— Мои речи будут неубедительными, пока я не покажу одно движение…
Я переминался с ноги на ногу, сжимая в руке деревянную планку. Директор Национального музея Кабардино-Балкарской Республики Феликс Наков стоял напротив, словно ковбой из вестерна. В левой руке он держал нарядные ножны, из которых едва заметно выпирал кончик рукояти шашки. Казалось, вытащить ее непросто. Но тут Феликс сделал неуловимое движение, что-то просвистело у моего носа, и планка, словно сама собой, переломилась посередине.
— Шашка в руке лежит как птичка, — довольно пояснил ученый, помахивая клинком. — Сжать нельзя — задушишь, отпустить нельзя — улетит. За счет этого удар выходит мощным. Я без проблем перерубаю баранью тушу, а тыкву даже не замечаю. Шашка — самый быстрый вид оружия первого удара. Я достаю оружие, захватываю рукоять, разворачиваю, наношу удар, останавливаю. Все — в доли секунды. Для скоростного и сильного удара нужна расслабленная рука. Кисть сжимать не нужно. Оружие действует в ладони, как сустав. Недаром рукоять классических шашек раздвоена на торце — у нее форма кости. Пушкин в «Путешествии в Арзрум» точно подметил, что у кабардинцев кинжал и шашка суть члены их тела.
Даже диссертацию лихой директор защищал с верной шашкой в руках:
— Я разложил перед комиссией пару дюжин клинков — детских, боевых, парадных — и продемонстрировал их действие. А как иначе? Это — доказательная база научной работы. Друзья потом рассказали, что я сделал выпад, а затем с шашкой в руке спросил оппонентов, не слишком ли затянут доклад. Возражений не было, защита прошла успешно. До сих пор ее вспоминают.
В старину черкесы приучались к холодному оружию с колыбели. Неудивительно, что у их потомка корни увлечения тоже лежат в далеком детстве:
— Мой дедушка погиб в Великой Отечественной войне. Бабушка хранила его кинжал и пояс. Я часто рассматривал их, брал в руки. Когда я вырос, появились вопросы. Многие писали об эффективности этого оружия, и мне стало интересно почему. По первому образованию я физик. Вот и решил с помощью людей постарше научно объяснить, как действует холодное оружие черкесов. Изучать нашу культуру без этого пласта невозможно. Историк Евгения Студенецкая утверждала, что одежду обычно исследуют отдельно от вооружения, но для народов Северного Кавказа оно — неотъемлемая часть костюма. Возьмем те же газыри. Как их понять без ружья или пистолета?
Директор музея одно за другим выкладывал на стол свои сокровища — всевозможные клинки и сложные геометрические схемы, на которых контуры холодного оружия превращались в дуги, обрастали схемами и расчетами.
— Тип захвата черкесской шашки за счет соотношения угловой и линейной скорости увеличивает кинетическую энергию удара в полтора раза, — говорил он так, будто снова стоял перед диссертационной комиссией и, размахивая шашкой, рвался на оппонентов. — Включением длины рукояти в удар радиус-вектор увеличивается на 7−8 сантиметров. Дальше кинетическая энергия идет на разрушение. Расчеты объясняют, почему нет перекрестья: все работает на опережение. Очень тонкая техника владения при очень простой форме. Шашка мне напоминает морскую гальку, которая приобрела в море настолько законченный облик, что добавить уже ничего нельзя.
В работе знатоку холодного оружия неожиданно помогло даже хобби.
— Я много занимался каратэ, интересовался культурой Востока. Между воинской культурой черкесов и японцев немало общего. В Японии гость оставался только с коротким мечом. Катану он вручал хозяину дома, тот ее ставил на подставку для мечей. У черкесов гость передавал ружье и шашку хозяину, тот развешивал их по стенам кунацкой. Но кинжал всегда оставался на поясе. Самураи меч тачи подвешивали заточенным лезвием книзу, а катану носили заткнутой за пояс лезвием кверху. У черкесов воин в доспехе саблю подвешивал на пояс лезвием книзу, а шашку — на портупее лезвием кверху. Тело везде одинаково, и решения два народа отыскали схожие. Вот только шашка быстрее катаны. Японское оружие достается двумя руками, через расщелкивание. Затем его надо обхватить и немного сжать, так как оно удерживается трением между ладонью и оберткой рукояти. Мастер, владеющий шашкой, обхватывает ее, обнажает и рубит одним движением, занимающим доли секунды. В японском оружии для нового удара надо опять замахнуться, а у черкесов остановки нет. Когда шашку разворачиваешь, она уже «заряжается» для следующего удара. У самурая против профессионального воина-черкеса не было бы никаких шансов!
В доказательство своих слов директор музея, как заправский абрек, вертел шашкой, то превращая ее в сверкающий круг, то подвешивая на мизинце. Но вот лихой черкес уселся за стол, достал стопку книг с закладками и моментально превратился в ученого — так клинок после боя стремительно исчезает в ножнах. Но было ясно, что затишье продлится недолго.
— Название «шашка» происходит от адыгского слова «сэшхуэ» — большой нож. В документах Иностранного приказа они сначала обозначались как «сашки». Ковали их кузнецы-мужчины. Занятие это, как и у других народов, считалось почти колдовством. Работали за закрытыми дверями, опасаясь дурного глаза. Больных детей приводили в кузню и окунали в воду, в которой закалялся металл. Самые дорогие клинки — такие, как тяжелая гурда, — ценились на вес золота. Именно про нее лермонтовский Азамат говорил: «Приложи лезвием к руке, сама в тело вопьется; а кольчуга такая, как твоя, нипочем». Ножны женщины оформляли галуном и сафьяном. Получалось оружие, гармонично сочетающее мужское и женское начало. Носик сабельных ножен прикрывают металлом от протирания. У шашек его обтягивали материей, напитанной воском. В походе черкес мог отмотать кусок и получить свечу или разжечь костер. Еще опаснее шашка в сочетании с буркой. Враг даже не видит движения руки. Бурка раскрывается, сверкает клинок — и все. А сама по себе она — неплохая защита от холодного оружия. К тому же, как писал военный историк Иван Попко, бурка «совмещала в себе епанчу, шубу, постель, одеяло и шатер в поле».
Не обошли столь грозное и романтическое оружие вниманием и поэты. У Лермонтова на Кавказе была «шашка в серебряной с подчернию оправе с портупеею», а «наше все» упомянул шашку в поэме «Кавказский пленник».
— В 1822 году Пушкин делает к строке «удары шашек их жестоких» сноску о том, что шашка — черкесская сабля. Для российского читателя это слово тогда было экзотикой, хотя Денис Давыдов еще на военных советах Кутузова смущал военачальников черной бородой, чекменем и шашкой. Мужички дворян в гусарской форме путали с французами — тем более что они по-русски говорили с акцентом. Поэтому герой народной войны переоделся сперва в крестьянскую, а затем и в черкесскую одежду. Бурку ему подарил еще князь Багратион, когда Денис Давыдов служил у него адъютантом. Впоследствии Ермолов пытался назначить Давыдова командующим дивизией в Кабарду, но получил отказ. Сожалея об этом, Грибоедов писал: «Краска рыцарства, какою судьба оттенила характер нашего приятеля, привязала бы к нему кабардинцев».
Но вернемся к шашке. Почему она появляется именно у черкесов? Из всех народов Кавказа только они возводили дома по трубочной технологии — когда промежутки между столбами закладываются плетнем и обмазываются глиной. Похожим образом строили в Германии — со знаменитыми несущими балками, сохранившимися как декоративный элемент до сих пор. Крыши покрывались камышом, внутреннее убранство дополнялось циновками — все это заготавливалось орудием типа мачете. Оно называлось чиуаса, в переводе с кабардинского — нож для рубки лозы. На лозе до сих пор отрабатывают шашечный удар с его рубяще-режущим эффектом, с оттягом. С другими клинками таких упражнений нет. Постепенно шашка стала вспомогательным оружием, которое носили вместе с «бронебойной» черкесской саблей. Ее звездный час пришел, когда огнестрельное оружие сделало бессмысленными доспехи, и сабля уступила место более стремительной «конкурентке».
Главные отличия шашки от сабли — у нее нет защитной крестовины на рукояти, клинок менее изогнут, а лезвие в ножнах направлено вверх. Колоть ею было сложно, она предназначалась только для рубки. Отказ от гарды давал преимущество в весе и перемещал центр тяжести вперед. Чтобы вынуть шашку, ребро ладони упирали в углубление между головкой рукояти и ножнами. Затем лезвие стремительно вытягивалось наружу. Парадоксально, но за счет утопления рукояти скорость обнажения клинка только возросла. Изменился и стиль боя — фехтование шашкой можно увидеть разве что в старом фильме «Свадьба в Малиновке». Она предназначалась не для парирования, а для стремительных атак. Русский офицер и дипломат Федор Торнау писал: «Шашка черкеса остра, как бритва, и употребляется им только для удара, а не для защиты; удары шашки большею частью бывают смертельны».
— Синоним шашки — быстрота, — соглашается Феликс Наков. — Она работает очень тонко. Ее можно перекинуть из одной ладони в другую: нельзя считаться мастером шашечного боя, если не умеешь фехтовать обеими руками. Я еще не схватил, а уже наношу удар. Сжимать рукоять не надо, поэтому дотягиваешься дальше — и в то же время можешь бить на расстоянии локтя. Я могу подбросить яблоко и разрубить его той же рукой. Автор XIX века пишет, что в двадцати шагах от неприятельского строя черкес на скаку выхватывал ружье из чехла, стрелял, забрасывал его за спину и обнажал шашку. Что ж, подсчитаем. Двадцать шагов — это пятнадцать метров. Галоп — примерно те же пятнадцать метров в секунду. За одну секунду надо было взять ружье, сделать выстрел и перейти на клинковое оружие. Застрелишь противника раньше — остальные закроют брешь в строю. Застрелишь позже — не успеешь достать шашку. Европейский палаш за долю секунды вынуть невозможно. Надо обнажить темляк, попасть рукой под гарду… Поэтому шашка становится незаменимой. От черкесов она быстро распространяется в Дагестан и Закавказье, ее перенимают казаки.
Генерал Василий Потто писал: «Восточное оружие издревле славилось в Европе, но с тех пор, как русские начали войну на Кавказе, стали приобретать известность черкесские шашки, удары которых, нередко перерубавшие ружейные стволы и даже рассекавшие панцири, приводили всех в изумление». В 1881 году четыре вида клинкового оружия — рапира, сабля, палаш и шпага — в российской армии заменяются разными видами шашек.
— По Российской империи шашка распространилась от Польши на западе до Китая на востоке и от Мурманска на севере до Бухары на юге. По Османской империи вместе с черкесскими отрядами — от Балкан на западе до Ирана на востоке, от Трапезунда на севере до Триполи на юге. Это — вся Восточная Европа, большая часть Азии и часть Северной Африки, — гордо подытоживает директор музея. — Вряд ли такое явление можно назвать локальным. Со временем шашка стала наградным и церемониальным оружием. Она превратилась в символ, перешла в геральдику. Шашка изображена на ордене Отечественной войны I и II степени, на медали «За боевые заслуги». В современной России высокопоставленных гостей встречает почетный караул с шашками. В языке закрепились идиомы — шашки наголо, рубить сплеча… Поразительно, насколько она за двести лет вошла в жизнь страны. Большая дорога пройдена от Пушкина!
За свистом клинков, перемежающимся чаем с конфетами, незаметно пролетели два с половиной часа. Наконец, отважный ученый решил, что я хоть немного разобрался в таком сложном явлении, как шашка.
— Все понял, все записал? — спросил он, опираясь на клинок.
Я кивнул.
— Отлично! Теперь перейдем к черкесской сабле.
Феликс сделал знак ассистенту, и вскоре я уже послушно сжимал в руках кусок ватмана, заменявший кирасу, а директор музея бодро размахивал ржавым клинком удивительной формы.
— Страшное оружие! — жизнерадостно пояснил он. — Оптимально сочетает колющее и рубящее действие. Пробивает доспех, а затем разрезает тело так, что выжить невозможно. Как гильотина.
Я покорно кивнул. Ученый усмехнулся в усы и нанес удар.