Ингушское историко-географическое общество «Дзурдзуки», о котором мы так много писали, в третий раз стало победителем конкурса Президентского фонда культурных инициатив. На этот раз грант в размере 7,8 млн рублей получил проект по возрождению и развитию архаичного музыкального творчества ингушей «Илли». Танзила Дзаурова, одна из активисток общества «Дзурдзуки», рассказала о том, как появился проект и кто помогает в его реализации.
— Илли — это героико-эпические песни. В них поется о героях и трусах, друзьях и врагах, девушке и молодом человеке, матери и брате. В них воспевают и проклинают, в них кодировали события: победы, поражения, эпидемии, изгнания, бедствия и счастливые моменты в истории народа. На ингушском языке илли не поют, его «говорят», хотя и мелодично, в такт, под музыку, но эти тексты — письма, обращения, воззвания, призывы. Замечательные илли, которые сопровождались игрой на скрипке, записаны исследователями. Нам важно было услышать их так, как их слышали наши предки.
Несколько лет назад мы, работая над проектом возрождения войлочного ковроделия в Ингушетии, заказали небольшой фильм на эту тему. Съемки шли больше месяца, приходилось выезжать в труднодоступные горные села, и когда нам казалось, что самое сложное позади, оказалось, что мы ошибались. Самое сложное — это подобрать музыку к фильму! Мы переслушали массу треков в интернете — ничего не подходило, а треков со старинными ингушскими мелодиями в хорошем качестве вообще нет. Как же так? Мы связались с другими ингушскими режиссерами, и они подтвердили, что материала по архаичной ингушской музыке очень мало. Молодые режиссеры Адам Сагов и Лейла Гагиева предложили свой музыкальный материал, который специально записывался для их фильмов. В частности, старинную ингушскую мелодию в исполнении Адама Белхароева из фильма Сагова «Путник трех веков» о долгожителе Аббасе Илиеве. И мы воспользовались их записями, другого выхода у нас не было.
— Работая в архивах, мы встречали упоминания о музыкальных инструментах ингушей в прошлом, существует «Антологии ингушского фольклора», где в нескольких томах изданы ингушские народные песни. Нас заинтересовала эта тема. Мы узнали, что из всех старинных инструментов в настоящее время бытует только струнный дахчан пандар. Все остальные вышли из музыкальной практики еще в начале ХХ века.
Мы стали собирать материал. Ингушский исследователь, архивист Берснако Газиков предоставил нам фотографии исполнителей и музыкантов начала ХХ века, а также уникальные нотные записи исследователя и композитора Адриана Павловича Митрофанова, который приезжал с экспедицией в горную Ингушетию в начале ХХ века, записал самобытные песни и мелодии и подробно описал инструменты, которые встречал у ингушских музыкантов. Есть и археологический материал — изображения на металлических пластинах, найденных в ходе раскопок в селах Мужичи и Алкун.
Хава Чилиева прислала нам из Ленинки материал диссертации Фатимы Цолоевой, где подробно описываются старинные ингушские музыкальные инструменты, из которой мы узнали, что каждая ингушка в старину в приданое с собой брала смычковый инструмент. К слову сказать, сейчас практически не используются ингушские смычковые инструменты. Нотные записи есть, но на чем их играть? На пианино? На гармони? Они ведь на скрипке исполнялись и сочиняли их на скрипке! И звучание совершенно иное — аутентичное! Или, к примеру, лира, которая частично сохранилась на Кавказе у некоторых народов, у нас она совершенно вышла из музыкальной практики, на ингушском она называлась шийта мерз — "12-струнная". Название и некоторые исследовательские заметки остались, а инструмент перестал существовать. Вот тут нам и пришла в голову идея о необходимости исторической реконструкции старинных музыкальных инструментов.
— Один мы уже реконструировали по старинным записям и фотографиям — это 4-струнный народный смычковый инструмент чондарг. Его изготовил грузинский мастер из Сочи Руслан Шония. Это было еще до победы в грантовом конкурсе. Про Руслана мы узнали благодаря социальным сетям, нам очень понравились его работы. Собрав материал из архивов, которые привез в республику Берснако Газиков, а также из фотографий археологических находок из средневековых склепов археолога Дениса Белецкого, мы предложили мастеру воссоздать инструмент. Сначала он не решался, но потом пошел нам навстречу и изготовил скрипку-чондарг, причем безвозмездно.
Сейчас ингушский мастер Адам Белхароев и кабардинец Зубер Еуаз одновременно работают еще над четырьмя инструментами. Всего мы хотим воссоздать 11 музыкальных инструментов.
— Кроме того, мы готовим к изданию Музыкальный атлас, где будет собран весь материал о песенно-музыкальном творчестве ингушей: информация о народных инструментах и музыкантах, нотные записи ингушских старинных и современных мелодий, исследование о роли музыки и песен в жизни ингушей, уникальные фотографии и записи из архивов. В создании атласа принимают участие исследователи и научные сотрудники Ингушского научно-исследовательского института, а также наш научный консультант, музыкант, композитор Александр Чередниченко.
В проекте также предусмотрена профессиональная аудиозапись не менее 10 треков песенного фольклора ингушей, в том числе уникальных записей начала XX века, привезенных Исой Боковым из парижских архивов; проведение семинаров и творческих лабораторий, чтобы научить не менее 10 человек игре на реконструированных музыкальных инструментах.
— А в будущем, мы очень надеемся, будет создан ансамбль народных инструментов. Ведь такого нет у нас в республике. Мы совсем недавно были в гостях у солиста ансамбля адыго-абхазской музыки и танца «БзаБза» Зубера Еуаза. Они начали аналогичную работу очень давно и достигли высокого уровня. Честно говоря, мы приехали под впечатлением и выражаем огромное уважение этим людям. Будем счастливы, если бы хотя бы частично удастся повторить их путь.
Наша цель — возродить архаичное песенно-музыкальное творчество ингушей. Дать ему новую жизнь, новые формы. Внедрить его в репертуар современных артистов, предоставить новый (старый) музыкальный материал музыкантам.
Но самые главные наши адресаты — это жители Ингушетии, которые любят и гордятся родной культурой. Узнав о проекте «Илли», люди начали приносить нам старинные пластинки, записи на бобинах, сведения о музыкантах и музыкальных дел мастерах, фотографии музыкантов и исполнителей. Все это — бесценные сведения для создания Музыкального атласа и обновления фонотеки ингушской музыки.