Пожалуй, главная особенность карачаево-балкарского бычака в том, что этот бытовой пастуший нож не использовался в боевых целях. Наоборот, ножом, единожды отведавшим человеческой крови, даже если порез случался по неосторожности, уже не пользовались. Он считался нечистым. Как правило, его выкидывали в реку. Так, по крайней мере, утверждают сегодня мастера ножей.
Легкий, удобный и практичный бычак — непременный атрибут мужской экипировки в поле, походе, готовке и даже за столом. Профессионалы отмечают, что он отточен и доведен до совершенства столетиями использования.
— Ножи с формами рукоятки и клинка как у известного нам бычака использовались уже во времена гуннов, алан, болгар, хазар, участвовавших, как известно, в этногенезе карачаево-балкарского народа. Их часто находят в местах древних поселений и могильниках на территории Карачаево-Черкесии, — говорит Умар Кочкаров, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института археологии РАН. — В Хасауте, Худесе, Дууте, Учкулане, Карт-Джурте, Теберде, Архызе и других местах прослеживается развитие горнорудного дела уже в эпоху Средневековья. Судя по археологическим находкам, кузнечное дело одно из первых обособилось в самостоятельное ремесло. В позднем Средневековье в основе кузнечной технологии Карачая и Балкарии была холодная ковка металла методом сыродувья, доводки его до мягкого состояния с последующей тепловой обработкой готовых изделий. Металл добывали в основном из местных руд. Это оставило след в топонимике: Медная Балка, Свинцовая балка, Железистая Скала.
По словам историка, среди кузнецов выделялись специализации — мастера по железу (темирчи), меди (багырчи), серебру,
Сегодня бычак популярен еще и потому, что из-за особенностей строения он не считается холодным оружием. Значит, не нужно оформлять специальное разрешение на его ношение. Спрос на бычак большой, к хорошему мастеру с именем очередь на многие месяцы вперед.
Шамиль Батчаев в свои 26 лет уже считается признанным мастером, одним из нескольких кузнецов в республике, кто изготавливает ножи с нуля. Отучившись в Карачаевске на программиста, он некоторое время работал по специальности, но однажды заинтересовался кузнечным делом. Больше трех лет самостоятельно изучал теорию работы с металлом по учебникам. Потом перешел к практике, обучаясь приемам по видеоурокам в интернете. Сейчас работает в родной Теберде, где оборудовал настоящую кузню, с плавильной печью и наковальней.
Чтобы заказать Шамилю бычак, изготовленный по классической технологии, придется подождать.
— Не проходит дня, чтобы в директе не заказывали бычак, — рассказывает мастер. — Я делаю ножи индивидуально, в зависимости от возможностей заказчика и от того, как будет использоваться нож. Металл кую сам. Это длительный и трудоемкий процесс. Обычно набираю партию заказов и на какое-то время прекращаю прием. Кто не успел — ждут следующего.
Удлиняет процесс и то, что в комплект к бычаку идут шило и кожаные ножны. Вся эта конструкция должна быть компактной, легко крепиться к поясу.
— Это отличительная особенность настоящего карачаево-балкарского ножа — к нему в пару обязательно делают специальное шило. В старину охотники пользовались им даже чаще, чем самим ножом. Исторически это связано с охотой на туров, обитавших высоко в горах, куда охотник мог подняться только пешком, оставив лошадь в низине, — рассказывает кузнец. — Чтобы спустить добытую тушу вниз, ее подвязывали за ноги, делая шилом проколы. Тогда охотник мог нести ее за спиной.
Стоит бычак у Шамиля сравнительно недорого: от 7 тысяч рублей за самый простой из стали, с деревянной рукоятью и простыми ножнами, до 70 тысяч за экземпляр из булата с рукоятью из бивня моржа или слона и ножнами из бычьей кожи тонкой выделки. Поэтому заказывают работу кузнецу не только коллекционеры, но и простые фермеры, туристы, повара.
— Раньше рукоять ножа делали из рога горного тура, редко — бараньего. Еще реже использовали древесину. Дело в том, что рукоять не собирали из двух частей, а вытачивали цельную, разогревали железо и буквально впаивали хвостовик в центр, — объясняет Батчаев. — Остывая, он намертво фиксировался. Твердый рог подходил для этого идеально, дерево же часто трескалось. Сейчас, поскольку есть клей, делают рукояти из любых материалов: твердой древесины (дуба, бука, ясеня), рога, кости и даже бивней. Зависит от возможностей.
Знатоки просят мастера выточить рукоять из тебердинского ясеня — он отличается особой прочностью. Из него мастер делает и обухи на топоры, чтобы выдерживали ударную нагрузку. Вкладка в ножны, наоборот, делается только из мягкого дерева: липы, тополя, чтобы лезвие не тупилось. Сами ножны раньше шили из самой твердой бычьей кожи. Шов делали прямой строчкой так, чтобы об него можно было оправить лезвие ножа. Сейчас ножны можно заказать из любого декоративного материала.
При всей свой многофункциональности бычак никогда не использовался для сражений. Карачаевцы и балкарцы никогда не смешивали боевое оружие и бытовые ножи. Ни при каких обстоятельствах нельзя было касаться боевым клинком животного, а бычак использовать в бою.
— Слово «бычак», по всей видимости, произошло от древнетюркского «бич» — «резать, рубить». В различных вариациях (бычак, бичак, бычах, пычак, пчак) встречается практически у всех тюркоязычных народов, — рассказывает фольклорист Харун Акбаев, завотделом языковедения и фольклора Карачаевского научно-исследовательского института. — В карачаево-балкарском языке термин «бычак» — общеродовое понятие. Конкретный вид уточняется добавлением слов, описывающих материал ножа или его назначение. Например, джонган бычак (буквально «стесывающий нож») — хозяйственный, плотницкий, джыргыч — для разрезания кожи, канджал бычак — кухонный нож, камиш бычак — деревянный ткацкий нож, картык — костяной нож, использовавшийся в медицине.
Как поясняет ученый, нож, сейчас известный под названием «карачаевский или балкарский бычак», — лишь одна из разновидностей ножей, использовавшихся до революции. Его носили все совершеннолетние мужчины старше 14 лет, вне зависимости от сословий (холодное оружие могли носить только мужчины свободных сословий). Использовали на охоте, пастбищах, при убое животных, готовке. Мальчикам-пастухам разрешалось его носить до совершеннолетия, чтобы при необходимости заколоть раненое животное до того, как оно околеет.
Как ни странно, этот простой и даже обыденный нож часто покупают в качестве подарка. Сейчас национальные карачаево-балкарские ножи можно заказать у мастеров из других регионов. В Дагестане так и вовсе поставили производство на поток на одном из заводов.
Мастера к «штамповкам» относятся прохладно, называют их игрушками для дилетантов. Настоящий карачаевский нож — только ручной работы. Тем более что современные оружейники, сохраняя функциональность, умудряются сделать штучный эксклюзивный товар — с гравировкой, красивыми ножнами и рукоятью из самых разных материалов.
Один из мастеров, делающих скорее произведения искусства, чем бытовые ножи, — Виталий Бедрик из Курганинска. О бычаке он узнал почти случайно, но, однажды изготовив, включил его в свою постоянную линейку. Делает под заказ из редких пород деревьев, бивней и рогов, с гравировкой и другим декором.
— Первый бычак мне заказал владелец магазина этнотоваров из Нальчика, — вспоминает мастер. — Мы долго беседовали об особенностях, истории ножа. Меня подкупила его любовь, глубокие знания и гордость за свой национальный нож. Всегда удовольствие работать для настоящих ценителей. Теперь бычак есть в моем «арсенале», спрос стабильный. Заказывают его не только карачаевцы и балкарцы, но и ценители ножей по всей стране. Выглядит бычак просто, но на изготовление одного уходит минимум три месяца. У ножа свой характер, это вам любой специалист скажет. Стоит взять его в руку, чтобы понять: его формы и техника изготовления оттачивались столетиями, а секреты передавались из поколения в поколение. Требуется не только мастерство, но и знание материалов, чтобы сделать его по всем правилам. Бычак совмещает функциональность и красоту. Не стыдно на полку поставить в любую оружейную коллекцию и использовать по назначению тоже. Одна из моих работ с рукоятью из бивня мамонта с резьбой часто используется по прямому назначению. Иной бы не снимал такой экспонат с полки, а владелец этого считает, что нож должен работать.
Нож был неотъемлемым атрибутом жизни горцев — неудивительно, что вокруг него сформировался определенный этикет. Многие правила обращения, дарения и использования соблюдаются до сих пор. Нарушение считается признаком невоспитанности.
Например, строго запрещается даже в шутку размахивать ножом на людях. До сих пор существует поговорка «Бычак созулган этеди» — «Нож удлиняется». Это предостережение — можно не рассчитать свою ловкость и поранить другого человека.
— Раньше мужчина не выходил из дома без ножа, практически не выпускал его из рук, — рассказывает кузнец Батчаев. — Бычак был с ним в работе на поле, на ферме, за столом. Им обрабатывали дерево, кожу, занимались мелкой починкой. Если мужчина не работал ножом, то он его полировал, точил, оправлял о ножны или протирал специальной тряпочкой с маслом. Это настолько вошло в привычку, что даже сейчас многие неосознанно повторяют эти действия за своими родителями, полируя и оттачивая нож при всяком удобном случае.
Историки подчеркивают, что отношение к ножу было трепетным. В старину нож для мужчины имел сакральное обрядовое значение, подтверждением этому служат оставшиеся в народной культуре пословицы и поговорки.
— Нож всегда был не простым подарком, — рассказывает этнограф Харун Акбаев. — мужчина дарил его только в знак особого уважения. В качестве подтверждения своих слов или как аргумент в споре он мог сказать «даю свой нож», «если не прав, отдам свой нож».
В целом оружие и ножи — это мужская история. У карачаевцев и балкарцев женских ножей не существовало. Девушке могли подарить нож только в одном случае.
— Мужчина мог отдать свой нож возлюбленной «в залог», в знак своих чувств и серьезности намерений, — поясняет этнограф. — Девушка, принимая такой дар, показывала свое согласие и взаимность. В старинных песнях-плачах пели, как горюющая по погибшему суженому девушка сводит счеты с жизнью именно таким ножом.
Из более чем сотни мастеров, делающих бычак на продажу, техникой изготовления с нуля владеют единицы. Остальные вытачивают клинок из готовых листов стали.
— Сейчас моя профессия исчезающая, — печалится Шамиль. — Проблема в том, что обучиться на кузнеца практически негде. Раньше эти знания передавались в основном внутри рода. Годами сын наблюдал за работой отца и постепенно вовлекался в дело. Сейчас кузнечных династий не осталось.
Молодой кузнец надеется, что в будущем ему будет кому передать свое мастерство, что кто-то из детей захочет пойти по его стопам. От предложений взять кого-то в подмастерья Шамиль отказывается.
— Меня регулярно просят научить. Но проблема в том, что это очень долго и дорого, — сетует мастер. — Чтобы научиться ковать один клинок от и до, нужно испортить стали на сто клинков. Ни я, ни ученики таких трат себе позволить не можем.