов совпадает. Можно на основании сходств в фонетике или в грамматике. Можно на основании взаимопонимания — могут ли люди, впервые услышав речь на этом языке, понять его просто потому, что он похож на их родной язык. Можно руководствоваться тем, что сами люди думают об этом — считают ли жители соседних сел, что они говорят на одном языке, или нет. Еще бывает так, что группа родственных идиомов (вариантов языка) имеет один литературный язык. Например, кубачинский очень сильно отличается от других даргинских идиомов, но у него нет собственной письменности — это не литературный язык. Кубачинские дети в школе учат литературный даргинский язык, который им совершенно непонятен. Но именно из-за того, что в школе преподается литературный даргинский, многие назовут кубачинский даргинским диалектом.
Так что окончательный ответ на вопрос, сколько же языков в Дагестане, зависит не только от исследованности местных диалектов, но и от подхода, который вы выбираете для решения этого вопроса.
«Бедный» язык — это ненаучное определение, но если оперировать такими категориями, то иногда лексическому богатству языков Дагестана можно позавидовать. Например, у горцев-животноводов очень много слов для обозначения овец, баранов, ягнят разного возраста и разных частей тела этих животных — гораздо больше, чем в русском языке. Очень детально обозначаются разные горные рельефы, склоны. Например, солнечная и теневая стороны горы часто обозначаются разными словами. Еще одна интересная особенность языков горцев — внимание к высоте расположения. Во многих языках есть специальные указательные местоимения, которые не просто сообщают, дальше или ближе к говорящему находится предмет (как русские слова «тот» и «этот»), но и выше говорящего он находится или ниже.
Что касается грамматического «богатства», то в дагестанских языках много таких форм, которых в русском и в других знакомых нам языках нет. Например, в русском языке мужской, женский и средний род выражается в окончаниях прилагательных, некоторых глаголов и местоимений: «Вчера домой вернулась моя любимая Саша». Для англичанина это очень трудно, там в аналогичном предложении рода не будет видно нигде. А в некоторых дагестанских языках род может быть выражен во всех словах, кроме самого существительного: и в наречиях, и в числительных, и даже в послелогах.
В андийском языке есть разные слова для местоимения «я», в зависимости от того, кто о себе говорит — мужчина или женщина. А мегебский язык знаменит тем, что в нем есть специальный девичий род, так сказать. Если вы говорите «Магомед пришел», то в слове «пришел» будет одно окончание, если «Корова пришла» — другое, а вот если «Патимат пришла», то придется выбрать из двух вариантов — в зависимости от того, замужем Патимат или нет.
Правильнее сказать, что в конце XIX — ХХ веке у многих дагестанских языков появилась письменность на основе кириллицы. В 1920—1930 годах предпринимались попытки внедрить письменность на основе латиницы. Но задолго до этого в Дагестане пользовались арабским алфавитом. Арабский был языком религии, науки и культуры. В каждом селе встречались люди, которые владели им в какой-то степени. Еще какая-то часть населения арабского не знала, но использовала арабские буквы, чтобы писать на своих родных языках. Примерно так, как сегодня мы иногда пишем латиницей по-русски: Privet, Vasya. Есть рукописи XIX века, где, например, аварский текст записан арабицей. Другое дело, что не на всех языках такие рукописи засвидетельствованы. И, конечно, далеко не все население было грамотным — как и во всем мире.
Правильнее сказать — очень многие дагестанцы многоязычны. До распространения русского языка жители многих дагестанских сел знали кроме своего родного языка еще языки своих соседей, а часто и еще какой-то крупный язык своей местности. По нашим данным, самые многоязычные — жители села Генух. Они владели своим родным гинухским языком, языками соседей — бежтинским и цезским, местным лингва франка (то есть языком межнационального общения, не являющимся родным ни для одного из пользователей) — аварским, и еще почти все мужчины владели грузинским. Отдельные жители знали арабский. Затем, в середине ХХ века, к этому списку прибавился русский. А потом русский стал вытеснять другие языки. Сегодня в Генухе еще немало людей, которые владеют шестью языками, но среди молодых уже не все владеют даже аварским, говорят только на своем и на русском.
Но такая многоязычность была свойственна далеко не всем дагестанцам. Носители больших языков могли не знать никаких языков, кроме родного. Например, аварцам, лакцам, лезгинам часто было достаточно своего родного языка. Наиболее образованные среди них еще владели арабским. Сегодня большинство дагестанцев говорят на двух языках: родном и русском.