«НИИ сельского хозяйства» звучит скучно. Но именно в нем могут сделать так, чтобы на наших столах оказались вкусные и полезные продукты. О том, будут ли в российских горах виноградники, как в Швейцарии, как отразилась на ученых реформа РАН и каково им двигаться по «курсу на имортозамещение», мы поговорили с директором Дагестанского научно-исследовательского института сельского хозяйства Надиром Загировым.
— Пока работа по импортозамещению налажена плохо. Хотя кто лучше нас с нею справится? К примеру, мы картофелепроизводящий регион, но почти 100% посадочных материалов — импортные. С зерновыми то же самое.
По данным Дагестанского НИИ сельского хозяйства, в общероссийском объеме валовой продукции сельского хозяйства на долю Дагестана приходится 2,2% (19 место). Республика производит более 7% овощей (1 место), 30% винограда (2 место), 25% шерсти (1 место). Тут содержится до 20% овцепоголовья России (1 место).
В институте есть проект развития картофельного семеноводства в горной зоне: разработали схему производства, определили участки для выращивания. При наличии соответствующего — небольшого — финансирования мы можем уже через два года обеспечить всю республику отечественным посадочным материалом картофеля. Такие семена будут максимально адаптированы к условиям Дагестана и защищены от карантинных вредителей. Да, они будут ненамного дешевле импортных, но лучшего качества и давать большую урожайность. При местных переработке и хранении экономический эффект будет в 4−5 раз выше.
— Вообще, главная проблема для агропромышленного комплекса Дагестана — отсутствие рынка сбыта. А без сбыта никуда: я должен иметь уверенность, что сдам свой урожай по цене, которая хотя бы перекроет мои затраты. У нас нет условий для хранения, переработки продукции, логистических центров, оптово-распределительных пунктов, разрушена перерабатывающая, консервная промышленность. Прекрасные, вкусные яблоки лежат на земле. Другой пример: в Дагестане ежегодно производят 700 тысяч тонн капусты, но нет ни одного перерабатывающего предприятия.
— Реформа РАН и переход под ведомство Федерального агентства научных организаций помогли нам сохранить земельно-имущественный комплекс. С этой точки зрения я на 100% за реформу. Но два момента меня, как директора института и ученого, не устраивают. Во-первых, слияние с филологами, историками, археологами — из 15 институтов хотят сделать один Федеральный научный центр. Во-вторых, каждый год сокращается бюджетное финансирование, а на сельском хозяйстве мы не можем заработать, тут свои сложности. Материально-технической базы для научно-исследовательской деятельности — ноль. Если реорганизация пойдет по такому пути, от многопрофильного института останется один отдел и 20−30 человек. Подобного нельзя допустить.
— Сегодня средний возраст нашего научного сотрудника — 60 лет. Нам очень не хватает узкопрофильных молодых специалистов. Но постоянно уменьшающаяся заработная плата не привлекает молодежь к занятию наукой. Посудите сами, средняя зарплата кандидата наук в нашем институте — 15 тысяч рублей. Что касается социальной поддержки: в прошлом году у нас появилась возможность обеспечить молодых сотрудников служебными квартирами.
— В условиях рынка, роста конкуренции и дефицита бюджета нам нужно работать в научном коммерческом предпринимательстве, больше контактировать с коллегами в России и за рубежом, разрабатывать инновационные проекты.
Тем более институту есть чем гордиться. В свое время мы разработали технологии выращивания озимой пшеницы, кукурузы, подсолнечника и других культур в условиях региона, повысили их урожайность в 2−2,5 раза. Ученые института создали дагестанскую горную породу овец, она приспособлена для региона, но обладает грубой шерстью. А сейчас мы вывели новый — мериносовый — тип овец. Это тонкорунная порода с высоким качеством шерсти. Еще одна порода — белые пуховые козы. Когда-то у нас занимались даже свиноводством. Тогда была выведена дагестанская гибридная порода свиней. Здесь работали крупные ученые разных национальностей: русские, украинцы, армяне, евреи…
Сейчас в сельском хозяйстве Дагестана используется не более 30% наработок нашего института. К сожалению, у нас крайне мало договоров с сельхозтоваропроизводителями.
— Недавно к нам обратилась Грузинская академия сельхознаук, с которой мы сотрудничаем. И мы помогли им разработать программу восстановления кавказской бурой породы крупного рогатого скота, они теперь проводят эту программу под патронажем Всемирной продовольственной организации ООН.
Наши ученые были основными создателями этой породы. Это большое достижение, наш бывший профессор получил тогда Сталинскую премию… В среднем одна корова в Дагестане дает около 1,5 тысячи литров молока в год, а кавказская бурая порода — около 8 тысяч литров. Она максимально адаптирована к горным и предгорным условиям. Но у нас порода исчезает, потому что нет хорошей селекционно-племенной работы. Мы сейчас разработали проект создания в республике племенного завода по восстановлению породы и готовы реализовывать его. Подходящие фермы есть: они не используются, поэтому к работе можно приступить сразу. Есть и база, поголовье — институт поддерживает породу, это не так проблемно. Если проект примут, мы можем создать племзавод уже в этом году. Восстановление породы важно в том числе и в аспекте импортозамещения.
— У сельского хозяйства в горах, конечно, свои особенности и сложности. Недавно мы сравнили свой регион со Швейцарией — изучили опыт успешного горного района: условия, льготы, господдержку. В результате выработали уникальные предложения по развитию сельского хозяйства для всей горной зоны России: Урала, Алтая, Северного Кавказа. Мы даем рекомендации: что надо развивать в первую очередь, на что обращать внимание.
Например, я убежден: в горах должно развиваться мясное скотоводство, молоко там производить нецелесообразно из-за малого срока хранения. Самое лучшее мясо в мире — это горное мясо. Во-вторых, надо развивать горное садоводство: там растут лучшие фрукты, даже сухофрукты из них лучше по качеству. Можно развивать горное виноградарство по примеру тех же швейцарцев.
Мы можем производить экологически чистые горные продукты, а портим здоровье импортом. Нужно создавать национальный бренд — собственный продукт с запахом родной земли. Это ведь особо ценится. Эксклюзивный горный продукт!