Профессия врача потеряла былой престиж, а состоянию медицины в регионах многие вынесут отрицательный вердикт даже не задумываясь. Как выглядит ситуация изнутри, рассказывает 29-летний Виталий Фриев — сотрудник Северо-Кавказского федерального медцентра Беслана и один из самых молодых и перспективных рентген-хирургов Северной Осетии.
— Печалит то, что упал престиж профессии. Обыватель скажет, что это из-за «плохих врачей». На самом деле причин много, и они не связаны с кадрами. Это плохие условия труда в медучреждениях, их недооснащенность современным оборудованием, низкая зарплата персонала. Все это со временем отворачивает от медицины даже самых одержимых профессионалов.
Еще больше недостаточное финансирование отражается на пациентах. Им не могут сделать нужные исследования или операции: нет дорогостоящего оборудования. Часто не получают бесплатно все прописанные лекарства. Плюс ряд отделений больниц располагает, мягко говоря, не самыми хорошими условиями. Все свои претензии люди высказывают лечащему врачу. Это все накаляет ситуацию вокруг медицины.
Свою зарплату озвучить не могу — условия контракта. А в целом — маленькие зарплаты озлобляют медиков, они пытаются заработать иными способами. Средняя зарплата у моих коллег в республике — около 14 тысяч рублей. Как на нее прожить? Вот и приходится искать выходы. Чаще просто берут больше часов работы. Я сам работаю на 1,5 ставки. Есть те, кто практически живет на работе и трудится на две ставки или на двух-трех работах.
Некоторые идут по пути взяточничества. Но думаю, это, скорее, единичные случаи, чем системная проблема. Мне тоже предлагали деньги, но мы же не на рынке. Я не продаю свою помощь и покупать ее не нужно. Я могу принять подарки. В основном это кофе, конфеты, алкоголь, сувениры. Не думаю, что кто-то отказывается: ведь это обижает человека. Ты ничего не просил, тебе просто решили сделать что-то приятное в знак благодарности.
— Введение платной медицинской помощи в госучреждениях привело к тому, что с врачами стали общаться как с обслуживающим персоналом. «Медицина — не сфера обслуживания, а искусство врачевания», — сказал президент. Но далеко не все это понимают. Приходят с улицы, просят проконсультировать и смотрят на тебя глазами потребителя, как будто ты им что-то должен. Был случай, когда на моего коллегу бросились с ножом. Пациента привезли ночью с кардиогенным шоком. Врач даже не успел приступить к операции, как остановилось сердце. Когда он сообщил о случившемся близким, сыновья умершего набросились на него. Не задели только чудом.
В год я несколько раз выезжаю на конференции в другие города. Смотрю, как работают коллеги. В больших городах никто не церемонится с больными. Но пациенты едут в крупные клиники и тешат себя мыслью, что там априори лечат лучше, чем дома, — и поэтому почти всегда бывают благодарны докторам за помощь.
А я не соглашусь, что где-то врачи лучше, чем у нас в республике. В нашем центре, к примеру, работают первоклассные специалисты. Базовые знания можно получить в любом вузе, главное этого захотеть. Загвоздка в том, что молодым докторам негде работать. Очень многие мои однокурсники работают не по профессии. Девочки ушли в косметологию. У нас в медцентре молодые кадры по пальцам пересчитать, особенно в нашей специализации. Не так давно взяли парня на год младше меня. И, пожалуй, на этом все.
— Если пропускать все проблемы пациентов через себя, то с ума сойти можно. Да и, если честно, на это не остается ни сил, ни времени. Поэтому многие и говорят, что медики —черствые люди. Бывает так: ты задаешь конкретные вопросы, а в ответ получаешь долгий монолог пациента с жалобами на жизнь. Но моя задача — оказать качественную медицинскую помощь, а не психологическую.
Тяжело бывает, когда привозят умирающего больного, с давлением по нулям. Он весь синий, почти не дышит, но живой. Понимаешь, что ты — его последняя надежда и в ответе за его судьбу. За два года на моем операционном столе умерло два человека. Два кардиогенных шока, пожилые мужчины. Сложно сказать родственникам, что их близкого больше нет. Но это хирургия, мы сами выбирали эту специальность и не должны жаловаться.
Остальных удавалось спасать. Как-то в приемном отделении стало очень плохо пожилому мужчине: он потерял сознание. Быстро вызвали реаниматологов. Кардиограмма подтвердила инфаркт, и я взял его на стол. Шанс был 1 к 100, но операция прошла успешно. Пару дней пациент пролежал в реанимации, а через две недели ушел из центра на своих ногах. Это величайшее наслаждение, когда видишь, что твоя работа помогла.
— К выбору медицины меня подталкивали родители, а я просто всегда любил помогать людям. В итоге отдал учебе 10 лет жизни.
Стать настоящим оперирующим хирургом смог только после полной отдачи профессии. Не сосчитать, сколько бессонных ночей прошло. На дежурствах поспишь в ординаторской пару часов — и опять за работу.
Помню свою первую операцию. Гигантская ответственность. И сейчас бывает такая тахикардия от этой мысли, что кажется, сердце выпрыгнет из груди. Тогда все прошло хорошо… У меня на столе лежал мужчина 65 лет. Живчик, очень общительный и добродушный. На консультацию он приходил счастливый и без конца благодарил.
Эндоваскулярная хирургия — это ювелирная работа. Миллиметр вниз-вверх — и твой промах будет стоить пациенту жизни. Есть среди хирургов верующие люди, они молятся перед операцией. Я не принадлежу ни к одной религии, но не могу назвать себя атеистом, верю в Большого Бога. Это тоже помогает.
— Без забавных происшествий не обходится. Недавно попал к нам пациент со сложной анатомией. Эмоционально тяжелая операция была, но вроде все шло по плану. На кушетке дедуля, лет 70. В определенный момент мы должны полностью перекрыть кровоток. Я всегда во время этой манипуляции спрашиваю у пациентов про самочувствие. Задаю вопрос дедушке, а тот не реагирует. Начинаю его легонько тормошить. А он как закричит на всю операционную: «Ой! Ай! Уй!» Я перепугался, не говоря уже об анестезиологах. Начали сбегаться другие врачи. Смотрю на монитор, кардиограмма показывает нормальный ритм. Спрашиваю: «Что случилось? Что чувствуете?» Он спокойно так в ответ: «Да все нормально. Я пошутил».
А если говорить про юмор в целом, то у медиков он своеобразный, преимущественно черный.
Фильмы о медиках не смотрю. Неправдоподобны диагнозы, обследования, вся работа. Когда ты знаешь, что и как на самом деле, там все выглядит как-то неестественно — и будто и не о твоей профессии.