В ста километрах от Владикавказа на берегу быстрой речки приютилось небольшое село Лескен. Ничем не примечательный, тихий уголок в последние годы стал точкой притяжения туристов. По пути в горную Дигорию они делают приличный крюк, чтобы увидеть местный музей под открытым небом.
Экспонаты стройным рядом расположились на центральной улице: деревянные телеги и колеса, каменные жернова, старинная мебель, водокачка. Предметы старины 11 лет собирает местный житель Асланбек Бетрозов.
— Все началось с картины «Ленин в Октябре», — вспоминает коллекционер. — Она висела в сторожевой будке, где я подрабатывал, еще будучи студентом ветфака.
Никому не нужный холст рисковал очутиться на помойке, но Асланбек привез его домой и повесил в подвале. Спустя годы там же поселился проигрыватель виниловых пластинок, выброшенный соседями. Длинноногий антикварный агрегат Асланбек поставил под одним из окон. Но их четыре, а проигрыватель — один.
— Мне такой вид не очень нравился, — рассказывает хозяин музея, — и я решил под каждое окно поставить какой-нибудь патефон. И пошло-поехало!
Сегодня в коллекции больше тысячи экспонатов: самовары, картины, немецкие швейные и пишущие машинки, которым по 200 лет, радиоприемники, фотоаппараты, телевизоры, посуда, монеты, чугунные утюги, бритвы с каменным точилом и деревянные гребни, а также курительные трубки, керосиновые лампы, элементы национального костюма, подсвечники, старинные охотничьи принадлежности и надочажные цепи — символ изобилия и благополучия осетинского дома в древности.
В музее хранятся семейные фотографии Бетрозовых и фамильная реликвия — рукописный русско-немецкий словарь.
— Этой тетрадке почти 80 лет, словарь моего отца, который изучал немецкий язык в школе, а потом — и на рабфаке, — рассказывает хозяин необычной коллекции, показывая пожелтевшие страницы, аккуратно исписанные синими чернилами.
У каждой вещи — своя история появления в домашнем музее: что-то хозяин находит сам, что-то приносят друзья, соседи и многочисленные родственники. Часть экспонатов Асланбек покупает.
— На барахолке во Владикавказе попались мне четыре вазы из латуни, каждая стоимостью по две с половиной тысячи рублей. Так мне захотелось, чтобы они у меня были, что взял, не раздумывая.
С появлением громоздких экспонатов музею стало не хватать места в подвале. Так экспозиция выбралась на улицу.
— Со временем ко мне стали попадать крупные предметы: каменная мельница, деревянная арба, ткацкий станок, водокачка, плуг. Сперва я их складывал в огороде, но потом стало тесно и там. Тогда возникла идея разместить их возле дома. Пошел в сельсовет, спросил разрешения. Так и появился на улице мой музей.
Сегодня в Лескене и окрестностях нет человека, ни разу не бывавшего в доме Бетрозовых. Плату за осмотр Асланбек не берет.
— Мне нравится, что людям интересно. Главное, чтобы мы не забывали свою историю, знали, как жили наши предки, какими предметами пользовались. Прочитать в учебнике — одно, а увидеть, потрогать, ощутить — совсем другое. Здесь история как будто оживает.
Желающих купить ту или иную вещицу достаточно: то просят продать печку-буржуйку, то — лук с колчаном стрел. В этом вопросе хозяин категоричен.
— Ничего продавать не собираюсь. Семье на хлеб я всегда смогу заработать, а большие деньги мне не нужны. Могу что-то подарить, но продавать точно не стану. Лет пять назад у меня хотели раритетный телевизор купить, предлагали 150 тысяч за него, но я не отдал.
Особое место в музее занимают предметы времен Великой Отечественной войны. Большую часть нашли здесь же, в селе. Память о боях 1942 года на подступах к Владикавказу хранят советская радиостанция, солдатские каски, походные котелки, закоптившийся чайник и фронтовая горелка, патронташ и кожаная портупея, а также немецкие ножны, фляги, бинокль, миноискатель, снаряды и пистолеты, в том числе трофейный парабеллум.
— Почти все это выкопали соседи у себя в огородах, после боев здесь много чего осталось, — говорит Асланбек. — Разве можно это выбрасывать?
Старейший экспонат в коллекции — каменная ступа. Хозяин музея уверен: ей не меньше тысячи лет. Горцы-охотники подарили нарезное ружье с печатью 1850 года, но есть предметы, возраст которых не определить.
— Как-то попала мне в руки интересная вещица: похожа на солдатский штык, но с наконечником необычной формы. Стал искать в интернете что-либо похожее. Оказалось, такими приспособлениями пользовались солдаты наполеоновской армии, чтобы сбрасывать врагов с лошадей. Кому принадлежала эта штука и как попала в наши края, сказать трудно.
Наиболее ценным экспонатом Асланбек Бетрозов считает английский соломоизмельчитель XIX века. Устройство до сих пор в рабочем состоянии.
— На нем даже знак качества имеется, — не без гордости демонстрирует клеймо коллекционер. — Раньше при строительстве домов использовали саманные блоки — их делали из глины, смешанной с измельченной соломой. Для этого и создали такой агрегат. Сегодня от него пользы никакой, но для меня это очень ценная вещь, потому что ею пользовались наши предки. В Лескене, да и в соседних деревнях было много саманных домов.
Вскоре коллекцию пополнит еще один артефакт — каменное надгробие. Его обнаружили недалеко от села во время пахоты.
— Очень много вещей было найдено именно в наших краях. У меня, например, собралось с десяток каменных жерновов от водяных мельниц — раньше в каждом селе была такая и принадлежала одной фамилии. А в Лескене их было несколько — у Дота Хачирова, Казбека Кизинова, Сосланбека Цебоева. Их уже нет в живых, но память об этих людях хранится здесь, в музее. Хочу сделать таблички и написать на них, какой фамилии принадлежала та или иная мельница.
Асланбек Бетрозов не может объяснить пристрастие к предметам старины, но уверен: современные вещи не столь ценны.
— Раньше все было другое, настоящее что ли. Одежда из натуральных тканей, а значит, качественная, мебель деревянная, прочная. Все делали из природных материалов, а в них есть душа, есть сила. Разве сравнятся они с современным пластиком?
В планах у энтузиаста — приобрести еще несколько экспонатов. В их числе старая кузнечная наковальня.
— Давно хочу ее заполучить, да все никак не удается. Есть еще предметы, о которых мечтаю, но пока держу в секрете. Надеюсь, скоро они украсят мой музей. Вообще, когда я вижу какой-нибудь старинный предмет, сразу представляю его в своей коллекции, вижу, какое место он займет, какую композицию создать. Так что музей точно будет расширяться, хотя свободного места для него уже не осталось. Но ничего, фантазия у меня богатая, точно что-нибудь придумаю!