Это случилось в 2003 году. Кате в тот день исполнилось 18. На перроне, торопясь на первую пару в институт, встретила одноклассников. Не забыли, поздравили. Не успели отъехать от вокзала — страшный звук взрыва. Через покореженные стенки вагона пассажиры ринулись наружу. Маленькая хрупкая Катя вмиг оказалась на полу, под ногами у людей, которых гнал животный страх. Десятки ног снова и снова наступали на ее тело, все сильнее вдавливая под ребра иконку Матроны Московской. Ее она всегда носила с собой. Потом все куда-то провалилось. И не было уже ни боли, ни ног, ни иконы… Легкость. Чьи-то сильные руки, ощущение полета и благодать свежего воздуха без гари и дыма.
Родители Кати услышали странный хлопок со стороны железнодорожного вокзала. Окна в доме затряслись. Почуяв неладное, отец Алексей и матушка Татьяна бросились к центру города. В страшном хаосе помогали выносить покалеченных детей из вагонов. Ту утреннюю электричку, взорванную террористом, называли студенческой — на ней ребята ездили на учебу в Пятигорск. Свою дочь они обнаружили на траве.
Потом были долгие дни и ночи в больнице, списки раненых и погибших, слезы родителей, усталое отчаяние врачей. Их объединило горе. Все, что оставалось, — молиться. И ни одного храма поблизости.
Мысль построить храм при Ессентукской городской больнице возникла сама собой. Отец Алексей принялся обивать пороги, выпрашивая участок. «Откуда вы взялись такие? Участок им подавай», — раздраженно восклицали чиновники.
Спокойный, надежный, непьющий. Когда Татьяна, тогда еще совсем невоцерковленная, познакомилась с Алексеем Стацюком, она даже не подозревала, что ее судьба теперь круто переменится. Что уже в 25 лет ее станут называть матушкой. Что она будет молиться перед едой и соблюдать все посты и тому же самому учить троих своих детей. А через несколько лет она — провизор по образованию — организует социальную службу при храме и будет руководить церковным хором. Муж ее, сын Героя Советского Союза танкиста Николая Стацюка поступал в бакинское военное училище, а военным так и не стал. Но служить ему пришлось, и за ним, как за военнослужащим, Татьяна ездила по городам и весям, меняя приходы и окружение. Бывали времена трудные, бедные и даже опасные. А все равно их-то и вспоминает с самой большой радостью.
Они познакомились в Москве, где вместе работали на заводе, рассказывает Татьяна. А отец Алексей говорит всем — что в автобусе. Мол, так и везет нас этот метафорический автобус по жизни, подсаживаются к нам разные люди, кто-то выходит, кто-то дальше едет… Алексей не сразу признался Татьяне, что в свободное от работы время служит при церкви. Привел как-то свою возлюбленную в Елоховский собор, и там она сама все поняла.
Первое место службы отца Алексея было в родном городе — Баку. Сначала Татьяне пришлось трудно. Матушка, хотя и положено ей быть тенью мужа, всегда на виду. Спасибо свекрови — она многому научила, правда, долго не могла смириться, что невестка ни молиться толком не умеет, ни жития святых не знает.
Семья священника поселилась в маленькой квартирке в церковном дворе. Татары, евреи, русские, азербайджанцы и армяне — все тогда жили одной большой семьей, вместе отмечали национальные праздники. Дети их, не зная языков, прекрасно ладили и понимали друг друга.
Но после «черного января» 1990 года, когда в город были введены войска, молодому священнику с семьей пришлось покинуть бакинский двор. Церковное начальство велело срочно переехать в один из ставропольских приходов.
Ставрополье семья Стацюк исколесила вдоль и поперек. Пока не попала в Ессентуки. Здесь и задержались — уже на 25 лет. Здесь у них родились сын Роман и вторая дочь — Лиза (старшая, Катя, появилась на свет еще в Баку). Бог знает, как разделяются хромосомы между детьми. У Лизы оказалась неизлечимая патология — синдром Дауна. Диагноз был поставлен еще во время беременности. «Откажись», — говорили Татьяне. «Ну как я могла? — вспоминает она. — Это отнюдь не наказание господне. Господь дает нам таких детей, чтобы испытать человеческую способность любить. Они очень добрые. Но их надо воспитывать. Любовью. Если дал Господь, значит, я могу».
Она смогла. Материнской любви хватило на всех детей, и даже для других осталось — тоже особенных. Но сначала надо было поднять на ноги Катю, в буквальном смысле.
Ежедневно батюшка и матушка читали акафист Божьей Матери. Участок под строительство храма все же выделили. Помпезно, с участием тех самых чиновников (светиться на таких мероприятиях сейчас модно), поставили крест. А потом начались поиски денег на строительство. Отец Алексей обратился к старшему брату — предпринимателю в Калининграде. Тот прислал сто тысяч. Купили в Чечне списанный военный вагон, в котором возили боеголовки для ракет. Отсюда и особенная форма. При помощи тестя за полгода превратили вагон в часовню при больнице. И пациенты, и медики стали заходить — службу отстоять или просто свечку за кого-то поставить. Через год на часовне появились купола (помог один из депутатов), потом колокола — из газовых баллонов. И пошла работа. На настоящий храм собирали всем миром. Буквально по бревнышку. Каждое бревно именное. Катя, поправившись, собственноручно писала на них имена жертвователей. Через девять лет после теракта вырос красавец храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Но семья Стацюк на этом не успокоилась.
В больнице часто нужна помощь — поухаживать за одинокими больными, присмотреть за детьми, помочь инвалидам. Так при храме появилось сестричество. Сестры — обычные прихожанки, со своими семьями, помогают по выходным, в свободное от работы время.
Потом открыли благотворительную столовую, стали кормить паломников и страждущих. Договорились с автовокзалом, и по выходным возят еду туда — для бомжей. Социальной службой при храме руководит Катя.
Она же придумала открыть в приходе летний инклюзивный лагерь для детей — обычных и особенных, таких, как Лиза. С благословения батюшки организовала волонтеров, подключила творческих людей и воспитателей. Интересно, что в добром деле участвуют разные люди, независимо от вероисповедания: среди волонтеров, например, есть девушки-мусульманки.
Лагерь открылся в июле 2014 года и действует уже третье лето подряд. Воспитанники с ограниченными возможностями здоровья учатся общаться, рисуют, лепят, устраивают праздники. Когда лагерь завершил работу, мамы стали просить хоть иногда оставлять здесь ребятишек. Пошли им навстречу — создали комнату временного пребывания для ребят с инвалидностью. По выходным занимаются с больными детьми, причем приходят и здоровые, с удовольствием общаются со сверстниками «8-го вида» (так по-казенному называют детей, которых берутся обучать только в специализированных коррекционных школах).
Вслед за этим архиепископ Пятигорский и Черкесский Феофилакт попросил организовать при храме молодежный центр. И за это дело взялись — появился «Солнечный городок». При центре действуют курсы для молодежи по работе с инвалидами, творческие студии развития для ребят-инвалидов, православный инклюзивный кружок. Теперь в планах — благотворительная гостиница для жителей далеких деревень, приехавших за медицинской помощью, и для тех, кто ухаживает за лежащими в больнице родными. Медленно, но верно гостиница поднимается в церковном дворе.
Семья отца Алексея тоже растет. Катя вышла замуж, родила сына. Когда мы общались с ними, все были в сборе. Отсутствовал только Роман Алексеевич — он пошел по стопам деда-героя и учится в Краснодарском военном училище. Пока видит себя военным. Но как-то признался Екатерине: если почувствует, что призывает его иная служба, вернется к отцу, в храм.