В школе мы называли ее Дами Бексултановна, за глаза — просто Дами. И никогда не задумывались, сколько лет этой энергичной женщине из маленького горного селения Эзми. Быстрая походка, порывистые движения и «солдатская стойка» не выдавали ее возраст.
Много лет спустя одна знакомая пенсионерка, узнав, что я из тех мест, поинтересовалась, жива ли ее первая учительница Дерметхан Льянова. Я позвонила отцу в село, и каково же было мое удивление, когда я узнала, что Дерметхан и Дами — одно и то же лицо, и, более того, она была первой учительницей моего 65-летнего отца.
Конечно, я немедленно собралась к ней в гости.
Первое, что бросается в глаза, когда открываешь калитку в доме Дами, — уютный зеленый двор. Красивый и добротный каменный дом в два этажа, увитый виноградной лозой, напоминает строения в грузинской Тушетии. И неудивительно: грузины всегда были частыми и желанными гостями в Эзми. В 1944-м село отошло к Грузии, сейчас относится к Северной Осетии, хотя подавляющее большинство жителей — ингуши.
Пока я осматривалась, Дами, все такая же энергичная и быстрая, с улыбкой появилась на пороге, приглашая войти, и — приятная неожиданность — сразу же вспомнила мое имя.
Дами работает учителем 59 лет — и помнит каждого из своих учеников. И еще многое.
— Я родилась в 1939 году. Отец был абреком, его еще до революции сослали в Сибирь. После революции он вернулся мирным человеком, завел хозяйство. Мама была рукодельницей и гармонистской, ее часто приглашали на свадьбы и на работу, например, когда женщины вместе валяли войлок или шили, чтобы она играла на гармони и пела песни, развлекая работниц.
Депортацию? Конечно помню. Мне шел только пятый год, но я очень подробно запомнила этот холодный февральский день. Пришли солдаты, велели собираться. Что-то брать с собой запрещали. Но нам повезло: солдат, присланный за нами, позволил взять не только семейное золото, но еще 9 мешков кукурузы. Ведь семья была большая: мама, папа, пять сыновей и две дочери. Помню, потом все говорили, что нам очень повезло с военными. Это золото спасло нас от голодной смерти. Нас загрузили в эти иностранные машины… Да, верно, студебеккеры. И повезли во Владикавказ. Загрузили в вагоны. Другие семьи в вагоне приходились нам родственниками.
В Казахстане нас поселили в бараках. По соседству жила семья депортированных немцев: мать и две дочери, очень чистоплотные и аккуратные люди. Как-то я зашла к ним узнать, что за странный запах, резкий и неприятный, доносится из их комнатушки. Смотрю, а эти девочки на сковородке жарят пойманных сусликов. Увидев такое, я схватила сковородку, вынесла ее и выкинула сусликов в сугроб. Девочки плакали. А я не понимала, что они голодные. Пришла их мать с работы, дочери ей все рассказали, и она пожаловалась моей матери. Меня наказали. А им мать подарила муку, чтобы они испекли себе хлеб и поели. Мы не голодали: в Казахстане мой отец устроился бригадиром.
— В 47-м я пошла в школу в городе Когшетау. Училась хорошо. А таких сильных и любящих свое дело преподавателей я за долгие годы своей жизни больше не встречала! Рашид Гинеевич, Александр Александрович, фамилии, к сожалению, запамятовала. Именно из-за любви к ним я и решила стать учителем.
Школу я окончила в 1957 году и сразу вместе с семьей вернулась на родину. Наша семья задержалась на чужбине из-за моих выпускных экзаменов. Хотя ждали возвращения долгих 12 лет.
В Казахстане, когда встречались наши, второе предложение после приветствия было: «Есть новости о нашем возвращении?» Фраза стала такой же дежурной, как и само приветствие. Я сама не помню этого случая, но один старик мне рассказывал, что как-то он подозвал меня, еще маленькую, и спросил, чья я дочь, а я ему ответила: «Когда же мы вернемся домой, дади?» Это я, наверное, вторила взрослым.
— В 1958 году я пошла работать учителем в сельскую школу у нас в Джейрахе. Там на тот момент работали в основном русские преподаватели, приехавшие по распределению. У нас сложился очень дружный и трудолюбивый коллектив.
Школа находилась в двух с половиной километрах от дома, и каждый день приходилось проделывать этот путь дважды. А когда появились дети — четырежды. В школе был дефицит кадров, в отпуск по уходу, как сейчас, не отпускали. Так что в обед надо было бежать домой, кормить детей и снова возвращаться на работу. Я настолько привыкла к этой дороге, что мне хватало 15 минут.
55 лет своей жизни я ходила пешком. Как-то один бывший ученик решил подсчитать, сколько же я проходила. И выяснилось, что я могла бы дважды обойти земной шар!
— Сейчас у школы есть свой транспорт, но я и сегодня запросто могу пройтись, а вот дети не хотят — если автобус по какой-то причине не приедет, так и останутся дома. Нет, дети не меняются. Дети те же. Совершенно никакой разницы: они такие же чистые, открытые, озорные. Все так же можно их пристыдить за проступок и поощрить за старания. Все так же, как и полвека назад, старшеклассники прячут сигареты где-нибудь на улице, еще издали завидев меня. Кстати, даже твой отец до сих пор прячет от меня сигарету! Тоже тот еще проказник был, но старательный, хороший ученик был… Я люблю детей… И за эти полвека мне моя работа ничуть не надоела.
И любимые выпускники есть, конечно. Особенно выпуск 60-го года, очень сильный был. Еще Беслан Льнов, несколько лет назад он был председателем райсовета Джейрахского района. Хаматхановы — а их было много — всегда все хорошо учились. И вот год назад мой выпуск был очень сильным, сплоченным, все поступили в вузы.
Недавно Дами сделали сложную операцию: заменили тазобедренный сустав на титановый. Но преподавательскую деятельность она не оставила, как и домашнее хозяйство — говорит, что тяжело, но спасает небольшой вес.
У Дами хранится небольшая коллекция старинных предметов, которой она очень дорожит. Бережно хранит она и альбом со старыми фотографиями: вот она выпускница, вот с учителями-коллегами, с мужем и детьми… У нее семеро детей и четырнадцать внуков.
За годы работы ей вручили множество наград — всех и не счесть. И сколько учеников выпустила она в большую жизнь, Дами тоже не считала. Зато уверена, что узнала бы любого… Ведь даже ту пожилую женщину, которая меня о ней спрашивала, Дами сразу вспомнила.