Дарья Гревцева шьет вещи под маркой «Сурепка» меньше года, но ее изделия уже пользуются заметным спросом. Каждый месяц конструктор одежды получает десятки заказов, а ее фирменные товары — затейливые брюки «Степной ветер», лаконичные платья «Сударушка» и цветастые юбки «Девонька» — разъезжаются по всей России.
Дарье 21 год, она обожает этнику, ходит в чалме, круглый год носит лен и почти не пользуется косметикой. В работе девушка вдохновляется русским национальным костюмом и отмечает, что в Москве ценителей «колхозного стиля» даже больше, чем в родном Ставрополе.
— Первые свои наряды я сшила для друзей-музыкантов — ставропольской этно-группы «Лествица». Было время, когда я просто пропадала на их репетициях. А после концертов всегда говорила им, что поют они потрясающе, а вот выглядят — ужасно. Наконец, устав от моего нытья, сказали: «Ок, тогда сама сшей нам костюмы». Это был мой первый коммерческий заказ.
Тогда я пошила девушкам длинные белые рубахи, а парням — кафтаны и брюки из льна. А к ним сделала украшения из полимерной глины: серьги, подвески. Все это вместе заиграло! После ко мне стали обращаться и другие музыканты.
— Я выросла в селе Новоселицком, детство провела в степях, собирая полевые цветочки. Так, наверное, и полюбила все этническое. И теперь, когда очень устаю, я выезжаю за город и иду в какую-нибудь степь. Там ощущаю себя комфортно, наполняюсь энергией, восстанавливаюсь — это свобода.
Потому и в одежде мне нравится простота, незатейливость, неизбитая женственность. Все претензии, что мода стала неженственной, что все мешковатое, грубое и объемное, — несправедливы. Женственность и есть в естественности. Когда мне комфортно, то я и буду выглядеть хорошо. Все неудобное — это сейчас настолько немодно.
— На создание первой коллекции меня вдохновила одна знакомая, как и я, помешанная на природе. Я тогда только закончила ставропольское худучилище и разрешила себе какое-то время ничего не делать. Встретила ее на концерте, она и говорит: «Даша, давай вместе показ организуем». Ну, я и загорелась.
Мастерской у меня не было, шила модели дома, в своей спальне. Когда есть команда разработчиков: дизайнер, конструктор, технолог, швея, тогда можно браться за несколько моделей сразу. А когда ты одна, это крайне сложно. Поэтому я приготовила небольшую летнюю этно-коллекцию, которую мы потом презентовали на показе моды в Железноводске. В нее вошли брюки «Степной ветер» - по сути кусок льняной ткани, который обматывается вокруг бедер и завязывается лентами, а еще юбка на пуговицах, несколько платьев «Сударушка», чалмушки — теперь уже наши фирменные — и косынки. Показ прошел на ура!
— Все это меня так вдохновило, что я решила продавать свои вещи через Instagram. Долго думала над логотипом и названием бренда — перебирала названия разных трав: шелковица, цикорий, душица, полынь. Но на латинице все они выглядели слишком сложно. Тогда пришла на ум лаконичная сурепка. Помню, она у нас в селе везде росла, мы ее даже в детстве ели, когда резвились в полях. По вкусу напоминает рукколу.
Первые несколько месяцев я ничего не зарабатывала. Основные продажи начались в июне, когда я стала выставлять одежду на разных городских маркетах. Это действительно хорошая площадка. Так, за один летний месяц у меня было около 120 тысяч оборота. Точный доход не могу посчитать, потому что по факту все заработанное было вложено дальше — в ткань и в производство. Но на кофе с пироженкой в уютных кафешках оставалось.
— Сейчас я не шью одежду сама, а сотрудничаю с небольшим швейным производством: плачу швеям, которые создают вещи по моим эскизам.
Сначала я придумываю модель, строю конструкцию, крою ее из макетной ткани, меряю. Когда макет утвержден, вещь отшивается из выбранной ткани. И там обязательно вылезает что-то, что не нравится заказчикам, — тогда доводим до ума.
Почти вся моя одежда шьется из льна. Это ткань, в которой я уверена. Сама ношу лен круглый год и развеиваю миф, что это — летний материал. На самом деле, он универсальный и экологичный. Также я использую и хлопок, и вискозу, тоже эко-материалы. Ткани я заказываю на варшавском комбинате в Белоруссии. Там оптимальные цены и отличное качество.
— Мои цены не сильно отличаются от масс-маркета, хотя масс-маркет тратит меньше денег на производство. Чалмушки стоят по 800 рублей, косынки — 600 рублей. Популярные в моей коллекции платья «Сударушка» — 4300 рублей, брюки «Степной ветер» — 3700.
В среднем у меня бывает около 30 заказов за месяц — это и одежда, и украшения, которые я делаю сама. Но нигде так не удается заработать, как на ставропольских городских маркетах. Вот, например, на предновогоднем рынке выставила свою коллекцию, думала хотя бы пять тысяч заработать. В итоге вышло в 5 раз больше, а потом я еще весь вечер принимала заказы от посетителей в Instagram.
— Я слежу за экологичностью производства. И для меня это заключается в двух вещах: первое — качественные ткани, которым не нужны сотни лет, чтобы разложиться. Второе, чтобы люди, которые шьют вещи, действительно любили то, чем занимаются, и получали достойные деньги за свой труд. Это очень важно и часто игнорируется на больших промышленных производствах.
— Русский костюм для меня — это большой источник вдохновения. Когда начинаю погружаться, даже страшно становится, как много там нюансов. Это не только белая рубаха и красный сарафан, там столько цветов, столько форм.
Все дизайнеры пытаются чем-то удивить, но в наше время уже нет смысла изобретать колесо, лучше припадать к истокам. Тем более что многое происходит именно от русского костюма. Вот этот оверсайз наш — ведь та же русская рубаха.
В то же время у людей сейчас есть запрос как раз на что-то авторское, сделанное своими руками. От типовых «эйчэндэмовских» свитеров все устали. Я хочу к этому стремиться — делать больше вышивок на одежде и сложных узоров.
— Осенью у нас появилась новая коллекция с верхней одеждой: пальто, куртка и кейп — это плащ без рукавов, кстати, очень специфичная вещь, не думала, что ее купят тут. Но, как ни странно, разобрали.
Хотя далеко не все мои вещи понимают. Например, у меня в коллекции была косынка, над которой просто посмеялись, и все. Для Ставрополя это слишком смелый аксессуар. Летом их чаще заказывали москвички. У нас пока не так много носят одежду в стиле этника. Говорят, что это простое, деревенское, мол, «ну и колхозница, в селе бы так ходить». Ну да колхозница, но это же круто, да и когда эти люди последний раз были в селе?
Часто бывало, что девушка примеряет косынку, она ей безумно идет. А она смотрит и говорит: «Ну, не знаю, мне так непривычно». И все, человек боится, что будет выглядеть странно.
— Для меня никогда не было целью, например, попасть на неделю моды в Париже. Мне интересно наблюдать за миром моды, но не хочется туда погружаться. Конечно, если это случится — классно, это развитие в любом случае, но для меня это не цель. Моя цель — развивать «Сурепку», научиться с самой собой комфортно работать, проживать свои творческие кризисы и создавать комфортную одежду для жизни.
Ну, а если говорить о материальном, то я мечтаю о шоуруме в Тбисили. По уровню развития модной индустрии этот город уже становится если не наравне, то хотя бы в один ряд с Парижем, Миланом. В Тбилиси меня поразил уровень стиля — там они его очень тонко чувствуют. Я знаю, что там поймут и оценят какие-то смелые вещи из моей коллекции даже лучше, чем в Москве.
— Образ Сурепки — это в первую очередь мой образ. Если создавать портрет, то это девушка, которая ценит комфорт, свободу, любит гулять на природе. Ей нужны такие вещи, чтобы можно было и в ресторан пойти, и на выставку, и в лесу погулять. Это одежда как вторая кожа, в ней растворяешься.