Вероника Джиоева — российская оперная певица, сопрано. Ведущая солистка Новосибирского театра оперы и балета и приглашенная солистка Большого и Мариинского театров. Народная артистка Северной Осетии — Алании и Южной Осетии. Победитель российского телеконкурса «Большая опера», дипломант театрального фестиваля «Золотая маска».
Научить петь можно однозначно. Конечно, если ребенок рожден без музыкального слуха, будет довольно сложно. Ну, а если он элементарно попадает в ноты, можно заниматься. Но надо иметь в виду — это каждодневный тяжелый труд.
Это элитарное искусство, и оно доступно, конечно же, не всем. Так всегда было, и так, наверное, должно быть. Тем более что оперное искусство мало тиражируется — его практически нет на телевидении, его мало на радио, то есть оно априори не массовое. Ну, а зритель, как известно, что чаще слышит, то и любит. Есть, конечно, истинные ценители оперы, поклонники, которые летают за своими кумирами по всему миру. Их не так много, но они есть.
Исполняют оперу не только на итальянском, я пою и французскую, и немецкую. С нами работают коучи, поэтому мы всегда имеем дословный перевод текста. Понимать, о чем ты поешь, — это важно. Ведь оперные исполнители на сцене — почти как драматические актеры, мы не только поем, но и играем роли. Современные оперные певцы говорят на двух-трех языках. Быть полиглотом не обязательно, но лучше знать язык, на котором поешь.
К сожалению, да. Раньше она была элитарным искусством, сейчас же постепенно превращается в бизнес. И это плачевно. Могу даже сказать, что сегодня не тот уровень исполнителей по сравнению со звездами прошлых лет. Появилась тенденция оправдывать плохих исполнителей каким-то «новым восприятием голоса», якобы появилось некое новое пение. Это ерунда. Либо ты хорошо поешь, либо плохо. Либо нравишься публике, либо нет. А еще современное искусство значительно помолодело. Это, естественно, неплохо, но есть нюанс — молодой певец не может прожить партию, выразить эмоцию так, как взрослый. И это тоже одна из причин снижения уровня исполнительского мастерства.
К сожалению, публика часто принимает, мягко говоря, не очень способного певца так же, как одаренного. Меня это всякий раз просто поражает. Сейчас наблюдаю несколько таких якобы оперных певиц, которые, как ни странно, делают карьеру в Европе и при этом имеют весьма скудные вокальные данные. Тут, к несчастью, все решают деньги, и за этим очень грустно наблюдать. То, что делаем мы, — это вечность, а такие псевдоталанты — сиюминутны.
Естественно. Мне кажется, это должно быть ясно и непрофессионалу. Увы, но это так.
За хит-парадами не слежу. В них участвуют, как правило, исполнители-однодневки, поющие под фонограмму. А будущее, вечное — это Моцарт, Верди, Вивальди.
Не всегда, но часто это так. Если говорить конкретно о Кабалье, почему она соглашалась петь с эстрадными исполнителями… Мне кажется, она была уже в довольно преклонном возрасте, надо было как-то жить. Со временем и ценности меняются, причины могут быть разные. В любом случае, неприятно, когда искусство пятнают деньгами. Хотя, знаете, сейчас такое время, что порой мы подозреваем коррупцию даже там, где ее нет. С Фредди Меркьюри, на мой взгляд, у Кабалье был прекрасный дуэт. Меркьюри — гениальный певец, большой артист, и голос у него непревзойденный.
У Коли прекрасный голос, и он спокойно мог быть оперным певцом. Но, как говорится, каждый сам выбирает свой путь…
Безусловно, должны быть талант и дикая работоспособность. Людей с прекрасными голосовыми данными предостаточно, но тем не менее они ни разу не вышли на профессиональную сцену. А есть, наоборот, такие, у кого менее выразительные голоса, но за счет своей работоспособности они добиваются успеха. Знаю исполнителей, которые заявляют, что не успешны только потому, что у них нет денег. Я в это не верю. Если есть талант, он обязательно проявится.
Уверена, в России!
Да, к сожалению. Как мышцы, которые с годами становятся дряблыми. Если их постоянно качать, какое-то время они еще будут эластичными, но годы все равно возьмут свое. Так же и с голосом. Надо уметь философски к этому относиться и вовремя проститься со сценой. Как великая Галина Вишневская — уйти в расцвете, чтобы зритель запомнил твой молодой сильный голос.
У всех по-разному, зависит от индивидуальных данных. Великая Магда Оливеро до 90 лет пела как юная девочка. Естественно, она уже не могла осилить большие партии, но отдельные арии исполняла по-прежнему прекрасно. Но это старая итальянская школа. У многих уже в 40 лет начинается «качка» голоса. А ведь прежде в этом возрасте только начинали петь оперу. Были и случаи, когда до этих лет артист себя никак не проявлял, и вдруг что-то происходит с голосом и певец делает головокружительную карьеру. Масса примеров.
Многие — да, как и части тела.
Нет, это неправда. Горькая страшная ложь.
Нам не рекомендуют есть острое, холодное… Но я ничего не соблюдаю — могу лед кусками глотать. Я вообще такой человек: мне в принципе нельзя ничего запрещать.
Говорят, такой способностью обладал Энрико Карузо, но не знаю, сколько в этом правды. Есть фильм, там Марио Ланца в роли Карузо поет, и от его голоса разбивается хрустальная люстра. Мне кажется, это художественный вымысел, я лично в такие способности не верю.
Ничего страшного, если забыл текст на сцене, — всегда можно подставить какое-то слово.
Они есть не во всех операх. Я не очень люблю суфлеров, но бывает, что они крайне необходимы. В Новосибирском театре оперы и балета, солисткой которого я являюсь, их нет. И это очень усложняет работу.
Чаще всего ее шьют на заказ. Как правило, она у артиста собственная, иногда исполнителю покупают для постановки ту пару, в которой ему будет удобно. Работать на сцене на самом деле сложно: костюмы не всегда комфортные, в париках жарко… Но труппа — единый механизм, в котором важно все, в том числе декорации. Так что со временем привыкаешь.
Да, это приятно… Но иногда так устаешь к концу концерта, что сил не остается. К примеру, на одном из выступлений в Праге сам оркестр дважды просил меня спеть на бис. Но я посчитала, что одного достаточно. Хотя очень это люблю, и если войду в раж, то и десять раз спою!
Я выступаю в разных городах, постоянно гастролирую, перелетаю из одной страны в другую, поэтому, к сожалению, часто цветы остаются в отелях. Их бывает очень много, обычно даже ваз не хватает.
О да! Раньше большинство исполнителей, к примеру та же Монсеррат Кабалье, не задумывались о такой стороне профессии. Но этой певице талант дан Всевышним, ее пение просто невозможно повторить! А в принципе физическая форма очень важна.
Да, крепкие мышцы живота играют определенную роль. Но одни поют «бетонным» прессом, а другие — мягким. Различна и техника исполнения — кто-то дышит ртом, кто-то ртом и носом. Мне, допустим, ртом тяжело дышать… Так что индивидуальность не стоит сбрасывать со счетов.
Да, многие даже слишком.
Лично я не верю ни в какие. Только молюсь перед выходом на сцену. Что касается других — есть, к примеру, такая примета: если роняешь ноты, на них обязательно надо сесть. Это довольно глупо, постоянно роняю ноты и постоянно слышу: скорее садись на них! Но это же смешно! Был даже такой случай: солистка Мариинского театра по пути в консерваторию уронила ноты. Дело было в оживленной части города, больше того — на трамвайных путях! Но это ее не остановило — прямо там она на свои ноты и уселась! Рассказывают, что как раз в это время и трамвай подошел, но даже он не помешал «отдать должное» примете.
Если судить по моим визитам на Кавказ и собственным наблюдениям за зрителем, могу сказать: очень интересна. Кавказские люди любят музыку, народные песни, они и сами голосистые. Помню, когда мой педагог Нелли Ильинична Хестанова рассказывала обо мне в Северной Осетии — хвасталась, что ее ученица окончила консерваторию, выступает на мировых площадках, — ее обычно спрашивали: «А на фандыре она играет?!» Для наших людей важно умение играть на народных инструментах и исполнять народные песни. Но посмотрите, что у нас в основном исполняют в ресторанах. Такая музыка и нравится большинству. Кавказу надо отходить от уровня ресторанной музыки, приобщаться к более высокому искусству.
Да, конечно! Надо приглашать музыкантов мирового уровня, снимать фильмы, давать возможность детям учиться в музыкальных школах Европы. На нашем же телевидении, кроме спорта и политики, нет ничего. Воспитание музыкальной культуры должно быть на уровне государства, необходимо подключать к этому процессу меценатов. Без музыки, без классического искусства нет культуры, нет любви. Люди должны иметь возможность ходить в театры, видеть лучшие постановки. К примеру, королева Испании всегда посещает премьеры, а когда я пела в Стокгольме, в зале также присутствовала королевская семья. Правительство должно подавать пример народу — это важно.
Честно говоря, вообще не придаю этому значения.
Нет, в цветах музыку не вижу, но многие говорят, что мой голос темно-вишневого или темно-зеленого цвета.
У нас, осетин, практически у всех итальянские голоса. И сходное произношение. Мне об этом говорили еще в консерватории.
Всегда — оперной певицей. Но люблю и соул, и блюз… Хочется записать что-нибудь стоящее в этих жанрах, но, к сожалению, совсем нет времени. Я три дня здесь, два-три дня там… В таком режиме сложно что-то планировать. Но могу поделиться: есть интересная идея. Всех секретов раскрывать не буду, чтобы не испортить сюрприза. Скажу только, что в планах — совместный проект с известным в Осетии музыкантом. Хотим записать осетинскую песню.
Честно говоря, не очень это люблю, хотя друзья часто просят. Иногда даже шучу: хоть бы кто-нибудь пригласил в гости и не попросил спеть! Но я такой человек — если появится желание, могу исполнить что-нибудь и посреди улицы. Однажды, прогуливаясь по Флоренции, услышала, как играли отрывок из Массне. Я, естественно, не удержалась, начала петь… Прохожие останавливались, улыбались, аплодировали.