«За последние 20 лет в российском кино не найдешь ни одного крупного проекта, где главную роль играет представитель небольшой нации». Именно так, говорит Вадим Цаллати, режиссер Егор Кончаловский поздравил его с ролью в фантастическом экшене «Мафия: игра на выживание». О том, как «простой парень из Дигоры» стал играть большие роли на большом экране, Вадим рассказал порталу «Это Кавказ».
— Отец выписывал журнал «Наука и жизнь». В одном из номеров рассказывалось о мужчине, который изобрел махолет. Это такие крылья из легких материалов, теоретически они могли помочь тебе куда-то улететь. Загорелся мыслью — собрать. Самозабвенно конструировал аппарат из того, что было под рукой, в итоге смастерил «самолет». Пытался на нем взлететь: прыгал с крыш и возвышенностей, потом с помощью друзей как-то умудрился привязать эти крылья к себе, мы разбегались то в одну сторону, то в другую в надежде, что я все-таки полечу… Лет 12 мне тогда было. Так и рос — самый обычный провинциальный парень из Дигоры. Единственное, чем отличался от других детей, по рассказам родителей и старших, — у меня была какая-то безудержная фантазия. Часто меня так и называли — фантазер.
Кажется, в детстве я успевал все: хорошо учиться в школе, играть на улице с пацанами, гонять с ними в футбол, по дому помогать. Могу и сейчас запросто дать мастер-класс по ведению хозяйства! Большой сельский дом, обширная территория, море работы по хозяйству — нужно было полоть, копать, выращивать картошку, помидоры, огурцы… До сих пор помню, как за чем ухаживать, когда собирать, когда — лопать с грядки. Каждое лето — в горы, на сенокос. Сейчас понимаю, какое счастливое это было время. Тогда же все утомляло, не нравилось.
Мысли какие-то об актерстве были, но не скажу, что серьезные. Да, мне нравилось кино — у нас в Дигоре был кинотеатр, который работал, кажется, дважды в месяц. Ходил туда смотреть фильмы. Все, что показывали, видел по многу раз. Очень нравились картины про индейцев или вот «Спартак» с Дугласом… Это была какая-то магия, абсолютное волшебство, начинающееся, как только в зале гаснет свет! Я находился так далеко от Москвы, что не то что думать, даже мечтать было сложно о какой-то связанной с кино профессии. Но все сложилось именно так — я стал артистом.
— Хотя после школы я пошел учиться на ветеринара. Год продержался, успешно закрыл сессию. Тем временем — лето, вступительные экзамены в вузы. В Северо-Осетинском государственном университете при факультете искусств второй или третий год работало актерское отделение, даже выпуска еще не было. «Слушай, Вадим, а давай к нам!» — предложил один товарищ — студент актерского, помня мое увлечение музыкой, кино.
Я пришел на крайний отборочный экзамен, надежд никаких не питал: курс был уже практически сформирован. И вдруг — прохожу! Огромное спасибо моим педагогам Юрию Николаевичу Лекову и Тамаре Батырбековне Кабановой, замечательной актрисе национального осетинского театра. Благодаря Юрию Николаевичу я и поступил. Много позже узнал: он вернулся в тот вечер после экзамена домой и рассказывал своей супруге Тамаре, мол, приходил прослушиваться парень, «у него такие интересные глаза, и я, знаешь, взял его». «Ну зачем, мы же уже набрали курс…» — сокрушалась она в ответ. Вот так все и началось. С «интересных глаз».
Проучился месяца три на актерском, а родители все еще думали, что учусь на ветеринара. Надо было как-то сообщить им… Помню реакцию отца. Он занимался какими-то домашними делами и тут я: «У меня для вас новость. Я уже три месяца учусь на артиста». Отец помолчал, потом улыбнулся и сказал: «А чем черт не шутит?» Так что родители одобрили мой выбор.
После четырех лет в СОГУ была Москва. Набирали студию для осетинского театра, я и поехал. Учиться в столице — это же мечта! Условия для развития — полно разных театров, в которых можно смотреть, учиться, подмечать интересные вещи. Потом была Таганка, кино… И все завертелось.
— Будни актера — постоянное развитие. Если нет съемочного дня — читаю какой-нибудь сценарий, поэзию очень люблю, она меня заряжает, готовлю… Много времени уходит именно на чтение. На днях прислали сценарий мини-сериала, прежде чем дать ответ и встретиться с режиссером, надо почитать и понять, что за история. И так каждый раз.
Сейчас занят одним музыкальным проектом — первый трек уже записали, находимся в поисках новых песен. Группа называется «Без стука», конкретно мой проект с ней — «Анестезия Ц.». Еще очень много общаюсь с друзьями, люблю гулять, ходить. Кофе люблю! Утро начинаю с зарядки, со спорта.
«Тусовочная» Москва, конечно, втянула меня в свои объятия. Постоянно хожу к друзьям на их премьеры, показы, концерты, стараюсь смотреть много разных спектаклей — это ведь тоже часть работы. Люди ходят в театр, кино, чтобы смотреть и наслаждаться, а актер еще и учится, «наматывает на ус». Я смотрю все, что выходит: новые спектакли, фильмы, должен быть в курсе событий.
— Люблю этого персонажа! Вообще, сериал «Интерны» считаю образцом на телевидении — по качеству диалогов, актерским работам, съемкам, концепции. По крайней мере пока равных этому ситкому на нашем ТВ нет.
Многих из команды «Интернов» я знал до участия в проекте — с кем-то учился, с кем-то работал. С Иваном Охлобыстиным, к примеру, делали совместный замечательный проект «Москва, я люблю тебя».
Когда я пришел в «Интерны», вышло уже несколько сезонов ситкома. Долго думали, как «включить» героя. Когда в таком качественном проекте появляется новый персонаж — он должен гармонично вписаться в уже живущую историю, чтобы его полюбил зритель. Риск был большой. Но в итоге, судя по отзывам, Давид пришелся публике по душе.
В комедиях вообще непросто сниматься, надо быть очень живым. Если тебе смешно, это еще не значит, что и зрителю будет смешно — а он главный. На площадке царил очень жесткий распорядок. Например, один из эпизодов — проходных, элементарных — мы с Иваном Охлобыстиным все никак не могли отыграть. Как сейчас помню, надо было на ходу произнести какой-то очень легкий диалог, но мы его то раньше заканчивали, то позже, постоянно заваливали. И так — 17 дублей. Нам сказали: «Ребят, пока вы это не сделаете, домой никто не идет». А сцена проходная, сделать можно с одного дубля… Всякое бывало…
Давид, безусловно, открыл мне дорогу к новым ролям, знакомствам, подарил узнаваемость. Интересно, что в какой бы стране я ни был — в Штатах, во Франции, Нидерландах, Германии, носители русского языка знают Давида.
Другая роль, которой очень горжусь, она же самая первая, — участие в проекте «Антикиллер 2». Тогда мало снимали, и большой интересный российский кинопроект появлялся примерно раз в несколько лет. И вдруг мне поступает такое предложение! Сейчас фильм считается классикой. Состав потрясающий — Белявский, Бортник, Шакуров, Серебряков… И у меня тоже большая роль. Когда только вышла первая часть, шел по торговому комплексу, смотрю — афиша висит, думаю — вот классно, Гоша Куценко молодец, в таком фильме снялся, вот бы и мне… Через полгода я снимаюсь во второй части «Антикиллера». Этот же проект принес мне и первый серьезный гонорар. Как потратил деньги — не скажу (смеется). Сейчас бы, наверное, по-другому распорядился.
— Мегапопулярная игра мафия слишком кинематографична, чтобы не стать фильмом. Идея принадлежит режиссеру Сарику Андреасяну — он давно планировал перенести игру на большой экран. Был написан сценарий, получилось, что «Мафия: игра на выживание» — это не просто «экранизация игры», а большой, интересный и самостоятельный проект «по мотивам».
Знаете, в чем сложность восприятия подобных проектов российским зрителем? Наша публика привыкла к совершенно другим отечественным проектам, как правило, это драмы — «9 рота», «Легенда № 17» и прочие. А российское фэнтези, фантастический экшн в новинку для зрителя. Выходит на экран «Мафия», а ее, по сути, не с чем сравнивать на российском рынке — только с американскими блокбастерами. Конечно, мы проигрываем им, хотя бы в колоссальности бюджета на производство. Но в рамках отечественного кинематографа, безусловно, «Мафия» — большой прорыв, фильм удалось продать в несколько стран. Это притом что российские проекты, как правило, плохо продаются на мировом рынке.
— Главная роль в фильме «Мафия», конечно, огромная удача, успех, к которому я шел все эти 20 лет.
Представителям малочисленных наций, выходцам из небольших республик, особенно — кавказских, гораздо сложнее реализовать себя в кино. Сегодня нет аналога региональным национальным киностудиям, работавшим в советское время так же успешно, как и центральные. Вернее, они есть, но не функционируют. Ты обязательно должен поехать в Москву, чтобы попытать счастье в кино. Но это крайне сложный путь, в отрасли дикая конкуренция. Чтобы главный герой был осетин, грузин, армянин, кабардинец — такого нет в большом российском кино… Получается, что и шансов у тебя практически нет.
Актеры в разных странах не сталкиваются с аналогичными трудностями. У каждого есть шанс получить главную роль. Сама структура кино, допустим американского, выстроена совершенно не так, как в России. В Штатах много кинопроектов и для каждого есть своя ниша. Такая же ситуация с актерами. Афроамериканец Дензел Вашингтон играет положительных героев наравне с, например, Томом Крузом, у него есть этот шанс, он пробуется на роли, он их получает. Киану Ривз, Джеки Чан и многие другие — все они играют свои главные роли. Арабы играют положительные роли во французском кино и так далее… У нас такое было только в советском кинематографе.
Для меня роль в «Мафии» действительно очень важная вершина. Когда я отыграл в проекте, друзья звонили, поздравляли, режиссер Егор Кончаловский, с которым мы дружим со времен «Антикиллера», даже сказал: «Вадим, за последние 20 лет в российском кино не найдешь ни одного крупного проекта, где главную роль играет представитель небольшой нации».
В этому году мне исполнилось 40. Как сказал мой коллега, «ты сейчас как олимпийский чемпион — человек поехал на Олимпиаду, взял золото, приехал обратно победителем, а теперь думает, что делать, как развиваться дальше?» Что-то есть в этих словах… Олимпиада для меня — главная роль в «Мафии». Но дальше, конечно, буду насыщать свою творческую жизнь новыми проектами.