Владикавказ вновь стал центром притяжения для современных художников: тут завершается уже XI Международный художественный симпозиум «Аланика». Один из итогов работы форума — выставка молодых кавказских авторов «Внутренний манифест». Для нее кураторы Катя Бочавар и Сергей Катран предложили художникам сделать работы об их переживаниях и размышлениях «здесь и сейчас».
Экспозиция выглядит как лабиринт. Проходя по нему, зрители получают подсказки или, наоборот, запутываются, но выходят к свету с новым знанием — о творчестве и жизни.
Первая работа в лабиринте принадлежит художнику Алене Шаповаловой из Северной Осетии. «Нигилизм — в картинках и звуках» — это серия фотографий, на которых запечатлена антиправительственная демонстрация в Испании, и два видео, снятых там же. На плакатах демонстрантов четко читается одно слово — «Нет!»
— Эрих Фромм объясняет нигилизм как одну из форм психологической защиты. На бытовом уровне каждый испытывал это чувство — желание всё отрицать, ко всему относиться крайне скептически, всему противиться. Озвучить и визуально обозначить это явление на примере конкретного события я попробовала в своём проекте, — объясняет художница.
Следующая работа — «теплые» ковры из войлока Миланы Халиловой из Кабардино-Балкарии. Зритель, опустошенный нигилизмом проекта Алены, вдруг попадает в уютное пространство, стены которого завешены коврами. Рисунки простые и лаконичные, но оторваться невозможно. Название работы «Трансформации Жыг Гуащэ» для знающего зрителя сразу обозначит контекст.
— В адыгской мифологии Жыг Гуащэ — Богиня-Древо, или Дерево жизни, пронизывающее три мира: корни уходят глубоко в нижний, ветви — в верхний, а ствол находится в серединном. Богиня мудра и всезнающа, потому что видит мироздание целостно. Энергия, информация пронизывает Древо и струится по ветвям и телу Жыг Гуащэ. В инсталляции мне хотелось передать это состояние текучести и наполненности. Я ищу спасительный рецепт от нарастающего чувства раздробленности окружающего мира, — говорит автор.
После «текучего» мира зритель переходит в отсек с уютным креслом. Монитор показывает новогодний фейерверк, постепенно превращающийся в калейдоскоп. Видеоработа Евгения Иванова из Северной Осетии — это многоплановое высказывание, которое художник обозначает как «Русский космизм».
— Во Владикавказе новогодний фейерверк не просто фейерверк, это выброс в атмосферу всего адреналина, который накопился у потомков великих воинов — аланов — за прошедший год. В ход идут не только петарды, но и охотничьи ружья и табельные пистолеты. И эта местная специфика гремит на фоне уверенного голоса президента страны. Он объединяет собой все точки на карте России. Точки, сливающиеся салютом в сюрреалистический калейдоскоп, где смешиваются празднования каждого нового года, что у руля стоит Путин. Все трудности и горести жителей огромной страны уходят в прошлое в эти минуты забытья, когда петардами и патронами можно выкрикнуть все, что накопилось за прожитую жизнь, — комментирует Иванов.
Далее на всю стену проецируется видеоработа чеченского автора Заура Цугаева. Это несколько сцен, объединенных образом человека с подзорной трубой, наблюдающего за другими героями.
— Человек, лежащий над ручьем, — это не про цель сделать красивую картинку, а искреннее желание помедитировать, очиститься от ежедневной рутины. Образ ребенка на кладбище — это про бесценность жизни, детства. Думать о смерти не страшно, наоборот, это помогает понять, что материальный мир — это временно и поэтому не надо придавать ему такое значение, забывая о самой жизни. Образ человека с подзорной трубой — это ощущение паранойи, давления общего над частным, того, что даже в своем внутреннем маленьком мирке не получается быть спокойным: ты чувствуешь страх, потому что за тобой все время наблюдают, смотрят в тебя и в твой дом, — рассказывает Заур.
На выходе из первого лабиринта расположены две картины Дзерассы Гаглоевой из Южной Осетии под названием «Трактор — символ Возрождения. Посвящение Цхинвалу». Они такие яркие, красивые и необычные, что зритель сразу чувствует надежду на лучшее.
— Я до сих пор не посвящала работ своему городу, потому что все время на ум приходили мрачные картины войны… Но последний раз в Цхинвале мы всюду видели тракторы, они помогают строить дороги и дома. Пришла идея посвятить работу не войне, а, наоборот, возрождению моей родины. Трактор как символ возрождения.
Лабиринт продолжается работой «Твори себя» Алисы Гокоевой из Северной Осетии. На большом железном листе из паззлов-магнитов собрана человеческая фигура. Под разными ракурсами она кажется то идеальной, то изломанной, то цельной, то фрагментарной. Алиса посвятила работу «всем мужественным людям, творящим себя из ничего».
— Мы приходим в мир целенькими розовыми котятами, а уходим «распадными» измочаленными и загнанными псами, так как жизнь полна невосполнимых потерь, горьких разочарований, боли и лишений. Жизнь разрушает нас и уничтожает целостность, предлагая тысячу раз пасануть, отступить, сдаться и сложить лапки. Но природа нас сотворила крепкими и жизнелюбивыми. Поэтому мы обязаны находить в себе силы вновь и вновь собирать себя и свою жизнь по кускам, — объясняет автор.
За работой Алисы следует проект североосетинского автора Казбека Тедеева. На белых стенах изображены черные силуэты людей с пустыми транспарантами в руках. Однозначно поняв намек художника, зрители пишут лозунги сами.
— Когда я спрашиваю себя: «Что я хочу провозгласить как истину? Чем я хочу увлечь других?», то потом пытаюсь понять, откуда это во мне. И при чутком анализе всплывают образы людей — случайных и не случайных, их слова и действия… Мой проект рассказывает именно об этом процессе. Каждый желающий может оставить свой след на «моих» транспарантах, и, если мне понравится, он останется, а если нет, будет стерт, — поясняет художник.
После интерактивной инсталляции Казбека следует инсталляция фотографа и художника Анны Кабисовой из Северной Осетии. Стопка листов, на них с двух сторон напечатан отрывок из книги американской писательницы Сьюзен Зонтаг «О фотографии»: на русском и на осетинском. В аудиоплеере звучит текст на осетинском.
— Эта работа поднимает вопрос жизненности осетинского языка через его перенос на территорию современного искусства. Это личное высказывание, потому что я осетинка, но языком не владею и с детства из-за этого у меня возникают комплексы, но я оправдываю себя тем, что, чтобы приобщиться к российской и мировой культуре, осетинский язык не нужен. Для меня эта работа — возможность соединить через мои интересы то, о чем я переживаю.
Дальше в лабиринте зритель встречает работу дагестанского автора Елены Джетере. На стенах развешены тревожные фотографии, и становится ясно, что произошла какая-то катастрофа и ее пытаются ликвидировать. Работа «Перезагрузите свою реальность» — это желание Елены остановить человека, дать ему шанс задуматься.
— Человеческое сознание способно измениться под влиянием информации об изменениях во внешним мире. Наблюдение экстремальных ситуаций дает всплеск адреналина, — говорит автор.
В каком-то смысле высказывание Елены продолжает работа ее земляка Мусая Гайворонского «Острая нехватка металла».
— Эта работа — посвящение художнику и скульптору, частному случаю и тенденции. Анатолий Ягудаев — российский и дагестанский скульптор, заслуженный художник страны. Его скульптуру маленькой девочки из бронзы установили в Махачкале в 70-х неподалеку от парка, а в конце 90-х спилили под покровом ночи. На постаменте остались лишь ступни, а сама статуя была продана в приемке цветмета. Попытки восстановить её ничем не увенчались, а самого Ягудаева недавно не стало. Эта работа — попытка открыть створки памяти для всех потерянных, разрушенных и спиленных памятников, чей металл, по мнению людей с пилами, оказался ценней самого монумента, — объясняет Мусай.