— Как-то во время совещания в администрацию Пуровского района позвонили и сообщили, что в детский сад опять завезли скисшее молоко. Я тогда удивился: Ямало-Ненецкий округ такой богатый регион, почему мы сами молоко не разливаем?
С этого и началась история единственной на Ямале молочной фермы полного цикла, созданной чеченцем Русланом Саламовым. В этом году ферме исполнилось семь лет, а Руслан стал победителем конкурса «Лицо года» в городе Губкинском, где он живет и работает уже 20 лет. Победителей, кстати, выбирают путем голосования зрители и читатели местных СМИ.
Как работается южному человеку в условиях Крайнего Севера, узнал корреспондент «Это Кавказ».
Руслан уехал из Чечни во время войны. Отучившись в Современной гуманитарной академии в Москве, решил съездить в гости к двоюродному брату в Ямало-Ненецкий автономный округ посмотреть, какой он — Новый год под самым полярным кругом?
— И вот уже почти двадцать лет смотрю, — улыбается Руслан.
Устроился инженером в фирму, которая занималась обустройством газовых и нефтяных месторождений. Со временем стал ее генеральным директором. В 2013 году был избран депутатом Пурпейской поселковой думы, а в 2018 — назначен советником губернатора ЯНАО.
Молочным производством занялся почти случайно.
— Когда я задался вопросом, почему бы самим не разливать молоко, то подразумевал, что мы будем сотрудничать с каким-нибудь другим регионом, где это дело успешно развито. Да элементарно — где есть коровы. Стал изучать вопрос, советоваться со специалистами. На тюменском молокозаводе предложили разработать для нас этикетку и еженедельно поставлять любой молочный продукт. Но у нас в администрации возникла другая идея — самим открыть молочную ферму. Губернатор ее одобрил. Хотя я понятия не имел, где брать коров и как их содержать в таких свирепых условиях.
Учиться на животновода времени не было, но первым делом Руслан посоветовался с маркетологами и изучил чужой опыт.
— Исколесил сначала юг Тюменской области, потом почти всю Европу. Ходил по фермам и предприятиям. Везде всегда твердят, что европейское оборудование и в целом вся система — лучшие. Но хочу сказать: как ни автоматизируй предприятие, все же большую роль играет человеческий фактор. Да, в Европе другой менталитет, там больше ответственности, чем у нас. Но какого-то суперподхода нет.
Тем не менее оборудование для фермы Руслан закупил в Италии. Оно способно перерабатывать до пяти тонн молока в сутки. Первых коров голштино-фризской высокопродуктивной молочной породы привез из Тюмени и Екатеринбурга.
Сейчас животноводческий комплекс «Веритас» занимает пять гектаров сельхозземель, насчитывает более 80 коров, из которых 42 — дойное стадо, дающее тонну молока в сутки.
После взвешивания молоко перевозят из коровника в цех переработки и помещают в танкер для охлаждения. Предприятие выпускает 19 видов продукции: молоко, ряженку, кефир, йогурты с натуральными северными ягодами, сыр, творог, топленое молоко, масло. Все упаковывается на месте.
В этом году директор фермы намерен получить Свидетельство на племенное хозяйство: здесь растет второе поколение коров, которые родились в регионе и дают молоко. Они считаются уже местными, у всех есть паспорта.
Когда рождается новый теленок, работники фермы, как правило, на своей странице в Instagram выбирают ему имя вместе с подписчиками.
Руслан признается, что на ферме бывает не каждый день, но если нужно будет, то легко переоденется в рабочую одежду и пойдет в коровник.
— Когда захожу к коровам, они меня узнают, начинают мычать и ластиться. По именам, конечно, я всех не знаю. Главное — знает наш дояр. Он и так уже ревнует, всегда со мной соревнуется за внимание буренок. Для меня важнейшее — чистота. Уборка проводится два раза в день, полы с подогревом, содержание аммиака — минимальное. Как-то была проверка и член комиссии сказал: «Если бы я был коровой, жил бы только у Саламова».
В этом году компания планирует запустить линию по переработке мяса. Параллельно планируется расширять животноводческий комплекс, строить дополнительные коровники. Благо, есть куда и для кого расти. И проблему с кадрами Руслан готов решить — агитирует местных школьников личным примером, пообещал оплатить учебу в университете всем выпускникам, которые захотят получить профессию, связанную с АПК, и работать в его компании.
— Еще до того, как я запустил свое производство, у меня сын как-то спросил: «Дад (с чеченского — пап), а почему в Чечне молоко вкусное, а здесь нет?» В Чечне он ел все домашнее, натуральное. Хочется, чтобы и здесь детей кормили такими же продуктами.
Но не все покупатели понимают разницу. Многие, наоборот, предпочитают молоко, которое не портится полгода.
— Я его даже молоком не могу назвать, это скорее молочный напиток. Но людей трудно переубедить.
Сейчас большую часть продукции компания поставляет в детские сады и школы. В этом году в планах открытие собственного магазина в Губкинском, а пока молочка «Веритас» продается в специализированных машинах-автолавках на территории Пуровского района.
— Также продукцию компании заказывают местные продуктовые магазины. С ними первое время были сложности. Натуральное молоко в неправильных условиях хранения на второй день скисает. Покупатели, привыкшие к долгосрочному, стали жаловаться, а продавцы, вместо того чтобы объяснять, говорили: поставщик недоброкачественный. Поэтому мы от многих магазинов отказались. Это было мое решение. Сначала сбыт продукции упал, но, слава Всевышнему, мы вырулили. И те магазины, которые сейчас продают нашу продукцию, знают, что за ней нужно следить и что холодильники должны быть исправны.
Руслан отмечает, что в условиях пандемии многие кинулись за натуральным.
— А раньше многие говорили: «Да какая разница, какое я молоко в кофе добавлю, на каком молоке кашу сварю». Конечно, и сейчас таких людей хватает.
Когда на Россию обрушился COVID-19, компания смогла своевременно перестроиться. Стагнация длилась всего две недели.
— Конечно, из-за того, что закрылись садики и школы, продажи сразу упали. Мы тут же сориентировались, стали производить больше молокозатратных продуктов — масло и сыры.
За эти две недели животноводческий комплекс организовал доставку своей продукции на дом. Для удобства команда разработала наборы с фиксированной ценой. При заказе в сообщении надо просто указать наименование набора, адрес и номер телефона.
Тот объем, который должен был уходить в сады и школы, пошел в частный сектор. Это принесло свои плоды. Потребители, особенно молодые мамы, считают доставку удобной услугой и просят оставить ее и в дальнейшем.
— Сам процесс работы на ферме не изменился. У нас изначально вся территория является санзоной. Созданы все условия для гигиены и безопасного передвижения. Этому всегда уделялось особое внимание.
Сегодня Руслан со своей командой оказывает адресную помощь жителям поселений и городов Ямала — согласно спискам из управления социального обслуживания населения. В доставке молочной продукции нуждающимся семьям ему помогают волонтеры округа. Сколько людей получили помощь, пурпейский предприниматель не говорит: считает, что благотворительность должна быть тихой. Но известно, что их уже несколько сотен.
— Что самое сложное? Логистика и суровый климат. Я сегодня за одну машину сена заплатил 40 тысяч рублей, а чтобы мне ее сюда доставили из Тюменской области — еще 90 тысяч. Когда на улице минус 45, не каждый водитель поедет.
Многие мои южные земляки удивляются, как я живу в таком холоде? На своем примере могу сказать, что люди вообще очень живучие существа, а кавказцы тем более. Адаптируемся моментом. Плюс еще наш менталитет: мы же джигиты. Я не смею сказать, что чего-то не могу, или взяться, а потом сдаться — мне это не простят.
В городе Губкинском чеченская диаспора небольшая, но дружная, в 2019 году открыли мечеть.
— Правда, в этот рамадан мечеть была закрыта из-за карантина, а в прошлом году мы в ней каждый вечер устраивали ифтары (разговения) — по очереди каждый из нас брал на себя обязанность кормить всех прихожан.
Я никогда не общался с людьми по принципу, кто какую должность занимает, кто на какой машине ездит. Друзей тоже специально не выбирал — нас семеро, все мы чеченцы и дружим давно.
В Чечне, конечно, тоже много друзей и родственников. Сейчас гаджеты заменяют многие ценные вещи. Когда я приезжал в свое родовое село в Чечне, обязательно навещал всех родственников. А сейчас считается, что можно просто у старшего родственника появиться, а со всеми остальными по телефону связаться. Это нехорошо. Свои устои и традиции нельзя терять.
Я ни одной ниточки не разорвал с родиной, как бы территориально ни отдалился от нее. И здесь у нас с друзьями — как дома. Когда у меня появляется возможность или желание, я к каждому из них могу прийти в любое время. Или я наглый, или у меня самые лучшие друзья.
Я думаю — все же второй вариант.