— Отец мне сразу сказал: если увижу на мотоцикле, сам из ружья подстрелю. В исламе экстрим не приветствуется. Если человек погиб по глупости, из-за неоправданного риска, — это большой грех, приравнивается к самоубийству, — Макшарип Точиев открывает ворота в подземный гараж в одном из дворов в центре Магаса. Здесь, подальше от родственников, держат свои байки члены ингушского мотоклуба «Эрзи». — Но семьи, конечно, обо всем знают.
Подходящих для экстремальной езды мест в Ингушетии много: в городе Сунжа действует общедоступный автодром, есть межгородские автотрассы с хорошим покрытием, технически позволяющим разгон до 300 км/ч. Любителей погонять на мотоцикле, да и на автомобиле в республике много. А вот организованных клубников — так называемых «мемберов» с правом ношения клубной символики — всего 20 человек.
Летом через Ингушетию в очередной раз поедут транзитом на юг мотоциклисты из всех регионов страны — знакомые Макшарипу лично или по соцсетям. Обычно члены «Эрзи» по очереди берут их к себе домой на ночлег, но бывает, байкеру комфортнее переночевать рядом с мотоциклом. Поэтому сейчас в гараже обустраивают гостевую комнату. Если надо, помогут и с ремонтом. О встречах с местными байкеры из других регионов обычно договариваются через паблики. Действует и региональный моточат «Кавказ» в WhatsApp — в нем уже больше 200 представителей клубов стран СНГ. Мототуристы обычно заранее планируют свой отпуск, ищут интересные маршруты и мероприятия, которые можно посетить в пути — для этого есть специальное смартфон-приложение «Мотокомпас».
Стены гаражных боксов «Эрзи» расписаны прозвищами байкеров: Быстрый, Опасный, Танк. Макшарипа зовут Мавром. В клубе он управляет делами и заведует кассой. Ежемесячные взносы идут на самые разные цели: покупку техники, проведение мероприятий, адресную помощь, и не обязательно мотобратьям. В благотворительность вкладываются и лично. Навещали всем клубом детский реабилитационный центр и школу-интернат, в праздники поздравляют ветеранов и других уважаемых в республике людей.
В гараже на фоне хрома и яркого пластика выделяется тяжелый военный КМЗ с коляской. Антикварный мотоцикл уже отреставрированным купили вскладчину за 260 тысяч рублей — для выездов колонной. С таким реквизитом клуб стали приглашать и на официальные торжества.
— На 9 мая обязательно на нем катаемся, у нас и стилизованная форма есть. Купили его для души, и теперь ни одно мероприятие без нас не обходится. Могут ночью позвонить: ребята, с утра нужно факел какой-нибудь сопровождать. Часто выезжаем с ГАИ — проводим совместные акции с их отделом пропаганды, с молодежным правительством.
В клубном гараже есть также байк для стантрайдинга (мототрюков) и единственная на несколько республик вилли-машина — станок для безопасной отработки езды на заднем колесе. Члены «Эрзи» мечтают открыть в Ингушетии полноценную мотошколу, не обязательно на их базе.
— Мы не тянем одеяло на себя, но кто-то должен это сделать. Были очень тяжелые годы у нас в республике, и молодежь ничем не была занята. Как страшный сон сейчас это вспоминаешь, — говорит Макшарип. По его мнению, байкерская философия очень органично вписывается в кавказскую ментальность. — Мотоклубы приучают взрослых городских мужчин к тому, что у горцев и так заложено на генном уровне: поддержка путников, гостеприимство, уважение к старшим.
— Ух, накурено… Извините, кальянят тут по вечерам.
В байкерской комнате для собраний царит идеальный мужской порядок. На полу ковер, на шкафу шкуры медведя и волка, пивных банок не видно. Местные байкеры сами не употребляют алкоголь и не угощают им гостей. Но в Ингушетии, в отличие от соседней Чечни, нет «сухого» закона, напитки продаются в магазинах и ресторанах. В прошлом году «Эрзи» проводили свой первый байк-фестиваль, и его гости потворствовали своим вредным привычкам самостоятельно — в рамках местных приличий и требований ПДД.
Фестиваль прошел на курорте «Армхи» в горах Джейраха. Собралось под 300 гостей, не считая местных — ингушей и чеченцев. Были байкеры из Белоруссии, Казахстана, с Донбасса и один поляк. В приграничном Джейрахе особый режим, поэтому «Эрзи» заранее оформляли пропуска для иностранцев. Некоторые байкеры приехали с женами и детьми и даже остались погостить сверх графика. В этом году клубу исполняется 5 лет. Как отмечать, пока не решили.
«Эрзи» в переводе с ингушского значит «орел». В клуб принимают далеко не всех желающих, да многие и не стремятся — не хотят придерживаться официального устава и негласных правил. Сейчас в кандидатах числятся двое, испытательный срок длится не меньше года.
— Стажерство — общепринятая практика, — объясняет Макшарип. — Позволяет понять, насколько человек способен подчиняться правилам и вписывается в коллектив. Допустим, едем колонной в Грозный, объяснили кандидату порядок. Он держится полчаса, а потом кровь закипает, начинает обгонять, мотоцикл на одно колесо ставить. Все, дружище, разворачивайся — тебе с нами не по пути.
От вольных мотолюбителей организованных байкеров можно отличить по нашивке на спине, так называемым «цветам». Клубные жилетки «Эрзи» украшает птица со щитом в когтях. По общемировой практике неуважительно относиться к этой части фурнитуры («трогать цвета») считается серьезным вызовом всей организации.
— Сорвать чью-то нашивку? Это вообще надо быть бессмертным, — смеется Макшарип. Единственный случай исключения из клуба был связан именно с неуважением к символам. Вспоминать об этом не любят: — Человек был на эмоциях, потом остыл, извинился, но было поздно. Для байкера это как топтать государственный флаг.
Магас — город молодой и пока небольшой. Вся официальная, а также студенческая, культурная и неформальная жизнь сосредоточена вдоль единственного проспекта Идриса Зязикова. В теплое время года байкеры с техникой тоже перебираются сюда, на открытую веранду «Кафе дель Магас». Летними вечерами здесь пьет чай минимум половина клуба. В отличие от коллег из мегаполисов, катаний без глушителя по ночному города «Эрзи» не практикуют — это тоже одно из неписаных правил. После 23.00 стараются ездить на холостых.
Мотогости Ингушетии в светской жизни на свежем воздухе, разумеется, тоже участвуют. Макшарип Точиев считает, что это помогает и межкультурной коммуникации:
— Ингушская молодежь видит наших гостей — этих людей с длинными волосами, с «наколками» — и привыкает воспринимать других без предвзятости. Убеждается на нашем примере, что можно общаться по-братски, даже если это мужчина с косичкой и на руке у него что-то нарисовано.