Большой Карачай: заповедник горской архитектуры

Есть в Карачаево-Черкесии места, где к истории можно прикоснуться в прямом смысле этого слова. В верховьях реки Кубань, к юго-востоку от Теберды, существует настоящий заповедник деревянной горской архитектуры — это старинные аулы Хурзук, Учкулан и Карт-Джурт. Здесь сохранилось около 50 уникальных построек — старинных бревенчатых домов с необычными дерновыми крышами в духе «норвежской сакли», каких не встретишь не только на Кавказе, но и во всей восточной Европе.

Правда, как долго еще простоят памятники зодчества, неизвестно. Предоставленные солнцу и ветру, оставшиеся без присмотра, срубы ветшают и рушатся на глазах.

Жили-были три аула

До революции Учкулан, Карт-Джурт и Хурзук были главным культурным и экономическим центром всего Карачая, тут находились учебные и медицинские учреждения региона. В обиходной речи народа место до сих пор зовется «Большой Карачай». Все три аула расположены в нескольких километрах друг от друга в верховьях реки Кубань на высоте около 1500 метров.

Дорога до древних аулов из туристических Кавминвод займет около четырех часов (примерно столько же, сколько и до популярного курорта Домбай). Качество дороги хорошее: на всем ее протяжении сделано асфальтовое покрытие.

Сейчас в трех аулах живет меньше 3 тысяч человек. В самом населенном — Хурзуке — всего около 1200 жителей. Работы в селах нет, вот молодежь и уезжает. Впрочем, местные жители рассказывают, что до депортации дела обстояли совсем иначе, а домов было так много, что «от одного до другого села можно было пройти прямо по крышам».

И действительно, согласно Всесоюзной переписи населения 1926 года, в селах Учкуланского округа жило более 19 тысяч человек. Три села фактически сливались в единую агломерацию.

После депортации карачаевцев в 1943 году эти территории отошли Грузии, в составе которой находились до 1955 года. Земли заняли грузинские сваны, а традиционные карачаевские дома стали приходить в упадок: их сжигали, пилили на дрова, разбирали и развозили для строительства официальных учреждений. Многие и вовсе были превращены в хлева. В итоге к возвращению хозяев выстоять удалось едва ли сотне домов. Сейчас осталось вполовину меньше.

Точный их возраст не установлен, однако местные этнографы дают им до трех сотен лет. Строили такие дома из бревен, глины и дерна по особой технологии, которая сохранялась у карачаевцев вплоть до середины XIX века.

Дом построим — будем жить

Практически все карачаевские бревенчатые сакли строились без фундаментов, потому что грунт в этой местности достаточно прочный и каменистый.

— Вначале рылись неглубокие котлованы, по углам они укреплялись массивными валунами. На них в основание стен ставили наиболее массивные стволы особой смолистой сосны, — объясняет технологию строительства архитектор Ильяс Чагаров. — Затем начинали выкладывать стены. Стволы подбирались так, что зазоров между ними не было. Чтобы соединить бревна, в них вырубались специальные выемки.

Высота стен составляла примерно 2,5−2,7 метра. Уже собранную стену несколько раз обмазывали желтой глиной, так что получался слой толщиной до 10 см. Из этой же глины делался и пол. Двери в домах устанавливались маленькие, в 2/3 среднего роста, окна отсутствовали. Делалось это для сохранения тепла. Лишь в некоторых домах вырезали небольшие окошки.

В последнюю очередь настилалась крыша — она также была бревенчатой, делали ее одно- или двухскатной. Поверх бревен в несколько слоев выстилали глину и дерн. В итоге крыша не только отлично сохраняла тепло внутри, но и не протекала.

— Получался на удивление энергоэффективный дом: зимой он сохранял тепло очага, а летом — приятную прохладу, — говорит Чагаров. — К тому же с земляной крышей, покрытой густым дерном, дома идеально вписывались в рельеф местности. Издалека их практически невозможно рассмотреть.

Согласно устным преданиям, сделано это было специально, чтобы укрыть поселения от глаз неприятеля. Видимо, по этой же причине у срубных домов не было предусмотрено дымоходов в привычном понимании. Над очагом в крыше просто прорубалось оконце, куда выходил дым. В случае опасности его закрывали идеально подогнанным куском дерна, тем самым маскируя жилище.

Сакля и сайдинг

Сейчас таких домов в Большом Карачае можно найти около 50, больше половины из них находится в Хурзуке. Состояние построек разное: одни сохранились на удивление хорошо, от других остались только фрагменты стен.

— Можно выделить три основных вида срубных домов в Большом Карачае, — рассказывает архитектор Ильяс Чагаров. — Наиболее древний из них — простой однокамерный дом. Со временем эти дома увеличивались за счет пристроек или, как их называли, «отоу», с отдельным входом, куда отселяли женившегося сына. Так появились дома типа «арбаз юй», в которых жилые постройки возводились вокруг крытого общего двора в виде многогранника. Такие жилые комплексы могли достигать поистине исполинских размеров, но, к сожалению, ни один из них не сохранился, именно эти дома пострадали в годы депортации больше всего. Более современный тип срубного дома — галерейный, это большие вытянутые строения с несколькими входами. Некоторые из них обитаемы до сих пор.

Один из самых крупных и хорошо сохранившихся домов этого типа — дом Мухаммада апенди Байрамукова, известного среди карачаевцев религиозного деятеля и главного кадия (судьи) Карачая XIX века. Впоследствии в нем жили трое его сыновей, а затем и внуки. Но называют его и по сей день «дом Мухаммада апенди Байрамукова», хотя построен он гораздо раньше (скорее всего, отцом или дедом кадия, но тут мнения ученых расходятся). Это очень крупный дом, метров пятнадцать в длину и пять в ширину. Уникален он, помимо размеров, еще и тем, что внутри каждого отсека есть по две просторные комнаты, хотя традиционно карачаевские срубы были однокомнатными.

— А в этом доме жили две сестры моего деда, — вспоминает выходец из Хурзука Ахмат Чотчаев, показывая еще одну из уцелевших построек. — Я здесь жил, когда приезжал к ним в гости. Вот тут, справа, была кладовая, а вот эти две комнаты были жилые. Дом, к сожалению, опустел, когда тетушек не стало, своих детей у них не было. Мы очень хотим хотя бы частично его реставрировать. По самым скромным подсчетам, этому дому 200−250 лет.

Однако восстановление таких домов чрезвычайно проблемное дело: за годы многие из приемов строительства бревенчатых домов были утрачены. А специалистов по реставрации в республике нет. Поэтому многие занимаются ею самостоятельно — как получается.

Например, дом Героя Советского Союза, партизана и майора Красной Армии Османа Касаева сегодня и вовсе не узнать. В нем до сих пор живут родственники героя. Однако недавно стены были обшиты сайдингом, и теперь рассмотреть за гладкой стеной современных стройматериалов старинную бревенчатую саклю невозможно.

Остальные же дома, оставшись без присмотра, просто разрушаются. Сегодня ни один из них не причислен к списку памятников истории и культуры даже регионального значения.