Есть в Карачаево-Черкесии аул Псаучье-Дахе. В переводе с черкесского — «жить красиво». И как минимум один из его жителей точно знает, что это такое.
— Как нам найти дом Газраила Кедакоева?
— Вот он, с маленькой мечетью во дворе! — выпалил мальчик лет пяти.
Другой, постарше, смущенно толкает его в бок:
— Это не мечеть, там звезды наблюдают!
И действительно, на самой окраине села в частном дворе возвышается башня настоящей, хотя и домашней, обсерватории. Ее создатель — 79-летний астроном-любитель, заслуженный учитель Карачаево-Черкесии Газраил Рамазанович Кедакоев. Почти полвека он преподавал математику, физику и астрономию, был завучем, руководил астрономическим кружком, каждое лето возил своих учеников в Астрофизическую обсерваторию в Нижнем Архызе, а выйдя на пенсию, осуществил наконец свою давнюю мечту: построил телескоп.
— В семье нас было 9 человек, я — старший сын. Родителям не посчастливилось получить образование в те годы, но они хотели, чтобы дети их были образованными. Помню этот светлый день, когда мать привезла с базара книжку «Сказания о нартах» и вечером, когда вся семья собралась возле очага, попросила почитать ее вслух. Сколько раз мы потом перечитывали эти желтенькие странички! И знаете, не надоедало. В моей жизни, конечно, было огромное количество великолепных книг, но детские впечатления от удивительных легенд о нартах не сравнимы ни с чем.
Потом, в шестом классе, мне в руки попала книжка «Очерки о Вселенной» Воронцова-Вельяминова, известного ученого, который начинал как астроном-любитель. Прочитал я эту книжку и как будто заболел, начал искать и другие источники, много читал, интересовался, потом загорелся идеей самому построить телескоп. А как строить? Искал литературу, купил книгу «Телескоп астронома-любителя» большого энтузиаста любительской астрономии Михаила Навашина, изучил ее от корки до корки. Она стала для меня настольной, до сих пор нахожу в ней все ответы на возникающие вопросы.
— Но мечту о своем телескопе пришлось на время забыть. В первую очередь нужно было получить высшее образование и устроиться на работу. Поступил на физико-математический факультет — именно из-за того, что там изучали астрономию. Закончил вуз с отличием, но профессиональным астрономом не стал. Это же Кавказ, ты старший, значит, ты надежда для родителей и опора для младших братьев и сестер. Пошел работать учителем, наряду с физикой и математикой преподавал детям и науку о космическом устройстве.
И сразу же начал искать возможность приобрести хотя бы простейший телескоп, чтобы дети могли своими глазами увидеть то, о чем мы говорили на уроках. Первым делом написал во все известные мне обсерватории Советского Союза. Знаменитый ученый, президент Академии наук Армянской АССР, профессор Виктор Амбрацумян распорядился выделить один телескоп для нашего кружка. Телескоп я забирал лично. Это было в 1970 годах, до сих пор помню дни, проведенные в Академии наук Армении — среди профессиональных астрономов. Этот телескоп теперь хранится у меня дома: с тех пор, как астрономию исключили из школьной программы, школе он не нужен. Но доступен каждому, кто неравнодушен к небу и звездам.
— Подумать только, такой интереснейший предмет теперь не преподают! Как же, среднее образование у человека, а он ничего не знает о строении Вселенной, о звездном небе. Это ненормально. Большие ученые говорят, что это ошибка, что ее надо исправлять. Будем надеяться, что со временем этот предмет, прививающий детям научное мировоззрение, вернут в школьную программу.
Я не жалею, что не стал профессиональным астрономом. Когда был в Армении, мне предлагали остаться и работать, но я отказался. Мне хотелось учить своих, аульских ребятишек, это было самым важным и значимым и тогда, и сейчас. К тому же я уже знал, что когда-нибудь построю свой телескоп. Профессиональные астрономы обычно специализируются на чем-то одном: кто-то изучает планеты, кто-то звезды, кто-то Солнце, — ну, а любитель может наблюдать что хочет. У профессионалов есть задание, даже если что-то происходит интересное, он не может сразу перестроить громадный телескоп, а любитель, такой, как я, интересуется всем.
— Собственной обсерваторией занялся только на пенсии. Готовых деталей для будущего телескопа не было, пришлось искать и приобретать их по разным уголкам страны. Так, зеркало мне выслали из общества любителей астрономии в Симферополе. Зеркало — самая важная часть телескопа, у него очень сложный процесс производства, оно остывает годами, чтобы не было даже малейшего дефекта.
Трубу телескопа сделал из алюминиевых молочных фляг: дно отрезал, верх отрезал, остальное склепал, отрихтовал, получилась легкая и прочная основа. Назвал прибор ТСН-320 — телескоп системы Ньютона, диаметр зеркала 320 мм.
С момента закладки первого камня в фундамент обсерватории до полной установки телескопа прошло чуть больше двух лет. Целую неделю потратил, чтобы определить меридиан. Есть формула, позволяющая определить истинный полдень… Потом линию прочертил и фундамент строил по меридиану. Ночами напролет просиживал над чертежами, многократно перепроверял каждый миллиметр в схемах. Все делал своими руками, вплоть до выкладки плитки на полу и установки купола. Конечно, семья и ученики помогали — и материально, и физически. Только за сварочными работами пришлось обращаться к специалистам. И кстати, узнав, для чего мне нужна эта деталь, они отказались взять с меня деньги.
— Мне говорили: зачем тебе это все, тратишь силы и средства неизвестно на что… Как объяснить? Вот решаешь задачу по физике, она не дается, и вдруг находишь решение — и чувствуешь такое облегчение, такую радость на душе, что справился с этой задачей. Так поэт радуется, когда сочинит хороший стих. Как говорится, не хлебом единым сыт человек…
…Вечерняя, утренняя звезда — это Венера. Меркурий, Марс хорошо наблюдаются, Юпитер с четырьмя спутниками — четко видишь, как они проходят, довольно быстро. Сатурн с кольцами. Я старикам говорю: покажу вам звезду со шляпой, они негодуют — не может такого быть! Потом телескоп поставили, они смотрят и удивляются.
— Я размениваю восьмой десяток и уже 10 лет как не преподаю. Но когда приближается 1 сентября, меня охватывает необъяснимое чувство, хочется бегом добежать до школы, зайти в класс и дать урок. Уверен, что бывших учителей не бывает, это навсегда. И разве можно заменить живое, ежедневное, ежечасное общение с ребенком — периодической подготовкой к ЕГЭ? Ни один мой ученик не сядет передо мной неподготовленным к экзамену. Он просто не сможет поднять на меня глаза в таком случае. Вот так у меня все было.
Мои ученики всегда со мной, с годами стали моими друзьями и единомышленниками, легко поступали в вузы, где профилирующим предметом является физика, многие из них уже кандидаты технических наук.
Я люблю встречать рассвет в обсерватории, наблюдая за небом, рассматривая светила и «охотясь» за кометами. И ребята тоже приходят ко мне, одни интересуются астрономией, другие — чтобы подтянуться по физике и математике, и я просто обязан им помочь, разве можно отказывать в знаниях?