В центре Грозного у пешеходного перехода перед главной мечетью часто можно увидеть необычную картину: толпа прохожих стоит у светофора, но на зеленый свет улицу никто не переходит — все стоят и смотрят себе под ноги, фотографируют. Пешеходов забавляют светящиеся прямо на тротуаре надписи «Стой» и «Иди», которые загораются синхронно с красным и зеленым сигналом светофора. Удобно: можно идти, уткнувшись в телефон, и при этом не пропустить стоп-сигнал.
«Светофор под ногами» — не единственное «умное» новшество в городском пейзаже Грозного. Два года назад здесь открыли инновационную велодорожку Smart Track, к 200-летию города установили антипарковочные барьеры с подсветкой. Все эти решения привез в Чечню генеральный директор Санкт-Петербурского научно-производственного объединения «Айра» Юрий Берестов. Более того, он взялся наладить в республике производство световых систем с интеллектуальным управлением на основе сверхпрочного материала — селина.
Первая производственная площадка в Грозном уже создана, причем трудятся на ней люди, которым найти стабильную работу сложно, — члены региональной организации Всероссийского общества слепых (ВОС).
Помещение, где делают селиновые плиты, напоминает скорее лабораторию, чем фабрику: все в белых халатах, с какими-то непонятными приборами в руках. Работают десять человек, пятеро из них закончили обучение тут же, на производстве, остальные еще учатся.
Магомед Исраилов, который представляет компанию «Айра» в Чечне, поясняет, что все рабочие — слабовидящие, инвалиды первой и второй групп.
— Мы производим светильники для навигационной системы велодорожки, — Магомед поднимает что-то похожее на белую укороченную свечу. — Их используют для подсветки велодорожек. По велосветильникам может проехать трактор или снегоуборочная машина, и светильники не потрескаются.
Их основа — инновационный материал, оптический ударопрочный полимер селин, разработанный и запатентованный компанией «Айра». Изначально выглядит как гель, при застывании принимает любую форму. Его можно использовать вместо тротуарной плитки, он прочнее бетона и обладает рассеивающим свет свойством, за счет чего может быть разных оттенков. В полимерные блоки можно вставлять электронные текстолитовые платы со светодиодами. Компания производит из селина управляемые световые конструкции для «умных» проектов: велодорожек, детских видео-площадок, световых качелей, управляемых бордюров и маркерной подсветки.
— Селин поступает к нам из Санкт-Петербурга в жидком виде, — говорит Магомед. — Наши работники придают ему форму, обтачивают на станках, шлифуют, полируют, в общем, доводят до товарного эксплуатационного вида. Готовую продукцию упаковываем в коробки и клеим знак «Сделано в Чеченской Республике». Недавно к нам поступил первый заказ из Дубая. Все уже готово, ждем команды отправлять.
Магомед всю жизнь работал в энергоснабжении, но после знакомства с Юрием Берестовым на озере Кезеной-Ам (в 2017 году во время парусной регаты на озере «Айра» организовала в соседнем селе Хой световое шоу и выставку работ чеченского фотографа-пейзажиста Абдуллаха Берсаева) занялся его проектами.
Производство, на котором трудятся люди с ограниченными возможностями в Грозном, Юрий Берестов запустил на свои личные инвестиции.
— Сейчас это больше социальный проект, — говорит он. — Я решил объединить два направления: производство и благотворительность, ведь слабовидящим людям тяжело найти работу.
— Сейчас у нас в республике на учете стоят 3700 слабовидящих. Если даже 20 из них возьмут на работу — уже радость. В основном же все дома сидят. Задача нашего Общества слепых — выявлять таких людей, поддерживать их, искать им работу, — говорит заместитель председателя чеченского отделения ВОС Саид-Али Хаджимурадов.
Саид-Али сам инвалид первой группы, не видит с рождения, но это не помешало ему закончить Владикавказский горский сельскохозяйственный институт, получить профессию агронома и долгие годы работать по специальности.
— Родители порой стесняются и не отдают детей в интернаты для слепых. Иногда узнаешь, что человеку 25 лет и он всю жизнь сидит дома. А детей с проблемой зрения нужно с самого раннего возраста вытаскивать на люди, чтобы они приспосабливались к жизни, учились быть самостоятельными. Многие приходят к нам, в Общество слепых, общаются, проводят вместе время. Это их дом.
По словам Саида-Али, раньше в Чечне для слепых и слабовидящих работали свечной цех, матрасный, одеяльный, электроцех и другие. В помещении ВОС до сих пор стоят станки, оставшиеся от недавно закрытых перчаточного и швейного цехов. Все условия для работы есть, но сбывать продукцию не получалось.
— То, что в нашем здании открыли цех по производству конструкций из селина, — это очень большое, нужное дело. Не все смогли с такой работой справиться. Кое-кто после двух дней обучения сказал, что не сможет работать. Но те, кто одолел учебу, довольны.
Со временем в реабилитационном центре чеченского отделения ВОС будут трудоустроены 50 человек с ограниченными возможностями здоровья.
— На втором этаже строим большой цех, как закончим, завезем туда оборудование для массового производства smart-проектов, — делится планами Магомед Исраилов. — К этому времени у меня будут готовы уже четыре группы рабочих. Во время обучения они получают 15 тысяч рублей. Потом их заработная плата будет равна средней зарплате по Чечне.
Абдулу Душиеву 39 лет, его зарплата и пенсия по инвалидности составляют 26 тысяч. Супруга не работает. Вместе они воспитывают семерых детей.
— С помощью Всевышнего справляемся, а как по-другому? — говорит Абдул. — Закупаем продукты в оптовых магазинах, где хоть ненамного, но дешевле. Люди живут, мы выживаем. Главное — не бездельничать. Хорошо, что подвернулась эта работа. Здесь мы все одинаковые, все свои, и мы не просто работаем, а еще и понимаем друг друга, поддерживаем: у инвалидов ведь общий язык. Я в этом убедился, когда учился в грозненской школе-интернате для слабовидящих, правда, только до 7 класса, потом началась война. В интернате мне было комфортно, а когда приезжал домой на выходные, соседские дети называли меня очкариком. Из-за этого я перестал носить очки, и зрение еще больше ухудшилось. Прежде чем устроиться сюда, я работал в нескольких местах разнорабочим, но со здоровыми людьми работать сложно: для них мы как чужие. То, что могут делать зрячие, для меня недоступно, а они не понимают этого.
Висхаджи Султаев каждый день приезжает в Грозный из села Цоци-юрт. Это тяжело, но он рад, что нашел стабильную работу, ведь у него пятеро детей.
— Здесь особой нагрузки на зрение нет, и мои коллеги уже стали мне друзьями. Мои родные долго не могли понять, что именно я делаю. Я и сам не сразу понял. Потом долго пытался им объяснить, а в итоге просто отвез им готовый велосветильник и говорю: «Вот что я делаю».
Магомеду Хаджимурадову 19 лет, и это его первая работа. Окончив 11 классов школы-интерната для слепых и слабовидящих в Кисловодске, он приехал в Грозный, хотел поступить в университет, но когда узнал, что открывают цех для слабовидящих, решил попробовать себя здесь, а документы подал на заочное отделение. Сейчас он учится на первом курсе экономического факультета.
— Не буду скрывать, вначале было очень трудно — каждый день с 9 до 16 работать, — говорит Магомед. — Зрение у меня меньше 50 процентов. Было бы проще, если бы можно было носить очки, мне в них хорошо видно, но они мне противопоказаны, плохо влияют на голову, на нервы. Первый месяц думал, что у меня ничего не получится, но решил не опускать руки. Сейчас намного легче, уже привык отдыхать только на выходных.
Ибрагиму Сулейманову тоже комфортнее без очков, но, когда нужно делать тонкую работу, он их надевает.
— У нас же все очень строго: если ошибемся даже на один грамм, продукция может не получиться, — рассказывает он. — Я плохо вижу с 13 лет, за свою жизнь повидал много больниц. Если бы сделал операцию в свое время, мог бы сохранить нормальное зрение. Но я побоялся, а потом стало поздно. Когда проходил медкомиссию перед армией, пытался скрыть, что зрение плохое, делал вид, что все хорошо вижу. В армию, правда, так и не попал, началась война, и армия сама пришла к нам. Сейчас я доволен своей работой, знаю, что могу позволить себе кусок хлеба с маслом. Главное, что есть желание работать. Главнее этого — только здоровье.
Асхаб Альбеков свою проблему со зрением не скрывал никогда. Раньше был подсобным рабочим на стройке у дяди — у чужих найти работу не удавалось.
— Я вижу всего на 10 процентов, но стоит мне выглянуть из окна в солнечную погоду, меня мгновенно ослепляет, и я не могу прийти в себя минут десять. Но солнечные очки не ношу: боюсь, если привыкну, то потом вообще не смогу выходить без них. Поэтому работа здесь, в помещении, для меня очень комфортна.
В течение года Юрий Берестов планирует переместить основное производство и регистрацию компании «Айра» из Санкт-Петербурга в Грозный. Его очень расстроило, что Грозный не вошел в список Федеральной программы «Умные города России», и, как президент Ассоциации умных городов, он решил исправить это упущение.
— Я поставил перед собой цель — сделать Грозный столицей смарт-городов России. Хочу объединить все умные решения, которые существуют в России, в единый организм, в ассоциацию, и пилотные проекты делать именно в Грозном. Главное, чтобы был спрос на продукцию. Так как она новая и еще недостаточно популярна в России, нам очень нужна всяческая поддержка, к примеру Минпрома, именно в сбыте. Чем больше будет спрос, тем больше людей мы сможем устроить на работу.
Идей для Грозного у «Айры» много, например, сделать из старой заводской кирпичной трубы в центре города термометр, на котором будут отображаться температура и погодные условия в разных частях республики. Это будет и красиво, и полезно: туристы и местные жители смогут узнавать, есть ли снег в горах, гололед на перевалах, просто подняв глаза.
А на проспекте Путина планируется сделать селиновые вставки в бордюры, они будут показывать направление движения и допустимую скорость. Юрий Берестов считает, что это украсит город и скажется на его имидже.
— Я считаю, что программа «умных» городов должна заключаться именно в наглядных проектах. Есть такие лоббисты, которые хотят связать смарт-города лишь с «умными» счетчиками ЖКХ, но это не популярная мера у населения. Когда, к примеру, к пенсионерам приходят товарищи и предлагают за пять тысяч поменять счетчик на «умный», это только пугает и отталкивает. А ведь программа изначально была нацелена на то, чтобы сделать жизнь людей проще и комфортнее.