Этот ковер был сделан в Ингушетии в позапрошлом веке. Сто лет назад его увидел и зарисовал участник этнографической экспедиции, художник Гази-Магомед Даурбеков. Альбом с его рисунками вернулся в Ингушетию лишь недавно — и то по чистой случайности. Его нашел на Измайловском рынке в Москве любитель старины Гирихан Ахильгов. Нашел, купил и привез на родину, где местные этнографы попытались расшифровать архаичные узоры. Что из этого получилось — рассказывает этнограф Танзила Дзаурова.
Вплоть до XX века у ингушей было мифологическое мировоззрение. Люди верили в лесных духов — алмасов, злых духов — тэрымов, в оборотней, чародеев, великанов и чудовищ. Сюжеты из ингушского нартского эпоса воспринимались и пересказывались как быль. Все эти верования и суеверия передавались не только устно, но и в виде орнамента на мебели, посуде, одежде, орудиях труда, музыкальных инструментах, а чаще всего на войлочных коврах — истингах.
Наш истинг выполнен в пяти цветах, что редкость для ингушских войлочных ковров (обычно они двух- или четырехцветные). А это значит, что у него было еще четыре близнеца. Дело в том, что мастерицы красили не отдельные элементы орнамента, а весь войлок целиком. Покрасив несколько войлоков в разные цвета, вырезали в них одинаковые узоры и просто переставляли детали.
Ковер украшает довольно сложный орнамент. Ключ к его дешифровке дала нам сама мастерица, со слов которой художник сделал подпись к рисунку: «Да не иссякнет благодать леса!»
У ингушей в древности было множество правил поведения в лесу — своего рода «Лесной кодекс».
Лес, как и все остальная природа, считался одушевлённым. После появления первых почек он просыпался, оживал, и людям запрещалось ходить по лесу с топором, чтобы не нагонять страх на деревья.
Как и у других древних народов, у ингушей было множество «священных рощ», или «запретных лесов», где проводились религиозные обряды. Люди верили, что даже вырубка кустарника и собирание хвороста там будут жестоко наказаны высшими силами. Единственное, что можно было вынести, — палку, чтобы изготовить новый посох для жреца. И то предварительно следовало задобрить лесного духа жертвоприношениями.
Хотя в лесных духов и патронов давно уже никто не верит, бережное отношение к таким рощам сохранялось в сознании старцев до недавнего времени.
— Наш дедушка запрещал нам заходить в рощу на вершине холма, — рассказывает житель села Ляжги Али Точиев. — Но мой старший брат ослушался и пошел туда рубить лес. В тот день он вернулся домой со сломанной рукой. А дед сказал, что предупреждал: любой, кто посягнет на неприкосновенный лес, будет наказан.
В центре ковра — Мировое древо. Этот символ имеет очень глубокие корни и встречается по всему миру. Он показывает, как наши предки представляли себе мир.
Образ Древа символизирует два измерения.
В одном измерении древо — это время: прошлое (корни) — настоящее (ствол) — будущее (крона с плодами и семенами). Как дерево не может жить без корней, так и человек не может жить без прошлого. Поэтому в старину для ингушей крайне важно было знать имена 14 своих предков. Сегодня ингушскому мужчине достаточно знать своих предков до 7-го колена. Ствол — это настоящее. По нему течет сок — жизнь. Он питает будущее — плоды и семена, которыми оно будет размножаться.
В другом измерении Мировое древо — это три параллельных мира, взаимодействующих друг с другом: подземный мир Эл — царство мертвых, где умершие живут полноценной жизнью и в курсе всех событий, происходящих в царстве живых; мир, в котором живем мы с вами; и «небесный мир», в котором обитают Верховный бог Дяла и все его помощники — патроны, а также одушевленные Солнце, Луна и звезды. Среди людей лишь избранные могли перемещаться в тот или иной мир.
На ветвях Мирового древа мастерица изобразила листву и хвою различных деревьев. Каждая порода имела свое сакральное значение и почиталась у древних ингушей за те или иные качества.
Сосна, например, наделялась магическими свойствами. Именно из ее древесины вырезали жреческие шесты, на которых из года в год делали насечки и проводили гадательные ритуалы. Беззащитный перед силами природы, человек особенно ценил и восхищался силой, прочностью и живучестью того, что его окружало. Подобно легендарному герою нартского эпоса — богатырю Сеска-Солсе, рожденному из камня, семя сосны из небольшой расщелины в скале может вырасти в огромное дерево.
Корни сосны, пропитанные смолой, использовались как факелы, а щепки и кусочки коры — в качестве лучин.
Древесина калины-гордовины во все времена шла на амулеты — обереги от злых духов. Ее клали в люльку, у изголовья кровати, ставили ветку за дверью, считая, что она не пустит в дом оборотней и злых духов. Калина и сейчас востребована у ингушских аксакалов, которые любят сделанные из нее посохи.
Дуб, липа, клен и осина также почитались и использовались в хозяйстве и ремеслах. Но особенно ценилась лесная груша. Ее запрещено было трогать, где бы она ни росла. В лесу все деревья и кустарники, которые росли рядом с лесной грушей, вырубались, чтобы дать ей больше света и простора. Оставляли только молодые деревца лесных груш. Так постепенно формировалась роща. Знающий человек делал прививки, принося из дальнего леса веточку от дерева хорошего сорта. Точно так же создавались в лесах ореховые и кизиловые рощи.
В лесу рядом с Салги, где жила наша мастерица, растет малина, земляника, смородина и множество лечебных трав. Поэтому она и придавала такое значение «благодати леса».
И, конечно, вся эта благодать появлялась благодаря Матери-Земле. Без ее образа не обходился практически ни один ковер. Символ плодородия в виде стилизованного изображения женщины мы видим в «настоящем», в «Царстве живых». Это центральный мотив многих ковров. Символ Матери-Земли — очень древний, он появился во время зарождения земледелия, когда земля ассоциировалась с женщиной, а плодородие почвы — со способностью женщины воспроизводить жизнь. Чтобы получить хороший урожай, надо было задобрить Мать-Землю, это было главной задачей всей ритуальных действий в религиозных обрядах.
По контуру мы видим стилизованное изображение барана. Баран был очень почитаемым животным у ингушей. Его шерсть — главная составляющая хозяйственной жизни женщин в прошлом, из нее делали домотканое сукно, войлочные ковры, бурки, бешметы, постельные принадлежности.
Особенно ценилась тушинская овца. Когда хотели подчеркнуть благосостояние человека, указывали, каким количеством тушинских овец он владеет. Ценилась из-за свойств шерсти: длинная и цепкая, она шла на изготовление прочных войлоков. Волокна шерсти тушинской овцы полые, они вбирают в себя влагу и удерживают ее внутри, так что человеку, завернувшемуся в такой войлок, дождь и холод были не страшны.
Один из старожилов Салги рассказал нам, что у его отца было 400 голов тушинских овец. Возможно, именно из этой семьи и происходила наша мастерица.
Имя этой женщины, к сожалению, не сохранилось. Зато дошло ее послание, взывающее к разуму и милости, чтобы Лесной дух не оставил наш мир навсегда…