3 декабря в Москве презентовали книгу заслуженного тренера России Гаджи Гаджиева «Простая сложная игра глазами профессионала». Корреспондент «Это Кавказа» поговорил с футбольным специалистом, с которым сразу три российских клуба добивались наивысших достижений в своей истории — «Анжи», «Крылья Советов» и «Сатурн». И получил ответы на вопросы, почему проект керимовского «Анжи» оказался недолговечным, какие шансы у сборной России на предстоящем Евро и почему фанаты не нужны футболу.
— Гаджи Муслимович, для кого ваша книга с тренерскими секретами? Кто ваш читатель?
— Мне кажется, аудитория у этой книги широкая. Футбол — это не узкоспециальная тема, это нечто большее, чем может показаться людям со стороны. К сожалению, сегодня мы утратили многое из того, что было присуще нам в 50−60-е годы, когда «Лужники» заполнялись под завязку — 103 тысячи. Тогда это была действительно народная игра. Сегодня мы так сказать не можем.
— Почему?
— Потому что плохо развивали футбол.
— Когда?
— В 60−80-е годы, когда издавались инструкции ЦК партии о нарушениях в футболе. Мне кажется, с одной стороны, было неправильное понимание роли футбола. С другой — ревностное отношение руководителей партии к его популярности.
— Неужели 60−80-е аукнулись сейчас?
— А почему нет? Любую структуру нужно развивать, иначе ее неизбежно теряешь. Футбол сегодня — это не только большое хозяйство, как говорили в советские времена. Сейчас это еще и бизнес. И в абсолютном большинстве случаев за рубежом это бизнес частный. А у нас экономические механизмы, конечно, зашли в тупик. Потому мы и теряли пачками профессиональные команды…
— …И болельщиков, которые сейчас предпочитают зарубежные чемпионаты.
— Да. Людей, которые смотрят зарубежный продукт, наверное, больше тех, кто предпочитает российский. Но я смотрю преимущественно матчи российских клубов. Мне интересно. Понимаю, что наш футбол не дотягивает до испанского, английского, немецкого, но я люблю его. Думаю, он будет развиваться, и те, кого сегодня называют диванными болельщиками, завтра вполне могут начать ходить на стадион.
— Попробую предположить, какой зарубежный чемпионат вы предпочитаете. Итальянский, где в избытке тактического противостояния?
— Мне английский ближе всего. Мне кажется, он наиболее конкурентный. Зрелищность нельзя недооценивать, но без хорошего противостояния, без высокой скорости футбол утратил бы значительную часть своей прелести. Интересно понимание, казалось бы, не футбольного человека — замминистра спорта Дагестана Зайнала Салаутдинова. Когда мы заговорили с ним о том, что вольная борьба у нас в Дагестане развита, а футбол — не так, он сказал: «Но футбол — это тоже борьба. Только там еще думать надо». Он попал в точку.
— Большая часть в книге посвящена «Анжи»: вы четырежды были у его руля. Последний период закончился вылетом клуба в ФНЛ. Вы даете понять, что после увольнения Гуса Хиддинка и начала переформатирования «Анжи» сомневались в том, что стоит возвращаться в Махачкалу, но не могли отказать тогдашнему владельцу клуба Сулейману Керимову.
— Да, и такое было дважды: в первом случае не смог отказать руководителю Дагестана Магомедали Магомедову. С супругой во втором случае не говорил, знал, что она будет категорически против, учитывая характер последнего расставания с «Анжи» и его последствия для моего здоровья. А ее роль в семье значительная, она воспитывает детей, а это тяжелое дело. И как говорил Черчилль: «Воспитать правильно четырех детей сложнее, чем управлять государством».
Ну, принял решение — так принял. Надо нераспакованные вещи опять укладывать в машину и уезжать. А из Самары (Гаджиев тренировал там «Крылья Советов». — Ред.) уезжать непросто, потому что там было редкое отношение, необыкновенное. Нашу машину болельщики могли нести на руках несколько метров. И из такого города, когда у тебя к тому же подобралась неплохая команда, уезжать в клуб, в котором тебя неизвестно что ждет… Это было, мягко говоря, неразумно. Но с Керимовым был договор: «Позовешь — приду». И я пошел.
— При этом распродажа игроков в «Анжи» приобрела масштабы, которых вы не ожидали.
— Керимов мне сказал, что будем молодую команду собирать. За какие сроки, конечно, не обговаривалось. Пришлось за десять дней. Но это мои проблемы, я их ни на кого не сваливаю. А мои проблемы откуда? «Волгу» со дна подняли с тренерским штабом. И Самару подняли. За один год две команды. Появилась некая самоуверенность.
Я допускал ошибки. Может, во многом из-за того, что утратил форму. Заболел, за каких-то несколько дней потерял 13 килограммов, врачи тоже напортачили. И, конечно, энергии у меня не хватало. К примеру, надо убедить Абусаидовича, что эту продажу нельзя допускать. Он мне говорит: «За Шатова дают семь…» Я ничего не говорю. Он его не продает. Через некоторое время: «За Шатова дают десять…» Я говорю: «Ну, отдай». С одной стороны, я думаю о том, что человек столько потратил, хоть что-то он должен же вернуть. А с другой — я же действую неправильно как тренер. Для тренера самое главное — интересы команды. Вот я интересами команды пренебрегал, получается. Потому что сам был слаб, а во вторую очередь потому, что мне казалось, что, кто бы ни остался, вытянем: научим, воспитаем. Переоценил свои силы.
— Почему у керимовского «Анжи» оказалась недолгая история — около пяти лет?
— Ни я, ни вы, никто не знает реальный ход мыслей Керимова. Мы можем только догадываться. Изначально мысли у Абусаидовича были развивать игру: «Я не хочу платить миллионы какой-то звезде, которая приедет сюда, потрясет задницей и уедет. Я хочу, чтобы эти звезды научили играть наших».
Он считал, что люди, которые выходят на поле, — у них должны гореть глаза. Это его слова. Может быть, не горели, может, футболисты не отдавались игре так, как он хотел бы.
Были ли траты необоснованные в клубе? Возможно, да. Что бы мы ни говорили, любой бизнесмен такого класса умеет правильно считать деньги. Он может отдать энное количество миллионов, потому что он этого хочет. Может взять и подарить Роберто Карлосу машину. Но это не значит, что он плохо считает деньги. И когда ресурс идет не туда, куда надо, с его точки зрения, он может возмутиться. Даже если это касается суммы неизмеримо меньшей, чем подарок Роберто Карлосу.
Думаю, причина кроется в изменении отношения Керимова к проекту «Анжи». Отношение изменилось в связи с тем, что, допустим, был «Уралкалий» — не стало «Уралкалия», он его продал. Может быть, с достижениями это связано: могли выиграть золото, должны были — выиграли только бронзу, должны были выиграть в финале Кубка России — не выиграли.
Как бы то ни было, приостановка проекта «Анжи» очень негативно отразилась на дагестанском футболе. Но, даже несмотря на это, у нас обученных ребят, способных играть хорошо, стало гораздо больше. То есть эффект от того «Анжи» был и пока сохраняется. Если мы сейчас не поддержим этот эффект, не поддержим футбол, можем очень низко упасть.
— Создание клуба «Махачкала», который выступает в третьем эшелоне российского чемпионата, — это попытка поддержать футбол? Но в городе уже есть две команды в этой лиге — «Анжи», у которого многомиллионные долги, и «Легион-Динамо» — самая бедная команда второго дивизиона, по признанию ее основателя Шамиля Лахиялова.
— Можно сказать, что все три команды в числе самых бедных во втором дивизионе.
Изначально у нас — у меня, бывшего вице-президента «Анжи», ректора сельхозакадемии Зайдина Джамбулатова и бывшего гендиректора «Анжи» Саида Абдуллаева — был проект организации в Дагестане филиала Академии тренерского мастерства. Планировали, что договоримся с Семиным, Газзаевым, Бердыевым, другими тренерами. Уделить 45 минут аудитории в Махачкале благодаря современным технологиям — не проблема. Нормальный проект, согласовали все. А потом — новости о том, что Академия «Анжи» с 1 июля 2019 года прекращает свое существование, что у самого «Анжи» слишком большие долги и дальнейшая участь клуба неизвестна. Надо было поддержать дагестанский футбол, и мы решили создать клуб. Мы понимали, что у нас очень ограниченный ресурс. Клуб живет на наши личные сбережения, предназначенные для семейного бюджета, и на личные средства других спонсоров. Но я считаю, что решение было правильным. В эту команду — «Махачкала» - на просмотр пришло человек 90, может, даже больше. И продолжают приходить. И я увидел на первых тренировках: эти футболисты по крайней мере во второй лиге могут играть. Игры подтвердили даже больше, чем я думал. Ожидал, что на зимний перерыв уйдем на 12−14-м месте («Махачкала» занимает шестое место в зоне «Юг» первенства ПФЛ. — Ред.). Мой посыл не в том, как хорошо мы играем. Речь о другом: у какого количества мальчишек есть потенциал.
— Есть стереотип, что дагестанцы хороши в единоборствах и ментально не созданы для командных игровых видов спорта. Вы сейчас пытаетесь развивать футбол в Дагестане, вкладываете личные средства, тратите время, усилия. Не напрасно ли?
— Я категорически не согласен с этим. Я на прошлой неделе был в Краснодаре. Президент футбольного клуба «Краснодар» Сергей Галицкий меня дважды спросил: «Шапи (Магомед-Шапи Сулейманов, игрок команды и молодежной сборной России. — Ред.) является примером для дагестанских мальчишек?» Он же наш. Он же играет на хорошем уровне. Дагестан если не самый спортивный регион России, то один из самых — точно. Думаю, в Дагестане вполне возможно собрать мальчишек, которые, попав под правильную программу подготовки, могли бы выйти на уровень Премьер-лиги. Помните 1999−2000 годы? Как Будунов, Агаларов, Сирхаев, Акаев и другие игроки из первой-второй лиг превратились в твердых игроков Премьер-лиги?
— В «Махачкале» вы выступаете в непривычной роли президента клуба. Вам интересно этим заниматься?
— Вопрос правильный. Считал и считаю до сих пор работу тренера самой интересной.
— В «Анжи» Керимова в первой части сезона 2015−2016 работал главным тренером Юрий Семин. И он столкнулся с тем же, что пришлось пережить вам и о чем вы пишете в начале книги. Фанаты скандировали «Уходи!», когда были недовольны результатами команды. Как вы воспринимали это? И почему, на ваш взгляд, у Семина, позже вновь выигравшего чемпионат России с «Локомотивом», не получилось в «Анжи»?
— Семин — квалифицированный тренер. Он нигде не заваливал свою работу. И в «Анжи» тоже. Семин для этой команды был на порядок выше, чем сама команда. А болельщики хотели, чтобы этот тренер сделал команду такого же уровня, как он сам. Они хотели, чтобы он стал волшебником. Ему тяжело было находиться здесь в такой ситуации.
— Болельщики повлияли?
— Конечно! Семина уважает Москва, обожает «Локомотив». Его уважают и в азербайджанской Габале, и в киевском «Динамо», где он работал. Он классный тренер, он настоящий мужик, он правильный человек. А что вы его оскорбляете? Двести или тысяча человек не определяют лицо болельщика целого региона. Просто за время, пока Керимов владел «Анжи», сформировалась избалованная прослойка людей, которым давали больше, чем они заслуживают. Ты должен к старшим относиться с уважением — это наши, дагестанские, традиции. Эти традиции были же напрочь забыты людьми, которые скандировали «Уходи». По-моему, они и Хиддинку то же самое кричали. Ни один болельщик — не фанат, а болельщик — не болеет против своей команды. Он переживает за нее, сочувствует ей, хочет ей помочь. Принято считать, что «клиент всегда прав», он хочет, чтобы продукт был высшего качества. В этом есть логика. Но когда от потребителя тоже зависит результат, он должен нести за него ответственность. Аура — определяющая вещь.
— Хотел у вас спросить, как вы отдыхаете от футбола, но, боюсь, ответите, как Юрий Семин: «От футбола я не отдыхаю, потому что от него не устаю».
— Я думаю, такое отношение характерно для профессионала в любой области — он живет своей работой. У Расула Гамзатова записная книжка даже ночью была рядом: проснулся, а в голове стихи — сразу записал. У меня тоже так бывало: проснешься — а в голове уже представление, какую тренировку дать, кого куда поставить в игре.
— Но все-таки есть какие-то занятия, которым вам не жалко уделять время?
— Когда работаешь главным тренером, свободного времени практически нет. Но сейчас для меня все существенно изменилось. Встаешь, будишь пацанов своих, заставляешь их наводить в комнате порядок, командуешь зарядкой, делаешь замечание, чтобы они не дрались друг с другом, отправляешь в школу, после школы тоже с ними. На воспитание мальчишек уходит много времени. Есть же сейчас комедийный ролик: «Чего я за вас должен учиться? Я, когда сам учился, и то не учился» (Смеется).
— Старший сын, Шамиль, продолжает заниматься футболом?
— Сейчас пауза у него: колени болят. Болезнь, характерная для этого возраста, когда интенсивно растут. А так, он занимается в школе Маркарова в Махачкале.
— Он же был в академии «Краснодара».
— Не захотел, к сожалению, там оставаться. Сын все время говорил, что хочет жить в семье. А теперь я ему говорю: «Так ты хотел в семье жить? А День матери ты где проводишь? Мама в одной комнате, ты — в другой за компьютером».
— Вы рассказали про сыновей, а у вас еще две дочери помладше.
— С ними проблем меньше. В несколько раз. У старшей, кроме пятерок, других оценок и нет. И с поведением никаких проблем. Ну, девочки есть девочки.
— Кстати, подростки любят спорить на тему «Месси или Роналду». А вы кому предпочтение отдаете?
— У нас в московской квартире в комнате мальчиков два постера — Месси и Роналду. Младший, Муслим, — за Месси, а старший — за Роналду. Мне же кажется, Месси более одарен. Если образно говорить, Месси родился футболистом, а Роналду стал им. Криштиану потратил гораздо больше труда, чтобы вытащить свой талант.
— Вас дважды признавали лучшим тренером сезона в России, но сборную страны вы никогда не возглавляли. Это не осталось для вас несбывшейся мечтой?
— Я как футболист не играл на высоком уровне. Сегодня таких тренеров много: Моуриньо, Клопп, Виллаш-Боаш, Слуцкий, Гончаренко… Сейчас все уже понимают: способности тренера и способности игрока — это разные вещи. Но раньше с этим было сложнее. Поэтому мысли о том, почему бы не возглавить сборную, мне не приходили. Моя работа мне нравилась. С моим мнением считались абсолютно все большие тренеры страны. Этого мне хватало.
— Как следует воспринимать результат сборной России на домашнем чемпионате мира 2018 года? И что ей надо делать, чтобы всех порвать на предстоящем чемпионате Европы?
— Футбол такая игра, где недостаток потенциала, мастерства можно частично компенсировать высокой физической готовностью, строгой организацией и правильным раскладом по ходу игры. Вот это нашей команде удалось сделать на чемпионате мира. Как будет на Евро? Думаю, из группы мы сможем выйти. А дальше предполагать сложно.