Недавно Айдара Шаманова номинировали на престижную премию МЧС России — «Созвездие мужества». Этим летом 22-летний танцор из Карачаевска спас в Сочи двух утопающих — маму и сына-подростка. На пляже парень услышал крики и без раздумий бросился в воду. Когда он подоспел на помощь, женщина начинала задыхаться и терять сознание, сын из последних сил пытался выплыть. Каким-то чудом Айдару удалось вытолкать на берег обоих.
Сам герой уверяет, что помогла спортивная подготовка (почти всю жизнь он посвятил кавказским народным танцам), а еще — что любой его земляк поступил бы так же.
— Айдар, знаю, вы не очень любите рассказывать про случай в Сочи. Но все же — как это было?
— Мне просто неловко, что об этом узнало очень много людей. В Сочи у нас была постановка с танцевальным коллективом. После очередной репетиции я отдыхал на пляже с другом и вдруг услышал странные крики, нехарактерные для радостных купальщиков. Глянул в море — вдалеке от берега тонули двое: женщина и ребенок. Играя в воде, они утащили друг друга туда, где глубина резко увеличилась.
На море я всегда бдителен и готов помочь другим людям. Дело в том, что я сам два раза тонул. Оба — на озере Кара-Кёль в Карачаево-Черкесии. Оно известно своей красотой, но говорят, что там тяжелая вода, и она тянет человека вниз. Так получилось, что два раза меня затягивало на глубину именно в этом озере. В обоих случаях меня спасли, и второй раз я чуть сам не утопил своего спасителя.
— А в Сочи не боялись, что могут потопить вас?
— Не успел об этом подумать. Доплыл до них и сразу нырнул под воду, чтобы они не утащили меня за собой на дно. Все делал под водой. Сначала вытолкал женщину, а потом — и ее сына. Мне не было тяжело. Физическая подготовка помогла: моя работа предполагает, чтобы все мышцы всегда были сухими, подтянутыми. Плюс никогда не курил и не пил, так что сил хватило.
— Но всё же закончилось хорошо?
— Да, даже медицинская помощь не понадобилась. Когда я понял, что сделал все, что мог, и они в порядке, вернулся к другу. А он, представляешь, даже ничего не заметил, спросил: «А где ты был?» Он у меня чутка медлительный (смеется). А потом уже догадался, похлопал меня по спине и в шутку назвал «героем».
— Вы общаетесь со спасенными?
— Да, женщина подошла познакомиться там же, на пляже. Сказала, что уже не надеялась на спасение, молилась только, чтобы сын выжил. Благодарила. Позже она каким-то образом разыскала меня в соцсетях и даже написала там подробный пост о спасении. Наверное, хотела еще раз поблагодарить. Я и теперь иногда получаю от нее сообщения, а с моей мамой они вообще очень сдружились и частенько переписываются.
— Получается, из соцсетей про вас в МЧС и узнали?
— Скорей всего, да. Мне мама скинула статью, где говорилось о моей номинации на премию «Созвездие мужества». Отнесся к этому хорошо, хотя это и забавно — ничего сверхъестественного я вроде бы не сделал. Любой из моих друзей, из моего окружения, земляков, обязательно попытался бы спасти тонущих. Может, не у всех бы получилось вытащить на берег обоих, но в море прыгнул бы каждый.
Мое окружение на это реагировало по-разному. Кто-то говорил «молодец», спрашивали что и как. Другие даже прозвали меня «аквамэном» (смеется). Похвалила мама, а ещё дедушка очень гордится моим поступком. Но я же говорю: у нас в Карачаево-Черкесии каждый третий — герой. Я просто оказался в нужное время в нужном месте
— Кстати о местах. Такое ощущение, что вы ни на одном подолгу не задерживаетесь — успели в Карачаевске и в Черкесске пожить, теперь вот в Тбилиси.
— Да, я вообще будто родом из цыганского племени — постоянно переезжаю. Родился в станице Зеленчукской, проучился в местной школе до третьего класса. А потом переехал в Карачаевск, где и жил до 16 лет. Считаю его своим родным городом. Затем стал жить в Черкесске — туда меня привела мечта танцевать в госансамбле народного танца «Эльбрус». Ради этого я даже бросил в девятом классе учебу. Сейчас живу в Тбилиси, танцую в местном ансамбле.
— Не просто в ансамбле, а в одном из лучших коллективов страны.
— Да! Народный балет Сухишвили называют «восьмым чудом света», и это действительно очень крутой коллектив, известный всему миру. Они везде производят невероятный фурор. В Америке после выступления грузинского балета занавес снова поднимался 28 раз. По-моему, это рекорд. Для меня он всегда был вершиной в танцевальном искусстве, и я безумно мечтал в него попасть.
Из Карачаево-Черкесии, да и вообще с Кавказа, редко кто попадал в Сухишвили. Все претенденты проходят очень жесткий отбор. Очень многие местные танцоры-грузины не могут пробиться годами. Я стремился туда принципиально. Со второй попытки получилось. Переезд для меня не был вопросом денег. Я все-таки творческий человек, а не бизнесмен. Да и зарабатывать мог и в Черкесске, я ехал за мечтой. Сейчас я не в основном составе, но нахожусь на пути к этому. Вся моя жизнь проходит в танцах. Я не помню себя без них.
— А с чего вообще это увлечение началось?
— Наверное, больше к этому причастен мой дедушка. Он привел меня в танцы своими рассказами о танцоре Махмуде Эсамбаеве. Про него сейчас мало кто знает, а когда-то он был очень известен. Дедушка много говорил об Эсамбаеве и его великом таланте, а еще о том, что у него мешки денег.
Последнее, кстати, оказалось неправдой: никаких «мешков» танцами не заработаешь. Зато есть волшебное чувство сцены, танцев, взаимодействие со зрителем — чего не купишь за деньги. Тот, кто побывал на сцене и слышал одобрительные аплодисменты, уже никогда не забудет это чувство. Это зависимость вроде наркомании.
— Вы говорили, что выражаете танцем «душу Кавказа». Расскажите — какая она, эта душа?
— Сложно сказать, но я до сих пор не видел ничего более темпераментного и более завораживающего, чем наши кавказские танцы. В них есть характерная для горцев угрюмость и воинственность, если брать танцы с клинками. Но кавказские танцы рассказывают и про любовь — когда танцуют парень и девушка.
Моей натуре всегда подходили темпераментные танцы — горские, с характерными резкими и ломаными движениями. Когда я исполняю свою часть выступления и ухожу за сцену, у меня еще секунд десять внутри все горит — словно я вернулся с битвы.
Если ансамбль состоит из талантливых танцоров и у него богатый репертуар, то вы увидите целую историю конкретного народа, а не просто выдумку постановщика, пусть и очень красивую. Для меня всегда благороднее показывать в танцах историю народа, рассказывать про нее танцами. Это быт и жизнь наших предков, сложившиеся на протяжении веков. Надеюсь, что это никогда не забудется и сохранится в нашей памяти.
— Хорошо, а чем русские танцы — народные или академические — отличаются от кавказских? Это ведь говорит о различиях в менталитете?
— Как я и говорил, у каждого народа свой характер. Если ты в горах, ты не можешь танцевать русские «ковырялки» или петь «Катюшу». Ты привык к жизни в горах. Не зря в своих танцах горцы стараются исполнять движения ближе к земле. Этот народ ходит на кончиках пальцев, как он может петь «Катюшу», допустим. Разумеется, у русского народа своя богатая культура. Пока мы с ними не соприкасались, они уже пели песни о кораблях, которых у нас и не было в помине.
— Насколько кавказский танец востребован? Часто ли вы выступаете и где?
— Довольно востребован, но его воспринимают как некий деликатес. Примерно такое же отношение, как и к красной икре. Это очень обидно. Детей начали учить за деньги, на свадьбы приглашают профессиональных танцоров.
Но так не должно быть. Кавказский танец не должен становиться модным трендом, это наша многовековая культура, привычная для нас. Каждый человек должен знать все о национальных танцах своего народа. Чтобы заниматься образованием, я открыл свою танцевальную школу в Черкесске несколько лет назад — учим детей танцам и этикету в целом.
Когда я работал в Черкесске, в «Эльбрусе» — у них был малый зал в аварийном состоянии. Я поговорил с директором, отремонтировал помещение и набрал мальчиков для занятий танцами — около 30 учеников. Потом ко мне присоединилась солистка ансамбля Сальма Галаева — мы набрали девочек-учениц. Сейчас там занимается 150 человек. Когда я переехал, студию возглавила Сальма.
Одними танцами обучение не ограничивается. Мы открыли швейную мастерскую по пошиву костюмов для танцоров. А еще учим детей этикету — вставать, когда входят старшие, здороваться с ними двумя руками, правильно произносить приветствие. Большинство детей уже не знают, как это правильно делать.
— Вы такой ревнитель традиций! Наверное, скучаете по родине?
— Конечно, тянет к родным людям — все остались здесь. В ансамбле очень жесткая дисциплина — пропускать репетиции нельзя, поэтому домой удается вырваться раз в полгода. Но бывает накатывает такое щемящее чувство тоски — тут уж хочешь не хочешь, а надо ехать домой.
— Ну и напоследок — о чем вы сейчас мечтаете?
— У меня есть большая мечта — создать хороший ансамбль у себя на родине, чтобы им гордились и он не уступал другим хореографическим коллективам. В Карачаево-Черкесии богатая народная культура, здесь бок о бок живут множество национальностей. Но очень многое из нашей культуры утеряно и забыто. Ни песен наших не осталось, ни танцев. Нужно беречь свою историю, свои традиции.
Но если честно, есть и еще одна мечта, про запас, — сняться в кино. Жанр неважен. Думаю, у меня получится. С удовольствием сыграл бы танцора. Но могу и спасателем быть, вытаскивать из воды людей (смеется).